Бирюзовая маска - Уитни Филлис (электронные книги без регистрации TXT) 📗

Неожиданно Элеанора перевела разговор на более безопасную тему, спросив меня о моей живописи.

Я немного скованно рассказала им о своей работе и о мечте стать когда-нибудь настоящим художником. К моему удивлению, Кларита вдруг заинтересовалась.

— Мой отец когда-то был тоже художником, — сказала она. — И Доротея любила рисовать.

Я ухватилась за ее слова.

— Я хочу знать о своей матери. У вас есть какие-нибудь ее рисунки?

Опять воцарилось молчание, и я почувствовала на себе взгляд Гэвина, полный жалости. Почему он меня жалеет? — подумала я. Роза стала расставлять тарелки, по мере того, как Кларита их наполняла, и какое-то время мы молча ели. Мой вопрос повис в воздухе, пока Элеанора не наклонилась ко мне через стол.

— Это дом, полный тайн, кузина Аманда. Лучше не вытаскивать их на свет. Конечно, ты не можешь знать, что имя тети Доротеи нечасто употребляется у нас. И меньше всего в разговорах с нашим дедушкой.

Я не собиралась мириться с этим и вызывающе их оглядела.

— Но я намерена его упоминать. Это одна из причин, почему я сюда приехала — узнать о своей матери. Мой отец тоже ничего мне не рассказывал о ней. Но я имею право знать. Он только сказал, что она погибла, когда упала с высоты, но я даже не знаю, как и где.

Кларита поперхнулась и прижала к губам салфетку.

С видом немного слишком невинным, желая показать, что ей нечего скрывать, Элеанора обратилась ко мне через стол.

— Однажды был пикник на свежем воздухе. В тот день нас было несколько человек. Я не очень хорошо помню, но мне так сказали, по крайней мере. Там была Кэти, и Сильвия — хотя она тогда еще не была замужем за Полом Стюартом. Гэвин тоже там был, хотя ему было только пятнадцать лет. Беда в том, что большинство из нас не видели, как это случилось. Нам не было видно с того места, где мы находились.

Она отбросила волосы назад немного детским движением, не вязавшимся с мудрым взглядом ее глаз.

Кларита смотрела на свою племянницу с выражением застывшего ужаса на лице, пока Гэвин не протянул руку и не положил ее на плечо жены.

— Хватит, Элеанора. Ты расстраиваешь Клариту, ты же знаешь желание Хуана.

— Но почему? — быстро спросила Элеанора. — Почему нельзя сказать Аманде, что случилось? Тете Кларите не нужно расстраиваться. Она даже не пошла не пикник в тот день. Она болела и не могла пойти, и Хуана там тоже не было.

— Может быть, было бы лучше, если бы я пошла, — хрипло сказала Кларита. — Может быть, этого бы не случилось, если бы я была там.

— Но как она упала? Как? — настойчиво спросила я.

Кларита собралась с духом.

— Мы больше не будем говорить на эту тему. Вы поняли — все? И я не позволю беспокоить моего отца такими вопросами, Аманда. То, что случилось, чуть его не убило, и я не дам вытаскивать все это опять на свет божий. Ты здесь, потому что он этого захотел. Только поэтому. Но нужно установить какие-то правила, которые ты должна соблюдать при встречах с ним. Ты не должна спрашивать у него о смерти твоей матери. Если он сам захочет сказать об этом, тогда другое дело.

Я опять ощутила, какой силой она обладает. Она откровенно давила на меня, и мне было трудно ей не подчиниться, потому что ее воля подавляла мою. Очевидно, Хуан Кордова был ее подопечным, и она будет защищать его, чего бы ей это ни стоило. Я была готова уступить, но она слишком сильно нажала.

— Ты мне это должна пообещать, — сказала она.

Я собралась с силами и покачала головой.

— Я не могу обещать, — сказала я, и Элеанора рассмеялась, как будто ей это понравилось.

— Видишь, Аманда — тоже Кордова, — сказала она.

Кларита не обратила на нее внимания.

— Если ты узнаешь правду о своей матери, это не принесет тебе счастья, — убеждала она меня.

Гэвин сделал попытку отвести грозу в сторону, и я была благодарна ему, когда он начал говорить о фирме «Кордова». Но вскоре оказалось, что и это — опасная тема.

— Пол хочет устроить в нашем магазине выставку «Покаяние», о которой ты у него спрашивала, Элеанора, — сказал Гэвин. — Мне кажется, это не очень хорошая идея.

