Игра с огнем - Джейн Анна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– И зачем мне это знать? – закатил он глаза, а потом издевательски заржал. – Ты мне еще этот… ну, что вы там ведете обычно… Календарик предоставь. Чтобы я вообще все про тебя знал.
– Идиот, – обалдела я от такой наглости. А ожидала-то поддержки от друга!
– Бурундук, перестань нервничать.
– Не называй меня так.
Зубы головастиков начали щелкать друг о друга с железным лязгом.
– Бурундук, – улыбнулся мне Дима, и я сощурилась. – Всеобщий лесной любимчик, послушай. Послушай мудрого Димаса. Ольга – симпатичная девушка, если бы ей надо было, она Смерча и так захомутала. И без того, чтобы притворятся тобой. Она просто сменила имидж, ей это идет даже, а ты бесишься.
– Если ты еще раз так скажешь, я тебя ударю, – честно предупредила я его.
– Охотно верю, Бурундук, – на миг мне показалось, что Димка вдруг решил вызвать весь мой гнев на себя, и это меня распалило еще больше. Защищает Князеву? Ну и прекрасно.
– Чаща, ты нарываешься! – заорала я, напугав сокурсников, мигом с интересом на нас уставившихся.
– Нет, говорю правду. У тебя паранойя. Боишься, как бы кто Смерча не увел, вот и бесишься. Успокойся уже, – отведя взгляд, сказал мне друг.
Друг? Хорош у меня друг!
– Я тебя правда, ударю.
– Попробуй, – равнодушно сообщил Дима мне. И издевательски ткнул себе пальцем в щеку. Мол, давай, не стесняйся.
Я молча ударила его по лицу, вроде бы не кулаком, а ладонью. Метила, кажется, по губам, а попала ребром ладони по носу, и у Димки отчего-то тут же носом пошла кровь.
Я остолбенела. Он, похоже, тоже удивился и, медленно проведя указательным и средним пальцами под носом, поднес руку к глазам, словно не веря, что на его загорелой коже появились алые разводы.
– Ни фига, ты даешь, Бурундукова, – только и вымолвил он, зажимая нос. – Ну, в тебе и силы.
– Дима… – Большими глазами уставилась я на парня. Меня саму словно ударили.
Огонь злости мгновенно потух, головастики тоже моментом уменьшились до нормальных размеров, потеряли где-то свои клыки, раскаивающиеся посерели и дружно стали писать извинительные записки. Про Князеву я мигом забыла. Боже, что я сделала? Что я наделала?
Молодой человек запрокинул голову вверх.
– Не запрокидывай голову, кажется, нельзя… Дима, прости, я не хотела. – Я тут же полезла в сумку за влажными салфетками. – Дима, ты в порядке? Вот, возьми. Дима… Тебе больно?
– Ты так говоришь, будто бы меня переехала тачка, а теперь не знаешь, в реанимацию меня везти или в морг, – заметил он спокойно приглушенным голосом.
Ребята из подгруппы подошли к нам и, с опаской глядя то на меня, то на парня, зажимающего нос, то на салфетку с небольшими красными пятнами, поинтересовались, что случилось. Похоже, они не видели, что я ударила Чащина. Он понял это и сказал им с болезненной улыбкой:
– Фигня какая-то. Кровь носом идет. Нервы по ходу, сдают. Из-за экзаменов.
– Англичанка нервы последние вытянет, – согласно кивнули ему.
– Димыч, с тобой точно все в порядке? Может, тебе домой, а не на экзамен? – спросил один из парней.
– Да нормально все. Уже проходит. Не, реально все о’кей. Не смотрите на меня как на инвалида, – даже заржал Дима, и ребята, успокоившись, отошли от нас.
Я, расстроенная до ненависти к самой себе, медленно села на лавку рядом с ним и закрыла лицо руками. И что я в очередной раз сделала?
– Бурундукова?
– Что? – побоялась повернуться я к Чащину.
– Ну чего ты? – ткнул шутливо меня в бок парень. – У меня уже все нормально.
– Я дура. Прости меня.
– Все в порядке. – Русоволосый молодой человек вздохнул. – Нет, правда, у меня реально сосуды слабые в носу.
– Дим, я не хотела. – Мне, правда, было невероятно стыдно. Я вообще в себе?
– Да знаю я, что не хотела. Эй. Бурундук, можно я теперь тебя буду так называть? Типа в знак компенсации? – В его звонком голосе появились обычные задорные нотки.
Я всего лишь кивнула. Моя покорность еще больше шокировала Чащина.
– Когда ты так себя ведешь, я чувствую себя полным идиотом. Бурун… Я тебя даже не могу называть так теперь! Маша, да хватит, ты же не хотела и все такое. Маша? Маша. Маша! – прокричал он мне почти на ухо.
Я повернулась к нему. Кажется, у меня глаза до сих пор были не только большие, но еще и красные. Плакать я, естественно, не собиралась – это я делаю очень редко, и только в одиночестве. Но было почему-то и обидно, и стыдно одновременно. И эта Князева… За неделю она правда умудрилась достать меня, хотя я и очень сдерживалась и старалась не обращать внимания.
И еще – Димка был прав. Смерча у меня может увести кто угодно, та же Князева, ведь я до сих пор считаю, что она влюблена в Дэна, поэтому и занимается такой ерундой, как копирование меня. А Денис не знает о ее чувствах. Думает, она влюблена в кого-то, а Ника боится. Он верит своим друзьям – тем, кого таковыми считает.
«Но захочет ли он, чтобы его уводили от тебя?» – сказал смутно знакомый голос в глубине меня, и головастики заявили, что это им, видите ли, передал некий полупрозрачный Дэнни. Я только отмахнулась от этих мыслей.
– Маша, да что ты? – беспомощно посмотрел на меня Димка. – Ты плакать собралась?
– Нет, – сказала я, глядя в пол, ногтями впиваясь в ладони – самый лучший способ от слез, эксплуатируемый мною с детства. – Нет. Дима, извини.
Он внезапно обнял меня одной рукой, очень осторожно, что было не похоже на него, прижав к себе.
– Бурундучатина, ну чего ты такая глупая? Все в порядке. Правда.
– Нет.
– Маша, да прекрати, все хорошо.
– Не хорошо.
Одногруппники на нас опять подозрительно взглянули. А я положила ему голову на плечо и только вздохнула. Вот же я дура!
Так мы просидели пару минут, пока я почти совсем внешне не успокоилась. С Димкой было удобно. Ведь мы так давно друг друга знали и воспринимали друг друга такими, какими были. На миг я даже подумала, а что если бы Смерч не появился в моей жизни, смогла бы я обратить внимание на Чащина, ну, при условии, что Дэн прав и я ему реально нравлюсь? Ведь любить Ника всю жизнь я бы не смогла – теперь я отлично понимаю, что эти мои чувства к нему – максималистское подростковое проявление симпатии к несуществующему идеалу.
А еще… Еще… Его тоже зовут на букву «д». Вдруг не Смерч, а он – моя так называемая судьба?
– Ты точно в порядке? – спросила я Димку, отстраняясь от него.
– Да. Кровь не идет. И вообще ее мало было же. Так, чуть-чуть. Поэтому забудь, хорошо?
– Я не хотела, – жалобно повторила я и готова была повторять еще сто раз.
– Я знаю.
– Хочешь, ударь меня, – с готовностью предложила я, но, кажется, этим только оскорбила Чащина.
– Маша, просто успокойся. Хорошо?
– Хорошо…
– Вот и отлично. Дай минералочки, кстати, – попросил он, увидев на лавке мою бутылку.
– Там вода кончилась. Хочешь, я тебе другую, холодненькую куплю? – тут же спросила я, желая хоть как-то загладить свою вину.
– Хочу, – невольно улыбнулся парень.
– Что? – тут же вскочила я.
– Можно делать заказ? – рассмеялся Чащин. Я кивнула. – Тогда «Спрайт».
– Сейчас исполню! – С этим криком я умчалась по направлению к буфету, вспомнила, что забыла сумку с деньгами, вернулась за ней и все тем же галопом ускакала назад. Перед этим парнем мне никогда еще не было так стыдно.
– Маша, прости, – одними губами произнес Дима вслед обескураженной и чувствующей себя виноватой девушке – а это было заметно по ее глазам и уголкам опущенных бледных губ. К тому же он видел, как она ногтями впивалась в кожу ладоней, и прекрасно понимал, зачем Мария это делает. Не хотела заплакать при нем.
Она и вправду очень расстроилась, что не сдержалась и ударила его. А он тоже расстроился – из-за того, что девушка, которая ему нравилась, да куда там – которую он любил, огорчилась. Он ведь сам провоцировал ее – только бы она поменяла тему для разговора.
И куда она так побежала? Сейчас опять грохнется, как она это любит делать, где-нибудь на лестнице и разобьет коленки. Глупая Бурундукова!
