Игра в марблс - Ахерн Сесилия (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Таким был мой брат Хэмиш: готов хоть по уши в дерьмо влезть, лишь бы спасти мою задницу.
8
«Яйца в кустах»
Три часа ночи, мы с Хэмишем куда-то идем. Он и раньше нередко будил меня по ночам, но теперь все иначе: он не толкает меня, не пинает, не зажимает рукой мне рот, чтобы я не вскрикнул в испуге, как бывало, когда он поднимал меня среди ночи. Теперь он бросает камешки в окно, пока я не услышу. Он уже несколько месяцев не живет с нами, мама его прогнала. Узнала, что он работает на Цирюльника, но прогнала она его не за это. Он с Мэтти здорово подрался; пока они лупили друг друга, весь дом разнесли. Хэмиш стукнул Мэтти головой о наш лучший буфет, осколки разлетелись во все стороны, Мэтти потом швы накладывали. Томми описался со страху, пусть он и говорит, что ничего подобного.
Итак, Хэмиш дома больше не живет. Ему уже двадцать один, говорит мама, в любом случае пора жить отдельно, обзавестись семьей и работой. Но, хотя он дома не живет, мы с ним часто видимся. Обманывать игроков, притворяясь новичком в марблс, я больше не могу, мне уже пятнадцать – и всем известно, что я лучший игрок в наших местах ну или один из двух лучших – тут новенький появился, Питер Лэкки. На нас специально приходят посмотреть, когда мы играем друг против друга. Цирюльник устраивает матчи по ночам, у себя в парикмахерской. Он любит развлекать своих – у него позади парикмахерского зала, в его офисе, часто бывают собрания, и, пока там что-то обсуждают, он обеспечивает и выпивку, и курево, и карты, и марблс, и женщин – что хотите. Хэмиш говорит, Цирюльник и на гонки улиток монету поставил бы. За спиной у него говорит, разумеется. Никто не ссорится с Цирюльником, а то поссоришься, придешь постричься-побриться и целым не уйдешь.
Цирюльник платит мне за каждый матч несколько шиллингов, почти все деньги забирает Хэмиш. Как с теми леденцами, когда мне было десять, – я бы и тогда согласился играть даром, и сейчас могу. Зрители делают на нас ставки, Хэмиш за букмекера. Вряд ли кто рискнет не расплатиться, Хэмиша все уважают, ведь он у Цирюльника правая рука, а кто не заплатит, тому не поздоровится.
Но сегодня я проснулся сам. Вылез в проулок позади дома и застал Хэмиша как раз в тот момент, когда он, согнувшись, подбирал мелкую гальку. Я подкрался и пнул его в зад – он подпрыгнул так, словно Цирюльник приставил ему к горлу раскаленный нож.
Я чуть не уделался от смеха.
– Куда это ты собрался? – спросил он. Пытался сделать вид, будто не испугался, но зрачки расширились так, что глаза чернотой залило.
– Не твое дело.
– Вон оно как! – ухмыльнулся Хэмиш. – Я слыхал, у тебя с одной из девочек Салливан далеко зашло – с Сарой вроде?
– Может быть, и так.
Удивительное дело, как Хэмиш всегда все про всех знает. Я никому о Саре не рассказывал, держал все при себе, не то чтоб было что особенно скрывать, она бережет себя до свадьбы, так мне и сказала. Очень милая, но сегодня я был не с ней. Я встречался с ее сестрой Энни, совсем не такой милой. Она на два года старше, и она дала мне то, в чем младшая сестричка отказывала. Ноги у меня после свидания еще подгибались, но я чувствовал себя как никогда сильным, как настоящий мужчина, все могу. И это небезопасное состояние, если по пути тебе встречается Хэмиш.
Жестом он велит мне следовать за ним, а куда и зачем – не объясняет. Наверное, организовал где-нибудь игру в марблс с тотализатором, обычно в этом дело. Но нет, на этот раз предстоит нанести визит ребятишкам, которые тянут с долгами. Мы подошли к школе, перебрались сзади через стену и таким образом без проблем оказались возле общежития. Дорогу Хэмиш знал, но, протискиваясь в окно, я нечаянно столкнул банку с шариками, они с грохотом раскатились во все стороны. Я думал, Хэмиш мне врежет, а он чуть не уписался от смеха. К счастью, никто из отцов не проснулся: одно дело – расшуметься днем в школе и совсем другое – ночью, когда тебя тут и быть не должно. Хэмиш все хохочет, поскальзываясь на шариках, и вдруг я замечаю, что от него тянет выпивкой, и мне становится малость не по себе.
