В сетях паука... (СИ) - Наякшина Ирина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
- Сдаюсь, сдаюсь, делай что хочешь. Я и сама вижу, что похожа на пугало огородное, - я смеялась сквозь слезы. Меня окружали дорогие моему сердцу люди, которые любили меня просто за то, что я есть.
Глава 9
Я поехала в Ташкент на рынок купить одежду сыну, да и самой надо было подновить гардероб. Так как брат и Закир были на сессии, я заехала по пути их навестить. Лучше бы я этого не делала. Чёрт меня дёрнул явиться к вечеру в общежитие. Только подошла к корпусу, увидела Закира. Вот, думаю, повезло, с ним и пройду мимо вахтёра. Да только язык к нёбу прилип, и я в кусты нырнула, чтобы не засветиться, когда следом за ним выпорхнула молоденькая девица, и они, взявшись за руки, направились куда-то. Когда парочка скрылась из вида, я грохнулась на ближайшую от кустов скамейку и закурила. Соображала что делать: домой возвращаться было поздно, последний автобус до Ангрена ушёл десять минут назад, а как здесь появиться, ума не могла приложить. Не на улице же ночевать? Хорошо, что захватила с собой студенческий билет. После того, как мы окончили техникум, оставила его у себя, как знала, что пригодится. Людей в общаге было много, на днях был новый заезд, и я надеялась, что вахтёрша не признает во мне чужака. Так и вышло. Я издалека показала ей корочку, быстро прошмыгнула в коридор, поднялась на третий этаж и постучала в комнату, где жили Толик и Закир. К моей великой радости, брат был на месте, и, как ни странно писал дипломный проект.
- О, сестрёнка, привет, родная, какими судьбами?
Я показала набитую вещами сумку.
- А Закир где? - спросила я, будто не видела его.
- Понятия не имею.
- Как так? Вы же всегда вместе.
- Были, - буркнул Толик, - теперь ему не до меня. Я видишь, сижу и пишу, а за него другие работают.
- Не поняла, объясни по человечески.
- За него девица работу выполняет, а он за это.... Да-ну, что пристала, лучше помоги.
- Это та, что с косой? Да?
- А ты откуда знаешь?- подозрительно уставился на меня брат.
- Так сейчас случайно их увидела, окликать не стала, - я села на кровать и насупилась, - он с ней роман крутит, так надо понимать?
- Откуда я знаю, что ты ко мне прицепилась, как пиявка? Сама у него спроси, когда придёт.
- И спрошу. Только что к Лене приезжал, а теперь - на тебе, другой обзавёлся. Как же у него всё быстро получается, одна здесь, другая там, третья, вероятно, в Самарканде! Это я не жену имею в виду. Да что же это такое, в самом деле?! Тогда на сессии, когда Любочка бегала за ним, он же нас уверял, что у него ничего с ней не было. Она втюрилась в него, как дура, а ему только Ленуля нужна. Вот зараза, а я-то поверила.
- Ну чего разошлась, успокойся. И не лезь в чужие дела! Ты меня поняла? Сами разберутся.
- Ага, сейчас, размечтался. Всё Лене расскажу, открою, наконец, ей глаза, какой на самом деле ее ненаглядный, - дверь открылась, и на пороге возник Закир в обнимку с девицей, да так и застыл в проходе, увидев меня. Рука его сползла вниз, а растерянный вид говорил сам за себя. Он не ожидал, что я, как немой укор, появлюсь так не кстати.
- Привет. Это не то, что ты подумала, так что не смотри на меня так, как будто я делаю что-то противозаконное.
- А откуда ты знаешь, о чём я думаю? А? На воре и шапка горит, так что не оправдывайся! Я всё прекрасно поняла, и не держи меня за дурочку.
- Что ты поняла?- пытался отвлечь меня Закир.
Девица стояла, не зная, кто я и почему налетела на Закира, но в разговор не вмешивалась. И попробовала бы вмешаться, я не Лена, могу и вписать промеж глаз. Это за себя я не смогу кому-то физиономию набить, а за подругу - всегда, пожалуйста.
- Не вздумай Лене этот свой бред доложить, между нами ничего нет, она просто мне помогает дипломную работу писать, вот и всё.
- Да нет, дипломные работы в обнимку не пишут, так ходят, когда спят вместе. Я расскажу всё, что видела.
Лена пришла ко мне и осталась ночевать. Разговор у нас был не из приятных. Всю ночь она проплакала, я не мешала. Со слезами горе легче переносится, не так сильно давит. Утром с заплаканными глазами подруга выглядела ужасно, но бессонная ночь не прошла для неё даром, она приняла решение, которое далось ей, похоже, нелегко.
- Всё когда-то кончается, вот и наша связь подошла к своему завершению. Ничего, подруга, переживём. И не такое бывало, а мы до сих пор живы и здоровы, значит, так тому и быть.
