Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Я вздрогнула от звонка телефона, который был совсем недалеко от моего уха. В голове все еще плавали разные дурацкие мысли, а голос слушаться отказывался, так что трубку я снимать не стала. Просто таранила телефон взглядом и думала, кому мы могли понадобиться в такое время? Идей было море, вот только все они бились снаружи о стенки моей черепной коробки, внутри же был вакуум.
Я потянулась рукой к трубке, но прямо над ней моя рука зависла, потому что я задумалась, а что ответить? Обычно я говорю либо «Да», либо «Алло», в зависимости от настроения и от постоянно возникающей мысли, а вдруг сейчас решается чья-то судьба? Просто есть такое поверье на исполнение желания. Нужно загадать его, потом набрать неизвестный номер и, в зависимости от ответа собеседника, снявшего трубку, ты узнаешь правду, сбудется ли оно. Если отвечают «Да», значит сбудется. Если «Алло» или еще что-нибудь в этом духе, то нет. А вот если трубку не возьмут, значит, у человека есть равные шансы, как на исполнение, так и на его неосуществимость. Конечно, можно всегда отвечать положительно, пусть у всех все сбывается, но ведь ты никогда не знаешь, а вдруг на том конце провода террорист загадал «Взорву я этот торговый центр в центре города или не взорву?», а ты берешь и отвечаешь ему «Да». Это отстойно. Поэтому я всегда думала, что ответить. А вот сейчас надумала не снимать трубку.
Я вернула руку поближе к телу. Наконец, телефон замолк.
Обхватив себя руками, я сжалась в комок и спрятала голову в колени, что даже уши не было видно.
Было бы намного легче, будь у меня слезы. Будь у меня прощение за свои тупые действия. Будь у меня силы быть сильнее всего этого. Будь у меня силы запереть свои чувства в клетке.
А так… так все очень плохо.
Поэтому я пыталась таким образом создать как бы скорлупу.
Неожиданно на мою макушку приземлилось что-то теплое, потрепав по волосам, и раздался озабоченный голос:
– С тобой все в порядке?
Медленно, очень медленно я вынула голову из «скорлупы». Мягкий свет от работающей на лестничной площадке лампы, освещавший склоненную ко мне стоявшую в середине прихожей фигуру струясь по короткому ежику светлых волос, качнулся и погас, погрузив коридор во тьму.
Я кивнула. Потом сообразила, что в темноте мой кивок виден ровно так же, как виден гот на кладбище в глухую полночь, поэтому пришлось подать голос, прозвучавший сухо и надломлено:
– Да.
Но это была неправда. Я не была в порядке. Точнее, я была в беспорядке. А еще больше запутанности в мой и без того спутанный комок из смеси моих разноликих чувств добавляло растворившееся во тьме секунду назад озабоченное лицо.
Это я сначала решила, что он озабочен моим здоровьем, а сейчас я прикинула и оценила правдоподобность подобных чувств. Да ну нафиг!
Зачем он приперся ко мне домой? Артем сошел с ума? А может он все-таки решился меня убить? Сначала сидел всю дорогу и размышлял, а сейчас придумал, как это сделать лучше всего и пришел по мою душу. И еще заранее скорбит и переживает, а вдруг я уже при смерти, ведь тогда весь его план по моему изощренному смертоубийству пойдет насмарку… Да-а-а…Это больше похоже на правду.
Так что, надо линять. Можно уползти на кухню и забаррикадироваться там, это самая ближайшая ко мне комната. Хотя перспективнее было свалить в комнату к мальчишкам. Там есть комп и интернет, а значит, есть возможность вызвать службу спасения, телефона-то у меня нет, стационарный же я вряд ли смогу с собой умыкнуть. Но в их комнату дорога лежала через стоящего на пути Шера, то есть туда путь был заказан.
Приняв единственно верное решение по поводу своего спасения, я поползла по стеночке к кухне.
