Дружка (одноклассница) (СИ) - Кариди Екатерина (версия книг txt) 📗
Понятно, что в такой обстановке сохранить строгую торжественность для встречи жениха и невесты было просто невозможно. И первым выразил общее мнение младший брат жениха Илья:
— Лучше я ваш летающий рис внутри подожду! — с этими словами юркнул в притвор и блаженно выдохнул.
Внутри было тепло и сухо!
Вслед за ним все остальные, наплевав на всякую торжественность, набились в притвор. Лишь самые морозоустойчивые и упорные, а также курильщики остались снаружи, подкалывая остальных и отпуская шуточки.
Обстановка внутри круто менялась, но Денис не в состоянии был ждать дальше. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на них никто не смотрит, быстро подошел к Наташе и увлек ее за массивный столб, полностью скрывший их от глаз окружающих.
— Здравствуй, Наташа.
Тихий голос громом отдался в ушах. Наташа и без того еле держалась, а когда Денис внезапно оказался рядом, схватил за руку и потащил куда-то, совсем растерялась от неожиданности. Сердце забилось где-то в горле, заливая липким холодом до самых кончиков пальцев. Она уставилась в сторону и, справившись с дыханием, с огромным трудом смогла выдавить:
— Здравствуй…
Смятение и страх Денис принял за нежелание с ним разговаривать, и это подействовало как красная тряпка на быка, заставляя давиться обидой.
— Совсем не узнаешь меня?
Преодолевая себя, старался говорить спокойно, но выходило как-то надрывно, пугающе, что ли… Так ей во всяком случае показалось. Она смогла собраться и даже вскинуть на него глаза:
— Почему же. Я тебя узнала.
Взгляд был пренебрежительным. Ему так показалось. Мазнула глазами и ушла в сторону смотреть, будто ей не терпится избавиться, а он так… нудный попрошайка.
— А что ж не стала здороваться? — в его голосе была горечь, а ей почудилось презрение. — Недостоин?
Больно было обоим. Наташа еще и боялась, что сейчас их обнаружат в укромном уголке. Разговоры пойдут, мама не горюй! Это доводило ее до отчаяния. Но от близости, от тесноты, от взглядов, которыми они прожигали друг друга, поднимались совершенно другие чувства.
— Прекрати, Денис. Не говори глупости!
— Да. Правильно. Я же всегда говорю глупости.
— Перестань, ты же знаешь, что это неправда…
Внезапно он приблизился, тяжело дыша, оперся рукой на стену над ее плечом:
— А если это неправда, тогда сними линзы. Я хочу видеть твои глаза.
— Что? Нет… Я не могу, — зашептала она с ужасом оглядываясь, ей казалось, вот-вот кто-нибудь сюда зайдет и увидит…
Предательское тепло разливалось по телу, тело ведь не обманешь. А он придвигался все ближе, глядя на нее как загипнотизированный.
— Хорошо. Я сниму их вечером! Только сейчас дай мне уйти! — в эту минуту она готова была на все, лишь бы вырваться.
Она стала отодвигаться, а словно очнулся:
— Обещаешь? — схватил за руку, задерживая.
— Да!!!
Разозлилась, выдернула руку, в глазах обида и страх. Убежала.
Он какое-то время смотрел на то место, где только что стояла она, потом встряхнулся, сбрасывая наваждение, и вышел. Со стороны притвора на него в упор смотрел мужчина. Денис был взволнован, мужчина неприятно поразил его, но острый как лезвие взгляд незнакомца встретил спокойно, даже с определенной долей вызова. Мужчина отвернулся и шагнул внутрь, а Денис пошел на выход. Ему было неспокойно, хотелось догнать Наташу.
Совсем не так они поговорили, неправильно. И, похоже, он ее обидел… Черт… Не сдержался.
Стоило выбраться в переполненный притвор, сразу натолкнулся на троих «кубанцов», те тоже спешили внутрь. То ли что-то Жоре сказать, то ли просто глянуть, чего они там застряли. Тут же набросились на Дениса с вопросами. Тот объяснил, мол, скоро. А потом по какому-то наитию спросил:
— Кто вон тот мужик? — и показал на человека, с которым столкнулся при выходе. Он показался ему странно подозрительным.
— А, этот? Это Наташкин бывший муж.
