Я болен тобой (СИ) - Лунгу Ирина Владимировна "Missis Cullen" (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Ему на самом деле стало гораздо легче, если боль не отступила, то хотя бы внутри ему стало гораздо проще смотреть на то, что происходило кругом. И вот сегодня…Сегодня он собирался отпустить самую глубокую обиду, которая была в его душе. Он мало кому рассказывал о ней, вернее сказать, даже никому. Роман мог рассказать кому-то о жене, но это были только голые факты, не больше, а сегодня он должен был вытащить всё, что было в его душе и проговорить это. Самому себе, прежде всего.
— Любимая, — начал он, откашливаясь и понимая, что голос сел, — Наверное, я уже не имею права называть тебя так. Ибо все те чувства, что я испытывал к тебе, они остались там, в нашей прошлой жизни. Я обижен на тебя, за то, что ты погибла, могу ли я обижаться на это? Да, могу, пусть это и звучит слишком глупо. Я обижен на тебя за то, что ты покинула меня, оставила одного, медленно умирать в этой жизни, которая вдруг стала такой ненужной. Бывают мужчины, которые готовы убить любимую женщину за измену. Так вот…Лучше бы ты изменила мне, чем умерла. Лучше бы ты была с кем-то другим, но жила бы на этой планете, а я просто бы знал об этом. А я жутко обижен на тебя за то, что ты погибла…
Он говорил, говорил, говорил. Рассказывал своей погибшей жене о том, что он чувствует, и ощущал, как узел внутри ослабляется, распускается, исчезает. Он находился не где-то в груди, как это часто бывает, потому что кажется, что обида концентрируется в сердце и не даёт нормально дышать. Роман физически ощущал этот самый узел в том месте, где находилась опухоль. Возможно, он сам себе придумал это, но ему становилось легче…
— Когда мы встретимся ещё раз? — Роман откинулся на спинку кресла, стирая с щёк слёзы облегчения. Оказывается, плакать было легко даже в присутствии почти незнакомой женщины. Оксана тоже украдкой вытерла глаза, очевидно, и она не сдержалась и не смогла до конца быть спокойной, когда он рассказывал ей о жене.
— Роман, у меня появилась идея, — Оксана Анатольевна взяла в руки ежедневник и стала что-то писать в нём, — Дело в том, что я считаю, что своего врага нужно знать в лицо, поэтому я хотела бы пригласить вас на одно мероприятие. Нам с вами повезло, потому что именно сейчас у нас в городе проходит выставка «Тело человека», и я бы хотела посетить её вместе с вами, скажем, завтра после обеда. Часа в три вас устроит?
Что это за выставка, Рома не знал, да и вообще, само название мероприятия навевало скуку, но если его врач настаивает на посещении, и это посещение может как-то ему помочь — отказываться глупо.
— Хорошо, я заеду за вами завтра к половине третьего, — согласился он, поднимаясь на ноги и надевая пальто, — Выставка, так выставка.
Он направился к выходу, по обыкновению сжав на прощание в ладони тонкую кисть Оксаны, и услышал её серьёзный голос:
— Мне кажется, мы с вами сделали потрясающие успехи, Роман, и завтра я бы хотела обговорить некоторые нюансы.
Роман обернулся, улыбнулся Оксане, кивнул и вышел из кабинета.
Ему было на удивление легко и хорошо, и хотелось быть среди людей. Чувствовать себя частью общества, радоваться вместе с ожидающей малыша женщиной, которая то и дело прикладывала ладонь к животу, улыбаться при виде целующейся парочки. И вообще ощущать себя живым. Вспоминал ли он о Саше в это время? Разумеется, она жила в его памяти, и он помнил её, но он отпустил ту часть своей жизни, в которой была она. Просто потому, что он ничего не знал наперёд, а так не хотелось потерять призрачную надежду, если вдруг у него ничего не получится. И видит Бог, он так хотел продолжать жить! Роман до ночи ездил по улицам города, заходил в маленькие кафе и ресторанчики, подолгу сидел в них, наблюдая за людьми и надеялся. Просто потому, что запретить себе надеяться он не мог.
— И вот, предположим, у вас заболел желудок. Что обычно делает человек в таком случае? — молодой парень-экскурсовод с увлечением рассказывал об экспонатах, выставленных в стеклянных витринах.