Двое сонных мальчишек сидят в постели, трут глаза. Им по пятнадцать лет, как и мне, но я выгляжу моложе.
– Поднимайтесь, придурки! – говорит им Хэмиш, и каждый получает затрещину. Шнурками, школьными галстуками, всем, что попалось на глаза, он связывает им руки за спиной, приматывает щиколотки и голени к ножкам стульев и сулит им «позабавиться от души».
Пока он возился с пленниками, я собрал шарики с пола и осмотрел их. Никакой ценности не представляют, куча матовых шариков, кошачий глаз, завитки и патчи, все побитое, ничего годного для коллекции. Это странно, ведь один из мальчиков – богатенький, его отец врач, ездит на роскошной машине. Мог бы обзавестись шариками получше. Я еще порылся в банке – и вот оно, сокровище. Двухцветный патч от Peltier, его сразу узнаешь, потому что края «заплатки» не прямые, а скругленные, и это мой счастливый день, потому что у него их целых три, с комиксами, то есть с черными фигурками трех из двенадцати персонажей, которые компания придумала для своих марблс. Такие мне никогда прежде не попадались. Парень исподлобья следит за тем, как я кручу их в руках. Еще бы ему не волноваться. У него целых три – Смитти, Энди и – только подумайте! – Энни. Энни – белый с красным патчем и черным рисунком. Это прямо-таки судьба. Я кладу Энни к себе в карман. Я не такой уж подлый: возьму только один шарик.
Поиграем в «Яйца в кустах», говорит мальчикам Хэмиш. Это угадайка, для нее особого умения не требуется. Такими играми мы развлекаемся в долгих семейных поездках, которые, правда, случаются все реже. Слишком дорого обходится, к тому же мы, по словам мамы, кошмар и ужас и с нами на люди не покажешься. Обычно она распределяет нас по разным своим родственникам, на недельку. Я уже два года подряд отправляюсь к тете Шейле, у нее две дочери, и живет она в двух шагах от нас. Спать приходится на полу, и последние каникулы были бы самыми жуткими в моей жизни, если бы не то, что кузина Мэри дружит с Сарой и так-то я с ней и познакомился. Иногда выгодно бывает прикинуться на недельку славным, добрым и воспитанным кузеном.
Так вот, игра заключается в том, что ведущий зажимает в руке несколько шариков и предлагает остальным угадать сколько. Если угадают верно, получат шарики, ошибутся – отдадут ведущему разницу между названным числом и правильным. Только Хэмиш играет на свой лад: когда мальчики ошибаются, он отсчитывает им удары – и по лицу, и по телу. Это уже вовсе не похоже на веселую потеху. Мы не первый раз выходим с ним вместе собирать дань, запугиваем должников, обычно парням достаточно увидеть Хэмиша в своей комнате посреди ночи, тем паче все знают, что он правая рука Цирюльника, бить никогда не приходилось, уж во всяком случае не так. Хэмиш на взводе. Он бьет их слишком долго, слишком больно, они рыдают, дергаются, привязанные к стульям, кровь течет.
Я пытаюсь остановить его, мол, достаточно, и тогда он бросается на меня – дернул за волосы с такой силой, что я думал, у него в руках скальп останется. Запах спиртного становится сильнее, глаза Хэмиша налились кровью, как будто хмель только сейчас сказался по-настоящему. Когда в проулке мне показалось, будто он сперва испугался, а потом обрадовался при виде меня, это было на самом деле что-то другое. Он продолжает терзать мальчишек, и один из них начинает вопить довольно громко, зовет на помощь, нос разбит, глаза заплыли. Мне это вовсе не нравится, это сущие дети, да и не так уж много они задолжали. Хэмиш отыскал их сбережения и забрал до последней монетки, и мы ушли. Домой мы возвращались молча, Хэмиш видел, что я его поведение не одобряю, а это ему невтерпеж. Он разыгрывает из себя крутого, а в глубине души только того и хочет, чтобы все его любили, да вот не знает, как этого добиться. До самого дома он меня провожать не стал, остановился у входа в проулок. Я думал, он так и уйдет, ни словом не обмолвившись, но, оказывается, у него было для меня еще одно указание:
