Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ) - Голд Лена (полная версия книги txt, fb2) 📗
— Нет, Маш. Не так... — качает головой. — Облажался. Тебя потерял. Точнее, вас... Ошибку совершил. Прости меня, если сможешь. Знаю, боль причинил. Знаю, не заслуживаю прощения, но... Хотя бы ради детей... Позволь нам узнать друг друга. Пожалуйста. Все, что хочешь сделаю, лишь услышь меня. Я и так много чего потерял... Не наказывай меня ещё больше.
Глава 12
Никакого сочувствия в глазах Маши не вижу. Лишь ненависть и раздражение. А ещё волнение. Она ежеминутно трёт запястье — знаю, что от нервов. Смотрит то на детей, которые нас из-за качелей и горки, наверное, не видят. То на меня.
Скажи я что-нибудь лишнее, просто пошлет к чертям собачьим. Но нужно исправляться и попытаться ее убедить в своей искренности, потому что она мне не верит.
Дочь, сидя на качелях, разговаривает с мальчиком чуть выше себя. Тот тычет пальцем в сторону, о чем-то рассказывает. Хочется подойти и взять своих детей в охапку, прижать к себе. Уткнуться в их макушки и выдохнуть исходящий от них аромат. Но я, сука, сижу тут и не знаю, как сделать так, чтобы Машу убедить. Чтобы она позволила нам познакомиться. Только она может сделать так, чтобы они меня приняли.
Умом понимаю: не заслужил. Действительно не заслужил. Сильно облажался. Впервые в жизни лоханулся. Мне будто глаза закрыли и уши наткнули до такой степени, что я слепым стал и глухим. Но пора восстанавливаться. Давно пора, конечно, но Машу найти не иог. Пять лет потерял, вдали от любимой и родных детей жил. Это было моим наказанием. Но ещё бОльшее наказание — смотреть на них, любимых, но не иметь ни единой возможности прикоснуться к ним.
— Кто старше? — спрашиваю, все так же глядя на близнецов.
— Саша, — после длительной паузы отвечает, будто задумываясь, стоит ли вообще со мной откровенничать. — На пятнадцать минут.
— А имена кто выбрал?
Все хочу знать. Абсолютно все. Начиная с того, как прошли роды, заканчивая на том, что любят мои сын и дочь.
— Бабушка. Мне было все равно. Они родились на восьмом месяце беременности. Единственное, о чем я мечтала, чтобы они здоровенькими были. Два месяца в больнице пролежали... Сама была в плохом состоянии. Но о себе думать было некогда...
Повернув голову, впиваюсь на лицо Маши. Она смотрит на детей, не оборачивается ко мне. Вижу, как дрожат ее губы, как тяжело вздымается грудь. Самого ломит на части. Будто в горло кто-то цепляется и душит. Сглатываю, желая дотронуться до ее лица. Но понимаю: хоть одно не то движение, Маша пошлет меня нахер раз и навсегда. Держу себя в руках. Она и так видеть меня не хочет, а это будет поводом оттолкнуть прямо сейчас.
— Прости, — только и получается выдавить из себя.
— За что именно? — наконец смотрит на меня. Аж в упор. Дыру прожигает. Полные губы поджимаются, превращаясь в тонкую полоску. — Сядь и посчитай, сколько раз ты так лоханулся, как выразился сам. Виктор, будь ты на моем месте... Соверши все то я, что сделал ты, ты бы смог меня простить? Я сильно сомневаюсь. Потому что ты даже выслушать меня отказался, когда наехали на меня с обвинениями. Ты поверил всем, кому угодно, но не мне. Ударил меня под дых, свалил на пол, а потом начал топтаться по мне, не позволяя вставить ни одного слова в свое оправдание. Хоть и оправдываться было не за что.
И снова сглатываю. Отвожу глаза, не выдержав ее яростный и разочарованный взгляд. Взгляда полной боли. Никогда ещё никто так не ломал меня, как ломает Маша словами. А ломает потому, что права. Во всем.
— Ты сказала, что сын меня видеть не хочет. Почему? Что ты обо мне им говорила, когда они об отце спрашивали?
— Думаешь, тебя это как-то касается? — бьёт словами хуже пощёчины.
— Касается, Маша. Я хочу знать всё... Сын узнал меня. Как? Ты фотографии показывала?
Усмехается. Горько так. И взгляд отводит, ладонью переносицу трёт.
— Когда-то сказала, что ты по работе уехал. И ещё непонятно, когда вернёшься. Надо было сказку про моряка рассказать, но я что-то испугалась. Хоть и почти то же самое выдумала... — морщится. — Саша недавно твои фотографии в моем ноутбуке нашел.