Экспонаты были самые, что ни на есть, необычные. Настоящие люди, которые завещали свои тела для блага науки. Сейчас их тела и органы были почти целиком накачены силиконом, но ощущение, что эти экспонаты были когда-то живыми людьми, навевало небольшой ужас.
— Правильно, принимает таблетку и через двадцать минут уже забывает о боли, но не о болезни. Вот здесь, я сейчас посвечу указкой, — парень направил тонкий красный луч через стекло, указывая на препарат, — Мы можем наблюдать рак желудка четвёртой стадии.
Роман всмотрелся в экспонат, сравнивая его со здоровым желудком, представленным рядом. Неужели и у него внутри вот такая же мерзость?
— Всё в порядке? — шепнул возле уха голос Оксаны и Роман быстро кивнул. Она была права, ему нужно было знать своего врага в лицо, чтобы не бояться с ним бороться. Самый страшный враг — неведомый, тот, о котором ничего не знаешь. Теперь Рома знал о нём со всех сторон, оставалось только одно — победить его.
— Я бы хотела предложить вам ещё раз пройти обследование в медицинском центре, — начала разговор Оксана, когда они покинули выставку и расположились в симпатичном уютном кафе недалеко от площади Льва Толстого.
Странно, но, несмотря на то, что Роман насмотрелся на самые, что ни на есть малоаппетитные препараты, представленные на выставке, сейчас он чувствовал только зверский голод. И с удовольствием принялся за салат «Цезарь», довольно съедобный на вид. Оксана же ограничилась чашкой капуччино.
— Я уже думал об этом, — тихо ответил Рома, откладывая вилку и промакивая салфеткой губы, — И пришёл к выводу, что я не хочу в больницу. Ни под каким предлогом. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше, — он поднял руку, когда Оксана Анатольевна хотела возразить, — Это не самообман, поверьте. Я довольно разумно оцениваю свои шансы на то, что я останусь жить. Порой накатывает уверенность, что так оно и будет, а иногда я понимаю, что это и есть временное облегчение перед смертью. И я стал гораздо проще ко всему этому относиться. Раньше, когда я много корил судьбу за такую своеобразную насмешку, внутри была злость и обида. Сейчас же, благодаря вам и благодаря самому себе, я совершенно не испытываю этих чувств. Их словно отключили во мне.
— И, тем не менее, — Оксана задумалась на секунду, очевидно, подбирая нужные слова, которые будут призваны переубедить Романа, — Я бы хотела привести вам ещё один пример.
Она выставила на серединку столика солонку.
— Это наша проблема. Благодаря нашим с вами нескольким действиям, что мы имеем?
Брошенный поверх очков в тонкой золотой оправе взгляд и светлая улыбка.
— Во-первых, мы поняли источник этой самой проблемы, который у вас находился вот здесь, — Оксана постучала себя указательным пальцем по лбу, — И с этим самым источником мы научились бороться. И боремся мы с ним весьма успешно. Далее, мы с вами видели эту проблему воочию, пусть это всего лишь сравнение, но для полной картины того, что происходит, нам её было достаточно.
— Более чем, — согласился Роман.
Оксана вернула улыбку, кладя позади солонки шариковую ручку.
— Наша проблема перед нами осталась безоружной. Мы со своей стороны устранили её причину, зайдя, грубо говоря, с тыла, откуда враг никогда не ожидает контратаки, — снова улыбка и Оксана положила ещё одну ручку теперь уже перед солонкой, — А я предлагаю ударить по проблеме самым простым и обычным способом. Если врачи скажут вам, что надежд нет и сейчас, будем продолжать усиленно лечение, которое мы начали. Если же сейчас можно подкорректировать нашу проблему ещё и, что называется, «в лоб», нам с вами нужно этот шанс использовать обязательно.
Рома отпил из чашечки глоток Американо и задумчиво посмотрел на расставленные на столе предметы, имитирующие «поле боя». По телу прошла волна дрожи, как будто он и вправду готовился к решающему сражению.
— Хорошо, — наконец, ответил Роман после продолжительной паузы, во время которой Оксана терпеливо ждала ответа, — Сегодня же вечером я свяжусь с Сергеем Александровичем.
