Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать (СИ) - Ельская Ингрид (версия книг txt) 📗

— Я послежу за ней, отдохни, — тихо сказала девушка Ильясу, — выпей обезболивающее, вижу же, тебе плохо.

Я приоткрыла глаза и заметила, что он побледнел, стоя у стены. В темных глазах плескалась тоска с болью. Вспомнила про сильные обезболивающие и только когда Ильяс вышел из комнаты, рискнула спросить:

— Что с ним?

— Его мучают сильные головные боли, все-таки ему ваш родственничек голову прострелил. Сейчас за тебя перенервничал или что-то вспомнил снова. Обычно все стандартно, — пояснила Ами, покосившись на капельницу.

— Что значит, что-то вспомнил?

— Не вникай. Захочет, сам расскажет, — отмахнулась девушка, и присела рядом на диван. Она выглядела устало и явно не рассчитывала, что придется возиться со мной, вместо того, чтобы спать после напряженного дня.

— Зачем я вам? — спросила я.

— У Ильяса спроси, зачем ты ему.

— Он не говорит, — я отвернула голову, уставившись в стену. Мне становилось лучше. Даже тошнота отпускала, — я просто не понимаю, для чего вернулся, если знает, как ненавижу его. Хотя, он так удивился моей ненависти, словно забыл, что натворил. И снова пытается перекинуть ответственность за свои грехи на других.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— За что ты ненавидишь его? За то, что брюхо твоему Волкову прострелил? — хмыкнула Ами.

— Не строй из себя дурочку, — я с осуждением взглянула на нее, — за то, что убил моих родителей. И наглости хватает снова ворваться в мою жизнь, чтобы все испортить.

— Погоди-погоди, — растерянно пробормотала Амина, — что значит, убил твоих родителей?

— А ты не в курсе? — я злобно хмыкнула. — Твой бойфренд жестоко убил их. Предатель. Был рядом, врал и скрывал, что руки по локоть в крови.

— Руки у него, конечно, даже выше локтя запачканы, но перед тобой Ильяс чист, — янтарные глаза холодно уставились в мои, — твоих родителей он не убивал. Это сделал другой человек.

— Не надо прикрывать его.

— Дорогуша, ты же читала про него по любому. Про почерк Сафарова писали везде, пока не подчистили. Твоего батю жестко пытали, и ты знаешь это. У Ильяса другая привычка убивать людей. Не приплетай ему чужие грехи. Этот ненормальный слишком сильно тебя любил, чтобы тронуть даже пауков в твоем доме.

Она встала с дивана, устало смотря на капельницу:

— Тебя не тошнит, все хорошо? — получив в ответ немой кивок, продолжила. — Я вернусь к тебе через часик. Если почувствуешь себя плохо, кричи, у нас чуткий сон, хотя вряд ли кто-то в этом доме сможет подремать.

Она уже почти вышла, когда я окликнула ее.

— Амина, кто убил моих родителей?

Девушка как-то странно посмотрела на меня. Словно я удивила ее этим вопросом или глупость спросила. Затем она склонила голову набок и в янтарных глазах проскользнула задумчивость.

— Это не Ильяс. Я поклясться могу, что это не он. Остальное спрашивай у своего мужа, он знает.

Амина сдержала свое слово и вернулась через час, чтобы убрать капельницу. Мне стало намного лучше, но сильно клонило в сон, хотя я пыталась противиться ему. Девушка принесла мне горячую гречку с куриной грудкой и пару кусочков хлеба, наказав все съесть, а сама ушла. На этот раз я послушалась ее и насытившись, обессиленно провалилась в сон.

Проснулась рано, за окном еще даже не начало светать. Часов у меня не было, поэтому оставалось только догадываться, сколько времени. Мне казалось, стрелки едва достигли пяти утра. Прислушавшись к своему организму и убедившись, что меня ничего не беспокоит, я осторожно вышла из комнаты и направилась к выходу — дверь была заперта на ключ. Что и следовало ожидать.

Едва слышно ступая по квартире, я замерла напротив второй комнаты, где спали Ильяс с Ами.

— Малыш, нам придется немного поиграть, — прошептала я своему животу, ласково погладив его и открыла дверь.