Невольно усмехаюсь. По телу тепло растекается. Хранила мои снимки, значит.
— Да, я их не удалила, — будто прочитав мысли по моей кривой улыбке, продолжает. — Некогда было. И да, Саша тебя узнал. Да только разговор Леси услышал про тебя и... Возненавидел. Знает, что ты нас бросил. Выкинул.
Неприятно и больно становится. Будто под ребра острый нож втыкают и ковыряются. Дышу через нос, внимательно глядя на Машу. Она сейчас меня задеть пытается или же правду говорит? Не пойму. Она больше не та девушка, на лице которой было написано всё. Все ее чувства, желания.
— Маш... — выдыхаю. — А Даша что?
— А Даша ничего, — руками разводит. — Она наивная. Прямо как я. А Сашка... Он прямой и... Упрямый. Если что-то для себя решил, то переубедить его почти невозможно. Догадайся, я кого он такой...
— Ты жалеешь? О том, что была со мной?
Задумывается. Улыбается, глядя на детей.
— Нет, — качает головой. — Жалею лишь об одном... Что быстро тебе доверилась и посчитала, что никто нас не разлучит. Что ты постоянно будешь за спиной. Что ты тот, кто меня в обиду не даст. Но оказался как раз тем, кому в первую очередь стало на меня плевать. Взлетела до небес, доверившись тебе. Вот и так больно удврилась в итоге...
— Мне не стало на тебя плевать, Маша, — говорю слишком резко. Поймав хмурый взгляд Маши, сбавляю обороты. — Так получилось. Обстоятельства...
— Не надо, пожалуйста... Не нужно оправдываться. Твои слова ничего не изменят, поверь мне.
— Хорошо, Маш. Скажи... Когда я смогу познакомиться с детьми?
— Не знаю. Для начала мне нужно с ними поговорить, к чему я совсем не готова. Ведь я совершенно не предполагала, что когда-то мы станем тебе нужны.
— Думаешь, мы не заслуживаем второго шанса? — спрашиваю, совсем не надеясь на положительный ответ.
— Я его тебе дала, помнишь? Но ты и его благополучно профукал. А сам... Ни единого шанса нам не дал. Срубил с корнями. Так что нет, Виктор. В своей жизни я тебя больше не хочу. Нас связывают только дети. Между нами только наше прошлое. Иначе думать будет глупостью. Не лезь к нам. Не ломай все то, что я построила с таким трудом.
Глава 13
Вытащив из кармана брюк мятую пачку сигарет, вынимаю одну и, зажав между губами, чиркаю зажигалкой, затягиваюсь. Маша молчит, откинувшись на спинку лавки, смотрит на детей. Не знаю, что сказать, потому что она во всем права. А оправдываться нет смысла. Каждое ее слово попадает в цель, бьёт так, что даже рот открывать не хочется.
Выкинув окурок в сторону, вынимаю ещё одну сигару. А потом ещё... Маша, повернув ко мне голову, вопросительно выгибает бровь. А я залипаю на ее губах.
Когда-то думал, что отпустит. Что время идёт, она живёт своей жизнью, а я своей, где нет полный бардак. Думал, забудем друг друга. Маша, кажется, действительно забыла. Построила себе новую жизнь, где мне нет места. А меня уносит в пропасть от ее безразличного и равнодушного взгляда. Как подумаю, что она станет чужой женой, так рычать хочется, крушить все вокруг.
— И как давно ты куришь?
— Начал после того, как ты ушла.
— Вон оно как... — усмехается. — Какая любовь, черт возьми! Забыть меня никак не мог... И что, в твоей жизни не было женщин? Монахом жил? С женой, что ли, помирился бы... Она же беременной от тебя была. И родители твои ее так любили...
— Нет у меня ни родителей, ни женщины, с которой я мог бы связать свою жизнь, Маша. И она не была беременной, ты это прекрасно знакшь. Я понимаю, что ты постоянно будешь бить по больному, чтобы ещё хуже сделать. Пожалуйста, делай что хочешь. Заслужил. Но единственное, что от тебя прошу... Это позволь мне сблизиться с детьми.
— На это нужно время, Виктор. Я не могу встать перед малышами и сказать: «Познакомьтесь, это ваш папа. Он был в путешествии, не знал о вашем существовании, потому что некогда было об этом думать. Другими делами занят был! И теперь появился, чтобы с вами познакомиться!» — и говорит таким тоном, что я не перестаю себя ненавидеть.
