Синдром властного негодяя (СИ) - Водянова Катя (серия книг TXT) 📗
— Почему “Сорока”? — он заговорил первым, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— Глафира Сорокина, поэтому и “Сорока”. Еще со школы прилипло.
— Красивая ты слишком для Сороки. Я Ден.
Ну конечно! Ему после года без женщин все красивыми кажутся! Но комментировать это я не стала, а переключила внимание на стены со снимками “наша гордость”. Только мимо своего пробежала нарочито быстро, но парень хмыкнул, точно заметил.
— Сходим в кафе после пар? — вдруг поинтересоваться он. А парень лихо разогнался!
— Не хожу в кафе с теми, у кого больше двух "хорошо" за семестр. Или есть "неуд".
— Заметано.
Он в самом деле восстановился на курсе, даже в моей группе, закончил семестр всего с одной четверкой и вроде как звал меня в кафе. Но к тому времени Ден уже отрастил волосы, обзавелся лоском "золотого мальчика", все вокруг узнали, что он сын "того самого Дубовского", поэтому ясно же, звал не всерьез.
= 18 =
— А почему все-таки не пошла на свидание? — сделав несколько глотков кофе, он все же налег на мои котлеты и салат. Ну и славно, хотя бы сегодня они составят конкуренцию “пельмешам”.
— Ты и звал не серьезно.
— А серьезно — как? Заказным письмом с нотариально заверенным обязательством быть в оговоренное время в оговоренном месте?
Если однажды выяснится, что тогда все было взаправду — буду пилить себя до конца жизни. Но просто так согласиться на свидание с Дубровским, нашей новой звездой, было для той меня чем-то запредельным.
— И философию у меня списывал, так что то отлично не считается!
— Ты у меня тоже кое-что подглядывала, здесь один-один.
И подмигнул, самую малость улыбаясь краешками губ. Стены кухни будто сдавили со всех сторон и стало невыносимо жарко. А еще страшно от того, что сегодня предстоит ночевать в одной квартире с Денисом. Таким же, как утром, но при этом невыносимо другим. На контрольных и экзаменах мы, не сговариваясь, всегда садились рядом. Аня злилась на меня, хотя сама знала все на отлично, а если нет — то писала такие шпаргалки, что ни один преподаватель не мог ее поймать, Ирка и другие вроде как друзья Дениса косились на него, но никто и никогда не вмешивался в нашу с Дубровским молчаливую традицию быть рядом в сложные моменты. И не столько я к нему подглядывала, ну может раз или два за семестр, но чувствовала присутствие рядом, знакомый запах, слышала, как он тихо стучит носком обуви по полу, когда нервничает — и необъяснимо успокаивалась. От одной мысли, что если вдруг забуду правильный ответ — просто подсмотрю у Дениса.
— А сейчас — пойдешь? — он доел, убрал за собой тарелки и включил кофемашину. А потом вынул из нее чашку латте, которую протянул мне. Надо же, запомнил, какое кофе люблю.
— Нет! У тебя Маха.
— А по условиям договора не имеешь права отказывать.
Он чуть приподнял бровь, будто еще раз повторил: “А ты читала договор?”. Да, я такая дура, которая не читает то, что подписывает.
— Это попадает под пункт о недопустимости насилия! — сзади я упиралась в стол, отступать некуда. А этот… негодяй пользуется!
— Я же теперь не миллионер, не вожу дев по тайным комнатам, никакого насилия. Кстати, Маха заставила меня посмотреть этот фильм, теперь в курсе, чего ты от меня ждала.
Ой! Я отклонилась назад и бочком поплелась к двери, лишь бы отдалиться от Дениса. Он же сам отошел назад и сделал еще одну кружку кофе, темного и без сахара, как и пил в университете. Неужели мозговой червь все-таки ослабил хватку?
Я даже попыталась разглядеть его шею, но Денис заметил это и нахмурился. После тайком написала Ане в мессенджере с вопросом, не знает ли она о таинственном брате-близнеце Дена. У подруги хватало связей во всех возможных сферах, и ее мама вроде бы жила рядом со старшим Дубровским. Но Анька выяснила только о младшей сестре, которая сейчас в Штатах вместе с матерью, то ли четвертой, то ли третьей женой Павла.
