Американская звезда - Коллинз Джеки (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Я хочу освободиться, – повторил Ник. – Время настало.
– А у нее есть адвокат? – спросил Керк.
– Ты ее адвокат.
– Но я не могу представить в суде вас обоих. Я кого-нибудь. ей порекомендую. А, между прочим, ты сказал об этом Фредди?
– Еще нет.
– Ты должен ему рассказать.
– Что, и о Вегасе тоже?
– Не теперь. Но сейчас он должен знать, что ты хочешь развестись с Энни.
– Я скажу ему.
– Отлично. – Керк направился к двери. – Я не предвижу осложнений. Если ты согласен уплатить ей девяносто девять процентов всех своих денег, все уладится.
Ник рассмеялся:
– Иисусе, как адвокаты мило шутят, а юмор – это как раз то, чего мне не хватает.
Керк тоже улыбнулся:
– Да, тебе это дорого обойдется, но ведь свобода того стоит.
– Знаешь что, Керк? Да я сейчас отдал бы ей все до последнего медяка, лишь бы завтра быть на свободе.
Он действительно так думал. Быть с Лорен – вот что самое главное в жизни. И он не мог ждать.
78
Уже несколько дней Арета Мэй не вставала с постели. Синдра наняла санитарок для ухода за ней днем и ночью. Врач сказал, что у Ареты Мэй бронхиальная пневмония и ее надо положить в больницу.
– Никаких больниц, – ответила Синдра решительно. – Я хочу, чтобы она была дома, где я смогу все время быть около.
– Но в больнице лучший уход, – возразил врач.
– Нет, – ответила Синдра, вспоминая, что случилось с ом. – Моя мать останется здесь.
Марик тоже попытался ее уговорить:
– Ну, беби, пусть они возьмут ее в больницу.
– Нет, – отрезала Синдра, – в больнице людей убивают.
– Но она все равно умрет, – сказал Марик.
– О, как же ты меня подбодрил!
Но она знала, что он говорит правду. Арете Мэй недолго Оставалось жить.
Каждый вечер в шесть часов она входила в комнату матери и садилась у ее постели. Она держала ее руку, хрупкую, маленькую руку, которая когда-то жарила картошку и бекон, шлепала детей, растила их и помогала им выжить.
– Как ты чувствуешь себя, мама? – спросила она сегодня, наклонившись над ней.
Арета Мэй долго на нее смотрела.
– Скоро я буду с Люком, – ответила она, – скоро я стану счастливой.
– Мама, я хочу тебя кое о чем спросить, – сказала тихо
Синдра. – Да?
– Только, пожалуйста, скажи мне всю правду. Обещай,
что скажешь.
– Говори, девушка, в чем дело?
– Кто мой настоящий отец?
Арета Мэй поглядела на нее запавшими глазами и долго молчала.
– Бенджамин Браунинг, он твой отец, – ответила она. Синдра кивнула. Она знала это с того, первого раза, когда
Арета Мэй об этом заговорила, но ей нужно было убедиться.
– А есть доказательства? Арета Мэй кивнула:
– В банке Босвелла лежит письмо. Ты его получишь после моей смерти.
– Но ты не умрешь, мама.
– Я не боюсь смерти, девушка. Я буду с Иисусом и моим дорогим мальчиком, Льюком.
– Нет, мама, я не позволю тебе умереть, – отвечала в ярости Синдра.
Арета Мэй загадочно улыбнулась:
– Я всегда знала, что ты, Синдра, пробьешься. Я всегда была в этом уверена.
Позднее, в тот же вечер, Синдра села с Мариком и рассказала ему все о своем прошлом, то, о чем она никогда ему не рассказывала. Он молча слушал ее рассказ о Бенджамине Браунинге, об изнасиловании, об аборте и обо всем плохом, что с ней случилось в жизни.
– О, беби, беби, я и понятия ни о чем не имел, – сказал он и крепко ее обнял.
– А зачем тебе знать? Это моя боль. И я сама с ней справлюсь.
– Этот Бенджамин Браунинг – распоследний сукин сын, – сказал Марик. – И можно послать кого-нибудь в Бос-велл, кто бы задал ему хорошую взбучку.
– Нет, – ответила она. – Бенджамин заплатит за все свои грехи, мама тоже этого хотела. Но накажу его я.