У меня внутри все кипело. Ну, чему теперь радоваться? Вся жизнь наперекос. Спрашивается, зачем надо было влюбляться? Жила бы себе спокойненько, деток воспитывала. Ан нет, туда же - любви, как в романах, ей захотелось. Ну что, получила свою порцию адреналина, хлебнула по полной программе, а теперь что? Да ничего, пустота. Вот теперь собирай осколки своего счастья, позаимствованного у другой женщины. Проклятый любовный треугольник, куда ни кинь, сплошь одни разбитые сердца. И надо же, только женские (я поковырялась в этой куче, ни одного мужского не нашла). Они что, паразиты, его с собой уносят, чтоб ничего лишнего после себя не оставлять? Конечно, уходя налегке, без воспоминаний, охов и ахов при расставании, чего ж не захватить этот маленький предмет, совершенно не тяжёлый, да и ноша своя не тянет. Вот и глумятся над женскими слезами, которыми и впрямь горю нельзя помочь. Я бы всех этих кобелей-однодневок так за одно место и подвесила. Мне так за подругу обидно стало: ходит несчастная, как побитая собачонка, и тоска в глазах; посмотришь - жутко становится. Мне ли не знать, как это тяжело. Говорят, что время лучший лекарь, с годами рана затягивается, а там, глядишь, и совсем заживёт. Чёрта с два! Эта рана только корочкой покрывается, а слегка задень воспоминаниями, тотчас же кровоточить начинает, да ещё как дёргает, спасу нет! Хоть волком вой на луну, хоть на стену лезь. А еще лучше в "жёлтый дом" попроситься, пока не полегчает, там стены голые, не поранишься. А если что, то и врачи тут же, под боком, с укольчиком, как со шпагой, наперевес.
Закир позвонил Лене и очень разозлился на меня за то, что я ей всё рассказала. Но, как обычно, оправдывался, мол, все не так, и я всё неправильно поняла. Но на этот раз подруга поверила мне, а не Закиру. Они расстались, хотя он иногда звонил, интересовался здоровьем её и детей, спрашивал, всё ли в порядке дома и на работе. Не знаю, может, у него и правда было к ней настоящее чувство, если он так и не смог забыть её...
Глава 10
В стране началась неразбериха, республики одна за другой стали отделяться от Союза. Русскоязычное население вынужденно было покидать насиженные места и уезжать в Россию. Наши семьи, моя и Лены, перебрались на постоянное место жительства в Калугу. Всех приезжих считали чужаками и относились к нам с недоверием. Часто можно было услышать в свой адрес, мол, понаехали тут всякие, не сиделось вам на месте, и без вас тут обойдёмся. Но разве докажешь всем, что жить становилось с каждым днём всё труднее и страшнее. Детей боялись из дома выпускать. Когда в Фергане начались разборки между узбеками и турками-месхитинцами, всю Республику трясло, как в лихорадке. Нет, я не хочу сказать, что все узбеки были настроены против нас враждебно, в основном, это были молодые люди, которые с удовольствием становились под зелёные мусульманские знамена. Аксакалы и те, кому за сорок, уговаривали не покидать пределы Узбекистана, опасаясь, что он превратится в байское государство. События в Фергане заставили нас усомниться в нашей безопасности. Там творились чудовищные вещи, о которых в то время не писали в газетах.
Нина Полякова (наша сотрудница связи, поехала к родителям под Фергану в гости, рожать третьего ребёнка, естественно, взяла с собой и двух других детей) попала в самую гущу кровавых событий. В тот злосчастный день ей и приспичило рожать. Пока скорая везла её и ещё нескольких женщин в роддом, машину несколько раз останавливали, проверяя, не находится ли там кто-то из турков-месхитинцев. Когда, наконец, Нину положили на родильный стол, на соседнем насиловали роженицу. Нина родила третью дочь, и не успела оправиться после родов, как её и нескольких мамаш с детьми солдаты погрузили в бронетранспортёры и повезли в горы. Она потом с ужасом вспоминала, как грудных детей разрывали на две половинки и выбрасывали в окна. Ей повезло, русских не трогали. Она не знала, что с другими двумя её дочками, которые остались с родителями. Родители жили в Махале, в своём доме, и раньше никогда не задавались вопросами, кто какой национальности. В ворота сильно стучали, и отец Нины пошёл открывать их, пока не слетели с петель, спрятав предварительно внучек в сарае, засыпав их зерном и строго-настрого приказав не шевелиться, что бы ни произошло. Испуганные девочки сидели ни живы - ни мертвы. Стучал в ворота сосед по дому, турок-месхитинец с семьёй, умолял спрятать их от разъярённой толпы. Но Нинин отец не мог рисковать детьми, о чём прямо так и сказал. Едва они ушли, как во двор ворвалась вооружённая толпа и потребовала выдать турков, если таковые у него прячутся. Степан Андреевич клятвенно заявил, что никого постороннего в доме нет, но его оттолкнули и стали искать везде, где посчитали нужным. Только чудо спасло детей, они сидели тихо, как мышки. И не дай Бог, если бы хоть одна чихнула или пошевелилась, вооружённые налётчики не стали бы разбираться кто там, а открыли бы огонь на поражение. После этого случая Степан Андреевич на нервной почве потерял голос, который вернулся только через несколько месяцев.
