Ставка на выбывание (СИ) - Сергеева Оксана Михайловна (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Да твою ж мать, — нетерпеливо выдохнул Виталий и почти полностью опустошил свой бокал. — Поднимайся в спальню!
Сегодня первый раз увидел на ней платье. Все время джинсы, шорты, а сегодня черное узкое платье с открытыми плечами, которое делало ее невероятно сексуальной. Кажется, Машка может все — довести мужика и до безумного голодного возбуждения, и до бешенства. Или до обоих состояний сразу.
Догнав на последней ступеньке, развернул ее к себе, хотя вид Машкиной задницы вызывал только одно желание — прижаться к голым ягодицам и взять сзади.
Мария уронила тарелку, которая со звоном разбилась где-то внизу, и прошептала:
— Давай сразу.
— Наигралась?
— Угу.
Подхватил ее за зад и прижал к колонне. Машка ловко обняла его за плечи руками и обхватила ногами за талию, умело концентрируя
напряжение в теле так, чтобы Виталию было легко. Накрыл губы поцелуем. Не таким осторожным, как в машине, а поцеловал свободно и нетерпеливо. Жадно стремясь проникнуть языком в глубину рта — за горячим сладким ощущением, за ее вкусом.
Пропустить прелюдию — это самое лучшее, что Маня могла предложить. Их прелюдия и так затянулась. Лично у него она длилась уже несколько месяцев, он скоро сойдет с ума. И вкус вина, и будоражащее ощущения, складывающиеся от звуков ее голоса, от мимолетных прикосновений, от вида ее в платье, — все сливалось в одно безудержное желание овладеть ею быстро. Какие ласки, когда тело пульсировало неудовлетворенностью, возбуждение становилось нестерпимым, а давление в паху уже доставляло неприятные ощущения. Он просто хотел получить ее. Взять. Попробовать наконец ее чувственность.
— Вкусно… ты права, это очень вкусно. Шоколад, мартини и моя пьяная цветочница. Я счастлив…
Она улыбнулась. Чувствовал губами ее улыбку.
— Раздевайся, — пробормотала Машка. — Весь.
— Весь, — хрипло засмеялся Виталий. — Нет, Маня, я разденусь частями. — Отпустил ее и стянул с себя футболку.
— Ой, — чуть раздраженно фыркнула она, — а то я тебе должна объяснять, как это бывает.
— Мне точно не надо ничего объяснять.
Сбросил с себя все быстрее, чем Маша справилась с платьем. Помог стянуть его через голову и даже возмутился, чего она так долго возится.
Снова подхватил ее и поднял на себя, теряя голову от соприкосновения их голых горячих тел. Начал целовать и покусывать шею, и Маша задохнулась от этих грубоватых ласк, боясь, что Бажин вдруг вздумает как-то искусно мучить ее. Впилась ногтями ему в спину, хотя привычней нежничать. Но сегодня не до этого.
— Если тебе будет неудобно, скажи.
— Мне удобно, — шепнула она.
Ей удобно. Именно так и хотела, именно в такой позе. У Витали безумно красивое и сильное тело, он без труда удержит ее вот так. И им будет очень хорошо. Только от одного прикосновения его рук, кровь вскипала, и прошибала волна дикого возбуждения. Все горело внутри и просило.
Она быстро кончит. Если он все сделает правильно, она кончит быстро. Его горячий твердый член, прижимался к влажной промежности, и Машка знала, какие испытает ощущения. Знала, что почувствует, когда получит его в себя полностью. Хотя готовилась к небольшой поначалу боли.
Одним резким толчком он вошел в нее, и она крупно вздрогнула от прокатившегося по спине чувственного озноба. Выдохнула и вонзила ногти в его плечи.
— Прости… — прошептал, целуя ее губы.
— Нет, все хорошо… мне хорошо, — вздыхала в такт его движениям, еще пока не глубоким и оттого приятным — мучительно. Голова закружилась от резкой смены ощущений. Неприятные не смутили, легкая боль будто оживила, подготовив к долгому пронзительному удовольствию.