На следующий день она подписала контракт на серию выступлений по телевидению. Она привезла контракт домой и с гордостью помахала им перед лицом Ареты Мэй:
– Мама, ты видишь? Видишь вот это? Меня скоро услышит по телевидению вся страна. Все меня увидят. И в Босвелле тоже. Что ты об этом думаешь?
Арета Мэй печально улыбнулась и ухитрилась еще кивнуть ей:
– Ты будешь звездой, девушка. Ты уже всего добилась. А потом закрыла глаза и отошла с миром.
Синдра бросилась на тело матери и зарыдала. Марик вбежал в комнату, поднял Синдру и стал утешать.
– Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, беби, – заворковал он. – Настало время, чтобы кто-нибудь о тебе всегда заботился.
– Посмотрим, – отвечала она, рыдая. – Увидим.
Нет, Ник не мог поверить, что она опять может с ним так поступить.
Прошло два дня, как Лорен улетела, и хотя он записывал на ее автоответчике бесчисленные просьбы перезвонить, она ему не звонила. Что с ней происходит? Ведь точно так же она поступила с ним тогда, в Нью-Йорке, когда он сидел в гостиничном номере пять дней и не отходил от телефона. На этот раз он этого не допустит.
Он связался с девушкой, которая представляла в Нью-Йорке Международное агентство актеров, и просил ее пойти в офис к Лорен.
– Пожалуйста, попросите ее позвонить мне немедленно, – сказал он. – Не уходите, пока не повидаетесь с ней. Я буду ждать у телефона.
Девушка исполнила просьбу и перезвонила ему в Лос-Анджелес:
– Очень сочувствую, мистер Эйнджил, но мисс Робертс в больнице.
– Что с ней? – спросил он в панике.
– У ее мужа сердечный приступ.
– Сердечный приступ? – переспросил он тупо.
– Да, я разговаривала с ее личным секретарем, и она сказала, что сообщит мисс Робертс о вашей попытке дозвониться до нее.
Он положил трубку и покачал головой. Значит, Лорен все рассказала мужу и у него сразу же случился приступ? Может быть, таким образом Оливер хочет ее удержать? Как все это скверно.
Позвонил Фредди и сказал:
– Знаешь, ты не поверило»!
– Что такое?
– Лорен Робертс отклонила наше предложение. По словам Сэмм, ее нью-йоркского агента, она не хочет брать роль.
– Почему?
– Ее муж в больнице!
– Но он ведь выздоровеет, правда? – спросил невразумительно Ник.
– Да кто же это может знать заранее? Очевидно, она у его постели днюет и ночует.
Да, это все непостижимо странно. Судьба их неоднократно сводила и судьба же опять их хочет разлучить. Если он вообще представляет, что Лорен за человек, значит, надо понимать, что она не оставит Оливера, пока он болен.
– Есть предложения? – спросил Фредди.
– О чем?
– Насчет ведущей актрисы?
– Отдай роль Карлайл Мэнн. Она очень хочет ее сыграть.
– Не думаю, чтобы студия была в восторге, она слишком уже пригляделась зрителям, в ней нет новизны.
– Но, Господи, ей еще и тридцати нет. И она подходит на эту роль. Скажи: «Я хочу, чтобы она играла», – и дело с концом.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно уверен.
Он действительно этого хотел. Только с помощью Карлайл Мэнн он как-нибудь просуществует эти несколько месяцев. Потому что Лорен не приедет. В этом он тоже был уверен.
Оливер слабо улыбнулся:
– Кто-то должен был мне сказать, что я слишком много работаю.
– Тебе это говорили и постоянно, – ответила Лорен, поправляя ему постель.
– Говорили? – переспросил Оливер простодушно.
– Да, об этом я говорила тебе, и Хауэрд, и Пиа. Мы все говорили! Что такая безостановочная работа грозит очень серьезными неприятностями.
– Ну уж, не такими серьезными.
– Если поставили биостимулятор, значит, было серьезное. Вошла санитарка и опять принесла цветы. Палата и так напоминала цветочный магазин.
– Я приторможу, обещаю.
Лорен кивнула:
– Если ты хочешь быть со мной, сдержи обещание. Он протянул руку.
– Подойди ко мне, моя прекрасная, моя незаслуженно забытая жена.
Почему-то на глаза у нее навернулись слезы. Она чувствовала такое облегчение, что он не умер. Пиа говорила, что если бы дворецкий не задержался и не вошел в кабинет к Оливеру, когда ему стало плохо, то он бы не выжил.
