Рождественское предложение миллиардера (СИ) - Джеймс Виктория (книги полностью бесплатно .txt) 📗
—Чёрт, — пробормотала она, вытирая несколько слез, упавших на стекло. Она закусила нижнюю губу и несколько раз моргнула, пока не собралась. Она просто делала поспешные выводы. Она нарушала его личное пространство, но не могла отвернуться от этого маленького мальчика.
Она посмотрела на пустой стол, представляя его там. Привлекательный, очаровательный, собранный. Он воплощал собой здоровье и мужественность. Нет, это просто было случайное совпадение. Её взгляд перешел на календарь и обведенные красным первые дни декабря. Она посмотрела на дверь, проверяя, что никто не шел, потом на цыпочках подошла к столу, всё ещё прижимая фотографию к груди. Рядом с первым декабря были пометки и неразличимые слова. Но внутри круга вокруг пятого декабря были слова Д-день, написанные его почерком. Что это значило?
Рамка выскользнул из её пальцев, и упала на стол, опрокидывая маленькую коробку. Она вздрогнула, пытаясь быстрее закрыть коробку крышкой, попутно ругая себя за глупость. Маленькая рукописная заметка и потертый браслет из больничной бумаги внутри коробки остановили её. Теперь сердце забилось болезненно, превращая её в сплошной комок эмоций. Она не должна этого делать, она не роется в чужих вещах, но все это было таким доступным, словно Вселенная решила, что ей нужно узнать это о нём и… она была в ужасе от того, что это значило для Итана.
Она проигнорировала трясущиеся руки и подняла больничный браслет. Пропечатанные буквы практически исчезли, но она смогла различить некоторые из них: Кара Бронс. Дата рождения: 07.08.1982 БОЛЬНИЦА ДЛЯ БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ. Она с трудом сглотнула, когда быстро перевернула браслет и подняла записку, закрыв глаза от знакомых слов молитвы смирения. Как много раз она повторяла эти слова? Как много раз она учила им детей в приюте? Сколько раз она умоляла свою мать по-настоящему жить в соответствии с этими словами? Кто дал это Итану? Кем была Кара Бронс?
— Ты что-то ищешь?
Элли подпрыгнула, бумага выпала из рук на стол, и посмотрела в направлении его голоса. Итан, стоящий в проеме, пот покрывал каждую идеальную мышцу. Она быстро вытерла слёзы с лица и взяла бумажку, возвращая ее в коробку, и захлопнула крышку. Она посмотрела на него, понимая, что он ещё не произнёс ни звука, но пристально наблюдал за ней.
Он держал полотенце, на нём были спортивные шорты, и он всё ещё глубоко дышал после тренировки. Когда провалилась попытка не смотреть на его тело, то наконец-то встретилась с его глазами и заметила, что в них не хватало обычной искорки. Или жара. Вместо этого, они были острыми, обвиняющими, в карих глубинах не было ни капли тепла, как и в нем самом, пока он пересек комнату, остановившись в паре дюймов от неё. Она попыталась сохранить зрительный контакт, но не смогла вынести злости в его глазах. Она сфокусировалась на небольшой родинке в верхней части его накаченного плеча.
— Что ты делаешь?
Она прочистила горло, пытаясь предотвратить приступ паники. Паника от того, что её поймали? Это была не нормальная паника. Это было…
— Я принял тебя и твою сестру, Элли, с единственным условием: не лезть в мой офис.
— Я знаю, я не знаю что… — её голос затих, потому что её единственный ответ прозвучал бы отвратительно. Она полезла не в свое дело, потом ей стало интересно, потом она забеспокоилась. Ничто из этого не было бы хорошим ответом. При нормальных обстоятельствах она бы смогла оправдаться, но не было ничего нормального в том, что она нашла.
Она посмотрела на его лицо, и её живот наполнился ужасом. Его губы были сжаты в тонкую линию, и он выглядел невероятно взбешенным. Итан никогда не злился. Он никогда не терял самообладание. За исключением настоящего момента. Её взгляд пришел на его густые волосы, лежащие в беспорядке. Потом она подумала о фотографии, о мальчике без волос, и ей захотелось заплакать. Он, должно быть, почувствовал её сострадание, потому что его челюсть сжалась ещё сильнее, что показывало его не ушедшую ярость.
— Это, эм, очень милый офис.