Как только зашла, испуганно вздрогнула, потому что Ильяс резко подскочил на диване. Дверь даже не скрипнула, но он почувствовал, как я вошла в комнату и уставился на меня. Я испуганно смотрела в его заспанные глаза и держалась за живот. Парень вопросительно кивнул мне, безмолвно спрашивая, что случилось.

— Мне плохо, адски болит живот, — заскулила я, картинно кусая губы и начала оседать на пол.

Глава 11

Ильяс быстро оказался рядом, присаживаясь на пол. Участливо смотрел в глаза, пытаясь понять, на сколько мне плохо. Для убедительности я начала рыдать. Это было несложно, достаточно вспомнить, что со мной произошло за последнее время.

— Амина! Не тормози же ты, подойди сюда! — не выдержал Ильяс и крикнул на девушку, которая наблюдала за происходящим со стороны. Мне казалось, что она мне не верила. Ее глаза источали подозрительность и недоверие.

— Сделай что-нибудь, пожалуйста, — взмолилась я, впиваясь ногтями в руку парню. Намеренно царапала его татуировки, стараясь как можно больнее засадить свои ногти под кожу.

— Тише, Мышонок, сейчас, — попытался меня успокоить и снова рявкнул на Ами, — так и будешь сидеть?

— Она врет, — заявила девушка, поправляя майку, после чего встала и нехотя подошла к нам, — она хорошая актриса.

Я ничего не стала отвечать на ее провокацию и положила голову на грудь Ильясу, тяжело дыша. Все это время не убирала ладонь с живота и для пущей убедительности прикрыла глаза.

— У тебя резко рентген в глазах появился или ты решила положиться на интуицию? — поинтересовался Ильяс, аккуратно поднимая меня на руки. — Я отвезу ее в больницу. Не собираюсь смотреть, как она страдает. Мышонок, я сейчас переложу тебя на диван, мне нужно одеться, а потом отвезу к врачу. Хорошо?

Я кивнула ему и прикусила губу. Парень осторожно положил меня на диван и накинул на себя куртку, а потом пошел в коридор, чтобы обуться. Ами рванула за ним. В коридоре они начали ругаться.

— Ты снова рискуешь из-за нее, ты хочешь опять все потерять?! — пыталась достучаться до него Амина. — Я не хочу снова потерять тебя из-за этой сучки. Как ты не понимаешь, она манипулирует тобой!

— Я должен ей помочь, не хочу, чтобы она потом винила меня в том, что я виноват в ее выкидыше. Я себе не прощу этого.

— Она брешет, я чувствую. Ее рожа по всем каналам, ты только сунешься в больницу, вас поймают. Одумайся, черт возьми!

— Это я ее напугал, мне и расхлебывать. Все будет хорошо, Перышко. Я буду осторожен.

— Я не отпущу тебя. Это самоубийство. Тебя поймает ее муж и тогда точно убьет. Звони своему черту, он же должен был еще вчера объявиться. Куда он делся? Что, сдох что ли? — кажется, она заплакала от бессилия.

Услышав слово «черт», я напряглась. С ним у меня всегда ассоциировался Боно. Муж часто его так называл. Но связать Ильяса с Ромой было полным бредом, поэтому я пыталась предположить, кто должен был появиться еще вчера, но в голове не возникло ни единой идеи. Ильясу кто-то помогал… И этот человек был из нашего окружения, я уверена. Среди своих был предатель.

Тем временем те двое перешли на тихий спор, а потом Амина слишком резко заткнулась и мне показалось, что Ильяс поцеловал ее. Между ними явно что-то было. Не просто так девушка его сильно ревновала и переживала за него, а он с таким трепетом называл ее Перышком. Только зачем тогда ему я, если у него все в порядке в личной жизни?

Ильяс зашел в комнату и подал мне куртку с обувью. Помог одеться и даже обуться, а потом снова взял на руки. Когда мы выходили из квартиры, он тихо сказал Амине:

— Если не отпишусь тебе через сорок минут, уезжай. Поняла?

— Я не уеду без тебя.

— Уедешь. Ради Дины уедешь. Я свяжусь с тобой.

В его объятиях было тепло и уютно. Я будто оказалась в своей детской колыбели и меня убаюкивала мама перед сном, рассказывая сказку. Рядом с Ильясом меня втягивало в сети спокойствия и умиротворения и так хотелось поверить, что у парня были благие намерения в его поступке, но горькая реальность отбивала по вискам, не давая целиком потерять голову.