Он не спешил, хотел почувствовать, что ей нужно. Не знал еще степени ее возбуждения и чувствительности. Себя знал, Машу пока нет, имея лишь смутное представление о ее сексуальности. Еще не испытал всей силы на себе и чувственности — сколько нужно, чтобы она кончила. Но она сама просила, была готова — приняла его мокрая и горячая. Ее тело сразу приятно напряглось в ожидании, с губ стали срываться нетерпеливые стоны. Тогда отбросил осторожность, двигаясь резче и глубже. Маша же такая хрупкая и нежная, действительно боялся причинить боль, забывшись. Но она именно это с ним и делала — заставляла забывать про все. Сознательно как-то себя контролировать становилось невозможным, хотя давно уже умел держаться на одной стадии возбуждения, чтобы получать от секса максимальное наслаждение. Вот и брал ее, идя на поводу у своего желания, а она ответной страстью говорила, что ей это нравится. Чем быстрее, тем лучше. И глубже, и резче… До ее сладостной дрожи, до оборванного вскрика…
Отнес ее в спальню. Она, слабая и дрожащая, после быстрого оргазма что-то пробормотала про душ.
— Маня, какой к чертовой матери душ… потом сходим… — Толкнул ее на кровать, развел колени в стороны, наваливаясь телом.
— Я не люблю заниматься сексом в душе.
— Сейчас не любишь, потом полюбишь.
Маша рассмеялась, пытаясь выровнять дыхание, и откинулась на спину. Приятно шумело в голове, тело еще били сладкие токи, а Бажин целовал ее грудь, зажигая новой дрожью. Недавняя быстрая разрядка не принесла полного облегчения, а только сделала ненасытной, будто разбудила после долгой спячки.
Виталя точно знал какой-то секрет — что нужно сделать, чтобы ей стало хорошо. От его мягких укусов брала сладкая судорога, от прикосновений языка к животу душило жаркой волной, от поглаживаний пальцами между ног по коже шел колкий озноб.
Знала, что с ним будет хорошо, но все ожидания и на сотую долю не отражали действительных ощущений. Будто под кожей непрерывно циркулировал горячий поток, подчиняющийся его рукам и рвущий тело на части.
Лизнул сосок, чуть сжал его губами. Отпустив, приподнялся на руках, слегка подул, и грудь приятно захолодило. Навис над ней, любуясь ею голой. Она выше подтянула колени и сжала его бедрами.
— Сегодня все, что хочешь, завтра ко мне не подходи, — прошептала сипло.
— Хорошо, не завтра. Послезавтра. — Поцеловал, влажно лаская губы и язык. Усиливая наслаждение, от которого и так сердце срывалось в бешеный ритм. — Все, что хочу… хочу тебя сверху…
Все равно нет большего кайфа, чем чувствовать свою женщину под собой. Свою — под собой. Овладевать ею, брать ее. Прижиматься и всем телом впитывать дрожь. Всем телом ее слышать.
Дразнил, увеличивая возбуждение медленным проникновением и усиливая собственное наслаждение от их близости. Маша укусила его за плечо.
От жадности и нетерпения. Но все равно осталась податливой, открыто страстной, ждущей. Поневоле горел и желанием, и стремлением дать ей его. Скользнул глубже, резче вдавливаясь в нее. Вытаскивая из себя новый смысл — мысля звуками ее стонов, ощущением ее дрожи в своих руках, ее вкуса на языке, запаха кожи, запаха секса…
Они занимались сексом со страстным голодом, вылетев из рамок тесных и привычных повседневных ощущений, рождая бешеный сгусток энергии, подчиняющий обоих и обрубающий привычное понимание себя. Забылись топорные слова как объяснения, возникли иные инструменты познания друг друга. Оба, зараженные одной и той же лихорадкой, стремились к своему пределу, к высшему состоянию, неосознанно приспосабливаясь в позах и ритме. Неосознанно следуя друг за другом. Ища все больше и больше удовольствия. Не размыкая судорожных объятий, не отрывая жадных губ…
Искали. Сходили с ума. Она шла за ним, привязанная сладкой потребностью. Подстраивалась и брала все, что он хотел дать, когда целовал горящее тело, слизывая испарину. Он срывался в чувственный экстаз, когда брал ее сзади и ловил пальцами струящуюся по спине дрожь удовольствия. Возбуждался от стонов, от бессвязного шепота, когда она была под ним. Взмывал вверх, когда сам был под ней…
Маша уперлась ему в грудь ладонями, выгибая поясницу, насаживаясь на его член, глубже принимая его в себя. Крепче сжимая бедра. Виталий притянул ее себе на грудь, убирая спутанные волосы от лица, чтобы поцеловать.