Его взгляд притянулся к фотографии на столе, и она выругала себя за то, что ходила с ней.
— Я, эм, просто заглянула, она вроде как сама упала мне в руки, — она пыталась отступить от него на шаг, но в итоге врезалась в стол и ненароком села на степлер. Она вскрикнула и подпрыгнула, столкнувшись с ним. Боже милосердный. Потом она допустил ещё одну ошибку, положив руки на его горячую, упругую кожу. Он был сильным. Он был здоровым. С Итаном все было в порядке.
— Думаю, тебе стоит сходить в душ, а я, эм, просто…
— Не будешь совать нос в чужие дела?
— Я понимаю, ты злишься на меня, — она нахмурилась, — но я не совала нос, я просто беспокоилась за тебя.
— Серьезно?
Она кивнула, не понимая, почему он всё ещё продолжал говорить с ней, когда было понятно, что был невероятно зол на неё. Она пыталась сконцентрироваться на его глазах вместо тела, которое было практически голым перед ней.
— Да, ты хороший друг.
— А, да, потому что у нас никогда не может быть ничего большего.
— Я этого не говорила.
— Действительно, потому что я думал, что ты так и сказала. По крайней мере, в трёх разных случаях.
— Почему мне кажется, что ты меня в чем-то сейчас обвиняешь?
— О чем ты?
— Ты не хочешь быть со мной. Если бы хотел, то не стоял бы сейчас здесь, ведя себя так пугающе, — сказала она, взмахнув рукой.
Он провёл рукой по лицу, отодвигая ее.
— Просто сделай мне одолжение и убирайся отсюда, хорошо?
Она вздрогнула от контролируемой ярости в его глубоком голосе и кивнула несколько раз, выходя из комнаты. Она остановилась в дверном проеме и повернулась, чтобы взглянуть на него. Его голова была опущена и направлена на календарь на столе. Его широкие плечи выглядели зажатыми, мышцы на его руках напряженными. Она могла что-нибудь сказать, чтобы улучшить его настроение. Или извиниться.
— Мне жаль, — сказала она. И потом ждала. Но ужасно неловкие секунды проходили, и он ничего не говорил, поэтому она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Она все испортила, полностью вторглась в его личное пространство. Вероятно, им вообще не стоило оставаться с ним. Им пришло время уйти. Это был второй удар за этот день, отвергший её Итан, очевидно показал, что они были лишь друзьями. Она его даже не могла винить, но могла уйти.
Он был самым ужасным идиотом. Тем самым, который делает бессмысленные вещи. Он хотел Элли — хотел её годами — а потом обращался с ней как с дерьмом. Но он не мог справиться с этим. Он не мог смириться с идеей поделиться своим прошлым. Он слышал, что люди в серьезных отношениях так поступают. Элли ожидала бы подобного. Взгляд её глаз крутился в его голове весь вечер. Она была мягкой и сострадательной, и, может, в один момент своей жизни он был бы рад этому, но не сейчас. Но с чем же это тогда оставляло их? Скоро все станет хуже, потому что он знал, что собирается отменить с ней планы на вечер.
Прямо сейчас он утопит свои проблемы в скотче с друзьями. Они сидели в кабинке в одном и городских ресторанов. Он раньше там никогда не бывал, но они выбрали это место, потому что оно находилось рядом с отелем, где остановился Хэйден. Тёмные, кожаные кабинки выстроились по периметру. Освещение было тусклым, музыка ненавязчивой, но люди были громкими. Белые рождественские огни были развешаны на передних окнах, а большие, квадратные, тёмно-зелёные венки висели по всему ресторану. Элли бы здесь понравилось.
— Значит, тебе нужен проект по кондо примерно вчера?
Итан попытался улыбнуться старому другу, Хэйдену Бруксу, но в данный момент он скорее действовал на автопилоте. Он был рад встретиться со своим старым другом из университета, но не мог выполнить свой проект, не разрушив Элли. Да, он хотел победить своего брата, но перед ним стояла проблема Элли и её приюта. Он был чёртовым лжецом. Пообещал ей, что поможет спасти приют, а теперь за её спиной выставлял цену на собственность.
— Мы ещё им не владеем. Мне нужен концептуальный проект, чтобы представить моему отцу. Я соревнуюсь со своим братом, — Хэйден улыбнулся и подал сигнал официантке, чтобы она налила ещё скотча.