Элеанора кивнула без энтузиазма.

— Он хочет рекламировать книгу, которую он пишет. И дедушке это понравилось. Он все равно хочет превратить магазин в музей.

— Чего ему нельзя позволить сделать, — сказал Гэвин, и я услышала мрачную нотку в его голосе.

— Не тебе его остановить, — поддела его Элеано-ра. — Он сделает так, как захочет. Но интересно наблюдать, как ты выступаешь против него после всех этих лет. Аманда, что ты знаешь о нашем альбатросе?

— Вряд ли «Кордова» — это альбатрос, — вмешалась Кларита. — Мы едим и пьем благодаря ей.

— А что выходит на первый план в любом кризисе — магазин или мы? — голос Элеаноры звучал сердито. — Ты прекрасно знаешь, что магазин всю нашу жизнь ставился выше нас. Мы не можем делать то, мы не должны делать это, потому что может пострадать магазин. Мои родители убежали от него, но когда они умерли, Хуан привез меня назад. И я была настолько глупа, что вышла замуж за человека, который принадлежал «Кордове».

— Элеанора! — одернула ее Кларита.

Она не обратила внимания.

— О, ты это тоже почувствуешь, Аманда, если останешься здесь на достаточно долгий срок. Это жизнь и кровь Хуана Кордова, и ни о ком из нас он не печется так, как о тех сокровищах, которые он собрал для магазина. Он разрушил твою жизнь, тетя Кларита, потому что ему нужно было, чтобы ты работала на него. Он сделал тебя рабой фирмы, и она лишила тебя твоего личного счастья. Но она не разрушит мою жизнь!

— Никто, кроме тебя самой, ее не разрушит, — мрачно сказал Гэвин.

Элеанора опять обратилась ко мне.

— Не вмешивайся в дела фирмы, Аманда. Если ты это сделаешь, она уничтожит тебя, как уничтожила твою мать.

— Это смешно, — сказала Кларита, но она слегка побледнела, как будто слова Элеаноры дошли по назначению.

— Почему? — упорствовала Элеанора. — Отец Аманды хотел увезти Доро и ребенка из Санта-Фе. Ты говорила мне об этом, тетя Кларита. Но Хуан сказал, что если она уедет, он лишит ее доли в фирме и наследства. И она осталась. И посмотрите, что с ней случилось! Подожди, Аманда, он и тебя постарается купить. Как он купил Гэвина и меня!

— Осторожнее, — спокойно сказал Гэвин. — Ты слишком далеко заходишь, Элеанора.

К этому времени наступила очередь десерта, но я уже не могла есть. Обед прошел ужасно, а попытки Элеаноры всех высмеять и вызвать эмоциональные бури нас всех расстроили и восстановили друг против друга.

Не знаю, угомонилась бы она или нет, но в эту минуту в комнату вошла Роза, вид у нее был взволнованный. Она поговорила по-испански с Кларитой, и я увидела, что моя тетя закрыла глаза, как будто принимая что-то неизбежное. Потом она открыла их и посмотрела на меня.

— Твой дедушка хочет тебя видеть, — сказала она. — Я отведу тебя наверх к нему, но не оставайся там больше, чем на десять минут.

Роза опять что-то быстро сказала по-испански.

Кларита вздохнула.

— Он хочет видеть тебя одну. Ничего нельзя сделать. Иди к нему.

Я ждала этого, но когда время пришло, я испугалась и почувствовала себя не готовой. Я бросила быстрый взгляд вдоль стола, ища сочувствия и помощи. Элеанора ела фрукты с намеренным безразличием, Кларита — с явным неодобрением, с трудом сдерживаясь. Только Гэвин смотрел на меня с некоторой симпатией — от кого я ее совсем не ожидала.

— Не бойся его, Аманда. Не позволяй ему себя запугать.

Это звучало не слишком многообещающе, но хотя бы помогло мне собраться с духом перед предстоящей встречей. Ради этой встречи я сюда приехала, и я должна вынести свое собственное впечатление о дедушке. Все остальные меня разочаровали. Кларита, Элеанора, даже Сильвия никогда не будут мне по-родственному близки. Но оставался Хуан Кордова.

Я отодвинула стул, и остальные встали вместе со мной.

— Роза отведет тебя к нему, — сказала Кларита. — Помни, что он болен. Не расстраивай его и не оставайся слишком долго.