Наташа все никак не могла успокоиться. Когда выбегала из дверей, чуть не столкнулась с Арсеном. Тот выглядел злым, и решительно направлялся внутрь.
Господи… Какое счастье, что он не вошел минутой раньше, не то увидел бы…
Думать об этом не хотелось, потому что достало.
Достало всю жизнь жить с оглядкой на семью бывшего мужа. Когда же это закончится?! Безумно хотелось послать их всех к чертовой матери. А потом вдруг стало тревожно. За Нику, за себя. И почему-то за Дениса.
Но предаваться размышлениям было некогда, к ней быстро подошла Ника, взяла под руку и прижалась, уткнувшись носом в плечо. Проговорила тихо:
— Ма, тебе было плохо?
Плохо? Плохо…
Ей бы еще понять самой, что с ней. Плохо или хорошо, или еще хуже…
Вспомнила, как стояла рядом с невестой и обмирала от его близости. Потом, как обмирала от беспокойства и замешательства, когда затащил ее за колонну и стал мучить расспросами. А он был так напорист, так на нее давил, и смотрел. Так смотрел, как будто… Не забыл.
Но Денис, конечно же, обижен. Это Наташа понимала, и понимала, что он имеет на полное право обижаться на нее. И то, что реакцию свою на него она почему-то не может контролировать. Ей бы сказать ему… А у нее колени подгибаются.
От страха. Да, от страха. От страха и от обиды. Точно. И дурацкая реакция на него совсем не причем.
Аутотренинг немного помог. Только собралась ответить, Ника уже новый вопрос успела задать:
— Ма, а ты этого типа, дяди Жориного свидетеля, знаешь?
Чтобы ответить, Наташе пришлось вдохнуть поглубже и набраться сил. Врать Нике она не стала, нет смысла, все равно это скоро всплывет.
— Да, это мой одноклассник.
— Мммм, — девочка состроила гримаску. — А там у Инги говорила в первый раз видишь.
Вот жеж… свекруха.
— Просто не виделись больше пятнадцати лет. Не узнала в первый момент, — сказано это было спокойным голосом, но Наташа поняла, надо срочно брать себя в руки.
— Ма… А он тебе нравится?
Шокирующий вопрос. В первый момент даже задохнулась. А потом предательский румянец стал заливать щеки. Неужели это так заметно?! Всем?!
— Не говори ерунды, — отрезала она, строго взглянув на дочь.
Стало действительно обидно. Все из-за него. Из-за Дениса. Досада перекрыла остальные чувства. Дочь как-то странно посмотрела на мать и продолжила выкладывать последние новости:
— Наша жаба-бабка… — девочка аж передернулась, — опять про тебя какие-то гадости говорила.
Наташа уже владела собой, она просто пожала плечами. Не привыкать.
Тем временем стало известно, что молодожены вот-вот выйдут из церкви. Родственники выстроились двумя рядами — обеспечивать торжественную встречу. «Летающий рис», как сказал Илья. Радостное волнение захлестнуло всех.
Все-таки, день свадьбы — это самый невероятный, противоречивый, нервный и прекрасный день. Даже если идет дождь и дует ветер.
Арсену этот друг жениха не нравился чисто инстинктивно, к тому же, страшно не нравилось, что тот по праву может весь день отираться около его женщины. Кто бы объяснил, почему он до сих пор считал своей женщину, которую столько лет назад прогнал с глаз и постарался выбросить из сердца?
Ведь ему было практически все равно, что делает и с кем разговаривает его жена. Но когда дело касалось Наташи, Арсен начинал нервничать и злиться от одной только мысли, что она посмеет…
Сейчас он стоял в правом притворе, у того подсвечника, где ставил свечи за упокой. Мимо прошли жених с невестой. Оба немного уставшие, слегка ошарашенные, нервные, но довольные. Еще бы, большую половину обязательной программы этого бесконечного дня выполнили. У самого выхода они остановились, Инга подбирала шлейф, прежде чем выйти на дождь, и вдруг сказала:
— Слушай, по-моему, этот твой друг Денис запал на Наташку.
— Мммм? — промычал жених, прикидывая в голове вероятность. — Да не… А вообще…
Они смеясь вышли к народу, встретившему их радостными криками, дождем розовых лепестков, монеток, конфеток и летающего риса. Не говоря уже о настоящем дожде с ветром.
