Бешеные коровы - Летт Кэти (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Ребенок обожает искусство, — выдала Джиллиан на грани Предменструального Нервного Срыва. — Первыми его словами были «мама» и «папа», — трогательно добавила она и ушла, не дожидаясь исхода борьбы Рональда Ла Ру с искушением схватить Джека и привести его в соответствие с одной из базовых геометрических фигур.
Ее набег на салон товаров для кухни не оказался удачнее предыдущей попытки. Несмотря на ограниченные кулинарные познания Джиллиан, которая считала, что каперсы — это новый уровень отношений с недавно разведенными судовыми магнатами, она отчаянно блефовала, чтобы попасть в отдел керамических традиционных крестьянских кухонных принадлежностей универсального магазина «Селфриджес», когда одна из младших продавщиц, которой она заплатила, чтобы та присмотрела за Джеком, появилась с гримасой на лице.
— По-моему, — предположила девятнадцатилетняя особа, зажав нос между двумя акриловыми ногтями, — его пора сменить.
— Да, — недовольно прошипела Джиллиан, — и желательно на наследника хозяев нефтяной компании.
«Это тоже не самый лучший способ подачи себя на собеседовании», — подумала она, укладывая Джека на ковер в офисе, чтобы заняться его гигиеной.
— Ну что же, — робко продолжила Джил, вернувшись на свое место и бросив взгляд на изумленного менеджера по персоналу. — Это — единственный мужчина, который удостоился такого пристального внимания с моей стороны. Хотя я была знакома со многими знаменитостями. Кстати, я знала Мило Роксборо, — сбивчиво продолжила она свою речь, обильно сдабривая ее именами, — «Короля наращиваемых волос». Он как-то был моим женихом, вы его не знаете? Этот мужчина был в белой обуви, когда я увидела его в первый раз.
Джиллиан была потрясена частотой, с которой дети опорожняют кишечник.
— Ты же мужчина, — взывала Джиллиан к маленькому человечку после того, как их попросили удалиться из магазина. — Ты должен часами пропадать в туалете со свежим номером «Спортивной жизни». Ты что, не знал об этом?
Хуже постоянно закаканных памперсов были сопливые снаряды типа «воздух-земля». Джиллиан как-то пришлось пойти в угловой магазин в бальном платье из тафты, потому что весь ее остальной гардероб был покрыт детскими соплями. К утру среды она стала одеваться только в коричневое и бежевое. Ей не очень шли эти цвета, но они значительно упрощали вопрос со стиркой.
Джиллиан решила, что многолетние посещения парнасских показов мод подготовили ее для работы редактором отдела моды в «Харперс базар». Все, что от него требовалось, по ее мнению, это описание событий и вещей такими словами, как «роскошно», «шикарно» и «потрясающе». Это подразумевало, что она не видела ничего подобного за последние пять долей секунды. Поскольку младенцы в этом сезоне были популярным аксессуаром, которым пользовались почти все модники — от Мадонны до Майкла Хатченса, — Джиллиан решила, что Джек наконец-то может быть полезным.
— Ах, смотрите! — Женщины-редакторы отдела мод, использовавшие свои головы исключительно в качестве подставки для наушников плееров «Сони», выскочили из-за своих двухметровых цветочных композиций и, проигнорировав Джиллиан, бросились к ее малышу. — Разве он не прелесть?
Джиллиан уставилась на Джека. Тот копошился на ковре как какая-то личинка. Она никак не могла понять, что они в нем увидели.
— Да, наверное, то же самое кто-то говорил и матери Саддама Хусейна, — сострила она. Не обращая внимания на осуждающие взгляды редактора журнала, она продолжила: — Представьте себе унижение, которое переживает ребенок, когда ему приходится носить эти отвратительные ползунки и комбинезончики? Вот кто у нас настоящая жертва моды!
Издатель арктически холодным тоном ответила, что она понятия не имеет, о чем Джиллиан говорит. Когда она встала, чтобы показать Джиллиан, где выход, та увидела, что редакторша облачена в комбинезон из ламе с отстегивающейся кокеткой, облегчающей доступ к груди.
— Упс!
Всю дорогу в лифте Джек довольно гулил.
— Сначала отрасти шею, — урезонила его Джиллиан. — А потом поговорим.