Стараясь не нашуметь, я врезалась башкой в комод, уронила себе на голову телефон, предсмертно тренькнувший в пустоту, зацепилась ногой за высокий резиновый сапог (это добро прислали дяде верные фанаты-рыбаки, а прихватизатор-Макс разместил их в коридоре среди обуви, типа собирался носить), а в итоге я растянулась на полу, кряхтя как старушка бюстгальтерной модификации. Неожиданно включенный свет ввел меня в состояние больного куриной слепотой, только наоборот. Моим глазам, адаптировавшимся к темноте, не сразу удалось сменить приоритет в пользу света, так что я сощурилась и терла их кулаками, внутренне приготовившись слушать обеспокоенные восклики, типа «Как ты?» и прочее, ведь получить по макушке древним двухкилограммовым раритетом (еще один подарочек бЭзумных дядиных фанатов), наверное, первым в истории телефоном, сконструированным Александром Бэллем, было не самым приятным в моей жизни моментом.
Но почему-то со стороны Шера доносились всхлипывания и похрюкивания. Он что… плачет?!
Эта мысль ввела меня в ступор. Я даже забыла, что моя черепушка только чуть не треснула, явив миру мой мозг. Или же его отсутствие. Все чаще склоняюсь ко мнению, что там у меня опилки. А сама я как плюшевый мишка из любимого диснеевского мульта. Он тоже всегда искал приключения на свою ж***, находил, получал тумаков, а потом все равно был предельно счастлив. Я вот тоже, несмотря ни на что, стараюсь возвращаться к позитиву. Хотя это и дается мне с трудом, особенно в последнее время.
Но что же там с муженьком?
Он отвернулся от меня и опирался рукой в стену, его плечи подрагивали в такт всхлипываниям. Я ощутила гулкое чувство вины и вскочила на ноги, но, не рассчитав того, что мои ноги все еще путались в сапогах и прочей обуви, вновь шмякнулась, и теперь лежала на полу спиной, потирая ушибленный затылок (срочно учусь группироваться!)
Артем оторвался от стены, чтобы посмотреть, что там со мной еще прислучилось. На его лице блуждала… улыбка. Вот же сволочь. Он, оказывается, не плакал, а ухохатывался.
Я тут убиваюсь по нему, переживаю, что расстроила, а он… он просто ржет. Чуть ли захлебывается, гад. А если он реально своей слюной захлебнется, я ему не помогу. Пусть себе подыхает на здоровье…
– Знаешь… ты су-у-упер, детка… – сквозь смех выговорил он, присев рядом со мной на корточки. Постепенно его бульканье сходило на «нет».
– Спасибо за комплимент, – процедила я злая как черт и захлопнула ногой входную дверь.
Еще не хватало, чтобы соседи, живущие с нами одной лестничной клетке, рассказывали завтра папе о том, что его дочь та еще клоунесса с нарушенной координацией движения притащила домой мужика в глухую ночь и теперь осталась с ним наедине в пустой квартире. Надеюсь, все издаваемые нами звуки еще не успели привлечь их внимание и они еще не заняли привилегированное место у дверного глазка. Кстати, они себе установили глазок с обзором на сто восемьдесят градусов, так что от этих чудиков можно ждать чего угодно. И чем их мексиканские сериалы не устраивают, транслируемые по ТиВи? Видать, они просекли фишку, что наша семейка похлеще всяких мыльных опер заморского производства…
– Ты живая вообще? – Шер приставил ладонь с внутренней стороны к моему носу, видимо, чтобы проверить дыхание, потому что я уже минуты две как обсуждала с внутренним голосом достоинства своей семьи перед достоинствами бразильского «мыла». Как не странно, моя семейка вела в счете.
От наглости мужа, позволившего себе подобную вольность (это после того, как он надо мной ржал), я разозлилась и, распахнув глаза, резко села. Опять же, я сначала предприняла попытку резко сесть, а только потом открыла глаза, иначе я бы так не ступила. В общем, я врезалась носом в его руку, которая по своей напряженности и несдвигаемости больше напоминала стальную зацементированную в стене балку, вскрикнула, приложилась затылком об пол (спасибо, папа, за паркетную доску из дуба), разобиделась и свернулась клубочком, прижимая обе руки к пострадавшему носу.
– Как можно быть такой неуклюжей? – пыхтел рядом Артем. – Покажи нос. Кровь идет? – он резко развернул меня на себя, оторвал мои руки от лица и скептично оглядел его.
– Ты что творишь? – попробовала возмутиться я.
– Спасаю тебя, – пожал он плечами. – Вставай. Пошли в ванную. Нужно промыть нос.
