Будущая твоя (СИ) - Бонд Юлия (е книги .TXT) 📗

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Карина

Этот напыщенный выпендрёжник бьёт по всем фронтам. Он приезжает ко мне на работу каждый раз, когда я заступаю на смену. Занимает столик, заказывает кофе и сидит. Стреляет в меня глазами, точно как по мишеням в тире. Один взмах черных густых ресниц и у меня сбивается дыхание. Я с трудом контролирую свои действия, пытаясь не совершать ошибок. Нельзя уронить поднос. Ни в коем случае! Ну, как тут можно не ронять, когда ноги становятся ватными, а руки превращаются в две сплошные сосиски?! И в один такой день я таки роняю поднос. Благо, посуда грязная, без еды. С зарплаты, конечно, высчитают, но не беда. В тот же вечер мне оставляют хорошие чаевые. Тут и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, с чьей подачи такое громкое "спасибо" за сервис.

Целую неделю я игнорирую его присутствие. Намеренно держусь холодно и без фамильярности. "Здравствуйте, добрый день, рады вас видеть. Что будете заказывать? Чего желаете? Чем могу помочь?", — я произношу лишь дежурные фразы, стараясь не замечать искры, которые разгораются между нами с Максимом. Он еле сдерживает в себе злость, как мне кажется. Бросает в мою сторону красноречивые взгляды, шумно вздыхает, а потом всегда уходит.

Наташка только успевает меня отчитывать, укоризненно кивая головой и приговаривая, какая я дура. Возможно, и дура, но добровольно сдаваться в его плен я не намерена. Я знаю такой сорт людей, как Максим. Они не привыкли к отказам и совсем не приемлют сопротивления. У них всё должно быть так, как хотят они. Только со мной Максик прогадал. Просто так я ему не достанусь! Нравлюсь?! Так вперёд! Добивайся меня, ухаживай.

Последний экзамен завершён. В зачётной книжке красуются все нужные подписи и отметки. Довольная собой, я иду в деканат и передаю методисту зачётку. Молодая девушка мило улыбается, делая какие-то записи в учётном журнале. Дело остаётся за малым. Пройти производственную практику в течение одного месяца и свобода до конца лета.

— Шевченко, держите ваше направление на практику, — методист протягивает лист офисной бумаги, на котором напечатаны все необходимые данные.

— Областная прокурата?!? Ничего себе, — я едва не верещу. О прокуратуре я могла только мечтать, а тут ещё и областная.

— Вам не подходит? — Методист удивлённо приподнимает брови, не понимая, то ли я радуюсь, то ли я в истерике.

— Подходит! Ещё как.

Выхожу из деканата и на всех парусах мчусь в общагу. Нужно будет позвонить отцу и похвастаться. Это тебе не какой-то там районный отдел полиции на периферии, где работает, папа. Это — областная, мать его, прокуратура!

До общаги добираюсь на маршрутке. Выхожу на своей остановке и по пути делаю покупки, зайдя в супермаркет. Овсяные хлопья на завтрак, курица на суп и основное блюдо, фрукты, овощи. В общем, мой стандартный набор.

Как назло сегодня в общаге не работает лифт. Поэтому я поднимаюсь по лестнице на девятый этаж, тихо скребя зубами от злости. К тому времени, как я оказываюсь возле своей комнаты, едва не валяюсь с ног. Ну и зачем я надела эти босоножки на высокой шпильке? Теперь только в помощь холодный компресс на мои лодыжки.

Медленно проворачиваю ключ в замке. Едва успеваю открыть дверь, как лоб в лоб сталкиваюсь со своей соседкой по комнате. Высокая брюнетка, одетая в домашний лёгкий халатик, загораживает мне проход, предупредительно выставив ногу вперёд.

— Кх, Шевченко, ты променяла юридическую академию на разведение кактусов?

— В смысле? — На мою удивлённую реакцию соседка недоверчиво кивает головой, цокая языком.

— Не быть тебе актрисой погорелого театра. Что это за номер? Объясни.

Меня просто тащат за руку, из-за чего я едва не занимаю горизонтальное положение на полу. Спотыкаюсь, а затем, оттолкнув от себя соседку, снимаю босоножки, и прохожу в комнату.

— Етить-колотить! — Только и всё, что могу сказать.

— Что значит, етить-колотить?

— Это значит, что у одного напыщенного говнюка крыша совсем тю-тю. Поехала, — я наглядно показываю рукой, как может поехать крыша, но соседка не приходит в восторг от моей шутки.

Кактусы. Они повсюду! На полу, подоконнике, столе, тумбочках. Тут даже шагу негде ступить, как и яблоку упасть. Я оборачиваюсь по сторонам, пытаясь посчитать количество цветочных горшков. На шестом десятке сбиваюсь и забрасываю это неблагодарное дело.

— Тут ещё прилагалось это, — соседка протягивает мне в руки конверт, и я в спешке раскрываю его, надорвав уголок.

"Ты сама обрежешь свои колючки или предоставишь это дело мне?", — красноречиво гласит содержание письма.

Я едва не задыхаюсь от приступа гнева, когда нащупываю в конверте маникюрные ножницы. Вы только посмотрите на это "здрасьте"! Он мне ещё и орудие прислал, которым я должна обрезать колючки. Ну, ничего, Максим Соколовский! Я обрежу колючки, обязательно. С удовольствием повыдираю каждую, медленно наслаждаясь процессом. Только куда потом я их буду девать? Дайте-ка подумать?! Да, точно. В задницу. Запихну ему прямо в задницу. Полностью обезумев своей идей, я сижу на полу и срезаю с каждого кактуса колючки, а затем кладу их в целлофановый пакет.

К его дому добираюсь за двадцать минут. Захожу в знакомую парадную, ощущая приступ дежавю. Никогда не думала, что снова вернусь сюда. Оказалось, что Максим был прав, когда говорил, что я сама к нему приду. И я пришла. Только совсем не для того, чтобы стать его содержанкой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌Глава 17

Максим

Я допиваю бутылку виски, когда раздаётся громкий стук в дверь. Не открываю. Закуриваю сигарету прямо на кухне, погружаясь в мысли. Гости мне сейчас ни к чему, если не хотят попасться под горячую руку. Я в таком паршивом настроении, что лучше не показываться мне на глаза. Но кто-то очень настойчиво продолжает колотить в дверь, ни разу не стесняясь.

Поднимаюсь со стула и, опираясь руками о стенку, плетусь в коридор. Даже не смотрю в глазок, а сразу открываю дверь и меня едва не сбивает с ног строптивая девчонка. Делаю пару шагов в сторону, позволяя ей ворваться в квартиру. Она, как шквальный порывистый ветер, сносящий всё живое на своём пути. Я пытаюсь фокусировать взгляд на овале девичьего лица, но всё тщетно. Нет чётких линий, контуров. Всё двоится, плывёт…

— Я обрезала свои колючки. Вот. Держите, распишитесь, — всё происходит слишком быстро. Я даже не успеваю вовремя среагировать, как девчонка раскрывает целлофановый пакет и просто швыряет мне в лицо его содержимое.

Сука… Я не знаю, что за херню она вбила в свою блондинистую голову, но эта выходка переходит все границы. Пусть я и бухой в хлам, но пока еще в состоянии схватить девушку и скрутить в бараний рог. Она сопротивляется, царапается, кусается, а я только усиливаю тиски на женской талии.