Всю неделю происходило одно и то же. Она выдавала себя за выпускницу Пру Лейт, получив в результате работу по доставке сандвичей с яйцом и сальмонеллой на роскошные корпоративные ланчи, или за поклонницу оперы. Когда директор отдела пиар «Ковент-Гарден» попросил ее пересказать в ее собственной трактовке сюжеты некоторых опер, она сымпровизировала: «Я не вдумываюсь, а просто слежу за кинжалом». Все ее попытки были саботированы маленьким сопливцем.
Как тут не вспомнить про руку дающую!
— Пожалей меня, — умоляла она Джека утром в пятницу. — У меня серьезные финансовые проблемы, невроз, отсутствие мужа и явные суицидальные наклонности. Пожалуйста, помолчи!
Она воткнула соску ребенку в рот и с изумлением увидела, что он моментально уснул. На этот раз Джиллиан свила из него кокон и сдала сумку с ним в гардероб отеля «Блэйк» вместе со своим пальто.
За первые тридцать минут собеседования Джиллиан получила не только работу по импортированию экзотического плюмажа, но и приглашение на обед от ее нового шефа, Саймона, элегантно одетого крупного красавчика лет сорока, обладавшего глазами, навевающими мысли о спальне и астрономическом банковском счете. Потом вошла гардеробщица с извивающейся сумкой в руках.
— Черт! — выразила свои чувства Джиллиан.
В ответ на звук ее голоса сумочка исторгла негодующий вопль, будто пытаясь имитировать сирену.
— Простите, — забеспокоился Саймон. — Но вы ничего не говорили о ребенке.
— Это не мой ребенок, — заторопилась Джиллиан. — Его мать проштамповывает книги в тюремной библиотеке. — Глаза ее работодателя выкатились из орбит. — У меня, конечно, нет привычки поддерживать отношения с преступными элементами, но…
— Эта работа, мисс Касселс, требует много времени, и вечернего в том числе.
— Мне всего лишь нужно поставить ему кляп! — Джиллиан стала судорожно копаться в содержимом своей сумки. Пожеванный сухарик, погремушка, музыкальная лягушка, один использованный подгузник и тюбик детского крема от сыпи — все это было вывалено на стол Саймона. — Ему нужно в клинику Бетти Фордс для лечения зависимости от сосок, — сказала Джиллиан, перекрывая негодующие вопли. — В отделение антисосковой детоксикации. Цыц, короткошеее! — рявкнула она вполголоса на ребенка.
Работодатель подозрительно прищурился.
— Я хочу сказать, что иногда для того, чтобы быть добрым, надо стать жестоким. Правда? — Джиллиан натянуто рассмеялась, пытаясь разрядить ситуацию. — Да и потом, мальчики всегда остаются мальчиками. Кстати, это касается также большинства восьмидесятилетних бизнесменов, которых я знаю. — Выражение лица Саймона навело Джиллиан на мысль, что ее последнее заявление было не самым тактичным.
— Ой, я совсем не вас имела в виду!
Во всем был виноват недостаток сна. Это была последняя горькая пилюля.
Позже, этим же днем, Джиллиан разорилась на ясли и посадила туда ребенка без суда и следствия. «Яблоко от яблони», — мрачно подумала она.
— Звони в Международную Ассоциацию по Амнистии. Посмотрим, убедят ли меня их доводы.
Ей захотелось повесить на ясли надпись: «ОПАСНО! Пальцы в сетку не совать!» Дав ребенку в рот бутылку с соской, она потребовала: «Пей!» Решив поделиться с ним собственной версией истории о голодающих детях Африки, она пояснила: «Знаешь, а ведь даже в Найтсбридже [2] есть дети с нарушениями аппетита!»
Налив себе щедрую порцию джина с тоником, она постаралась вывести себя из психологического тупика, куда ее загнала Мэдди. Не преуспев, она положила свою выкрашенную хной голову на руки и стала обреченно сосать пластиковую соску.
7. Гребаный «Хилтон»
Глаза Мэдди еще не привыкли к тусклому освещению коридора крыла для арестованных. У нее было стойкое ощущение, что за ней наблюдают. Скорее, не за ней одной, а за всеми остальными мрачными фигурами с затрудненным дыханием, которые ее окружали. Волосы на руках встали дыбом, и она инстинктивно прижалась к стене. Мэдди подумала об освежителях воздуха, источавших ароматы эвкалипта или альпийских лугов, которые люди вешают в туалетах или в салонах автомобилей. В тюрьме тоже был свой невидимый ароматизатор, только он насыщал воздух запахом паранойи и боязни неизбежной смерти.