Получается, я придумываю все эти различия между Денисом утренним и Денисом вечерним? Или нет?
Вот сейчас он сидит в гостиной, прикрыл глаза и слушает что-то из репертуара Джей Эм Фастера. Потом биты внезапно обрываются и на смену им приходит тот самый примитивный гитарный перебор, который играют во дворах. И слова тоже такие, "дворовые":
"Уехал парнишка на службу, не страша-а-ася конца. А младая девчонка не дождала-а-ася бойца…"
Денис остановил запись и сделал несколько пометок в блокнот, и пока он не успел заново включить прекрасное, я поспешила вставить вопрос:
— Тебе вправду нравится это слушать?
— Я помогаю им с текстами, — пояснил он. Моя челюсть отпала: ничего себе какой альтруизм! И где же результат? Не в "младой девчонке же"? Ден заметил это и пояснил: — да, до этого они были ещё хуже.
"От души прямо в сердце, ваши Жека Шустрый и Ратмир. Не грустите, пацаны, нормальных девчонок все равно больше" — закончили они, после вновь включился рэп. А ребята, оказывается разножанровые исполнители.
— Понимаешь, это же уличная музыка, превалирование формы над содержанием и посыла над ритмикой и художественной ценностью текста, — Ден будто бы застеснялся своего хобби, но по мне так здорово же. Червоточина делает яблоко даже на вид натуральнее, а человека — естественнее. Так что любовь к уличной музыке — большой плюс для Дубровского. Теперь рядом с ним чувствую себя увереннее. Да. Вот с таким неидеальным Деном я бы даже на свидание сходила.
— Понимаю, — поддержала я. — У каждого должна быть отдушина, что-то такое, что делаешь с удовольствием.
— Да, — отрезал он, захлопнул блокнот и встал. — Но это не тот случай. Сегодня нужно пораньше лечь: завтра тяжёлый день.
= 19 =
Дубровский ушел в гостиную, закрылся там и больше не выходил. Я же выдраила кухню, приготовила бульон на завтра, чтобы с утра сварить супчик, тесто для блинчиков, убралась еще раз и совершенно отчетливо поняла — без изматывающей работы и приказов барина я совершенно не могу себя занять. Робко спросила у Дена, не нужно ли ему чего.
От ответного долгого взгляда, будто прошившего меня насквозь захотелось сбежать как можно дальше, а лучше — сунуть барину под нос контракт, потом сбежать. Но Ден всего-навсего попросил показать мои документы и приказал лечь спать.
— Спать? — я потерялась от такого предложения. В девять вечера? Я не привыкла спать в такое время.
— Надумаешь — заходи, поболтаем.
И снова подмигнул. А еще рядом с ним лежал открытый пакет белых семечек и тарелка для мусора. Ну вот, точно тот самый Ден, а я напридумывала всякого: черви, близнецы, раздвоение личностей… Что только не придет в голову от безделья. От него же постоянно казалось, будто Дубровский следует за мной по пятам. В ванной я тщательно забаррикадировались стулом, открыла воду и пару минут ждала, не вломится ли Ден. Потом наспех вымылась, подумала и вымылась еще раз, тщательнее. На всякий случай. Распустила волосы, взбила их рукой, чтобы вернуть объем. Натянула теплый махровый халат поверх короткой кружевной пижамы, запахнула его посильнее и мышкой проскочила в кухню. Раньше-то мое спальное место располагалось в гостиной, но не гнать же Дена.
Быстро разобрала диван, прихватила с собой плед и подушки их спальни и улеглась. От того, что за стенкой Дубровский становилось не по себе. Будто дрожь пробегала от кончиков пальцев, через позвоночник куда-то в ноги. Почему так? Не первую ночь проведем в одной квартире, а не по себе именно сегодня.
Заснуть все не получалось, поэтому я лежала и слушала, как Денис ходит по комнате, вполголоса разговаривает с кем-то, смотрит телевизор, моется в душе, открывает дверь на кухню… Я сразу же села и натянула одеяло повыше, но Дубровский только налил себе стакан воды и сел на самый краешек разложенного дивана.
— Еще на балконе можно лечь.
