Мужчина моей мечты - Ситтенфилд Куртис (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Похоже, это признание доставило парню удовольствие. Оживившись, он весело замечает:
— Женщины не понимают духовности спорта.
— Духовности?
— Это то, что объединяет людей. Например, церковь… Хотя кто сейчас ходит в церковь?.. Вот представь себе: на часах осталось десять секунд, а «Чикаго Буллс» отстают на одно очко. Пиппен дает пас Джордану, Джордан проходит по площадке. Он смотрит на часы и видит, что истекают последние секунды матча. Зрители начинают сходить с ума. За две секунды до конца Джордан прыгает и забивает победный мяч. Болельщики беснуются, совершенно незнакомые люди начинают обниматься. И что это, по-твоему, если не единство духа?
Пока парень рассказывает, Анна думает: «Ну давай, Эйнштейн, просвети меня еще». Но в конце, после слов об обнимающихся незнакомцах, она не может не думать о том, как бы он обнял ее. Он специально это сказал? На нем клетчатая фланелевая рубашка, и Анна представляет себе, как его руки обнимают ее.
— Честно говоря, мне кажется, что спорт — это положительно направленная сила, — осторожно произносит Анна.
— А о чем еще можно так сказать? — продолжает парень. — Назови любое другое явление, которое так же сближало бы людей.
— Я знаю, что больше ничего такого нет, — отвечает Анна. — Я согласна с тобой.
— Когда я слышу, как родители начинают пороть всякую чушь типа того, что спортсмены ведут недостойный образ жизни, я думаю: «Вы же сами воспитываете своих детей. По крайней мере, должны это делать! Деннис Родман не укладывает каждую ночь маленького Джонни в постельку. Если спортсмены нюхают кокаин или избивают своих жен, к их спортивным достижениям это не имеет никакого отношения.
— Я бы не сказала, что избивать жену и нюхать кокаин — одно и то же.
— Точно, — ухмыляется парень. — Избивать жену намного дешевле.
Неужели, думает Анна, разговор о жестокости в семье — это прелюдия к флирту? Неплохо. Но она тоже слегка улыбается — ей не хочется с ходу портить отношения.
— Кстати, — говорит парень, — меня зовут Тодд.
— Анна.
Он кивает головой, показывая на свободное место рядом с собой.
— Падай.
Задумавшись на секунду, она все же садится на софу. Сейчас парень сразу начал нравиться Анне больше, чем когда она стояла. Ей приятно, что он сидит близко и касается ее плечом. Может, именно он станет первым мужчиной, которого она поцелует? Когда-нибудь в будущем она будет вспоминать: «Первый раз это у меня было на вечеринке в Спрингфилде с парнем в клетчатой рубашке, которого звали Тодд».
— Так что ты изучаешь у себя в Тафтс? — спрашивает Тодд.
— Я еще не выбрала специализацию. Мне нравится история искусства.
— Это те занятия, на которых вы рассматриваете картины, а потом используете всякие умные слова, чтобы описать, какое впечатление они на вас производят, типа того?
— Именно. И мы одеваемся в черные свитера с воротником под горло и черные береты.
Он смеется.
— А я уже и не помню, когда последний раз был в музее. Наверное, это было, когда я еще в начальной школе учился.
— Вообще-то, я еще точно не решила, чем именно буду заниматься. Во всяком случае у меня есть время подумать.
Глядя на нее, он говорит:
— Знаешь, насчет умных слов я пошутил. Это я тебя подначивал.
Метнув на него короткий взгляд, Анна отворачивается.
— Я не обиделась, — спокойно произносит она.
Какое-то время оба молчат.
— Ну а ты? — наконец спрашивает она. — Вы, ребята, все тут на инженеров учитесь, да?
Тодд откидывается на спинку софы.
— Я — технарь, — говорит он. — Изучаю машиностроение.
— Круто!
Но Анна не развивает эту тему, потому что, кроме «а что это такое?», в голову ничего не приходит. Она одним длинным глотком допивает пиво и поднимает руку с пустой банкой.
— Схожу еще за одной, — говорит Анна. — Тебе принести чего-нибудь?
— Нет. Мне и так классно.
В кухне Дженни и Энджи разговаривают с двумя парнями. Дженни берет Анну за плечо.
— Ну ты как, веселишься?
— Да, конечно.
— Звучит не очень убедительно.
— Да все нормально! — вскрикивает Анна и понимает, что уже пьяна. Ей хватило одной банки.
Дженни смеется.
— Что это за парень, с которым ты болтаешь?
— Тодд. Но я о нем ничего не знаю, только имя…
— А что тут знать? — Дженни локтем толкает Анну. — Он очень даже ничего. — Она переходит на шепот: — А что ты думаешь о… — Подруга косит глаза влево.
— Который в очках? — тихо спрашивает Анна.
— Нет, второй. Его зовут Дейв.
— Одобряю, — шепчет Анна. — Займись им.
Она не может понять, что более странно: то, что этот разговор происходит всего в трех футах от парня, о котором идет речь, или то, что она вообще принимает участие в подобном разговоре. Оказывается, она знает, какие слова нужно говорить и с какой интонацией. Вероятно, ей следует почаще этим пользоваться, а проблема с заведением друзей, скорее всего, была надумана.
Вернувшись в гостиную, Анна видит, что рядом с Тоддом сидит Мишель. Но это не беда. Справа от него есть место. Она переступает через их ноги и, усаживаясь, говорит:
— Привет!
На приветствие никто не отвечает.
— Мой папа купил BMW-M5, — рассказывает Мишель. — Это он себе такой подарок сделал на пятьдесят лет.
— Ребята, вы обсуждаете кризис мужчин среднего возраста? — спрашивает Анна.
Мишель переводит взгляд на Анну.
— Мы говорим о машинах. — Потом она снова поворачивается к Тодду и продолжает развивать свою мысль: — Я ему предложила: «Папа, давай я буду твоим курьером. Я с удовольствием буду ездить на этой машине по твоим поручениям».
— Современные бээмвухи по сравнению со старыми… — начинает Тодд, и Анна отворачивается от них.
На второй софе, впритык придвинутой к этой, сидит девушка, та, которая учится на техническом, и потягивает пиво в компании троих парней. По телевизору баскетбол, похоже, закончился, и теперь два комментатора с микрофонами в руках что-то рассказывают, но их слов не слышно. Настроение Анны стремительно ухудшается. Она открывает банку пива и залпом выпивает его. Можно было бы вернуться в кухню и остаться с Дженни, но Анна не хочет показаться навязчивой.
— Эй! — Тодд легонько толкает ее колено. — Ну ты тут как, отдыхаешь?
— Да, я устала за день.
— Устала от чего? От изучения картин? — улыбается он, и Анна думает, что, может, он еще и не решил, предпочесть ли ей Мишель.
— Это не так легко, как тебе кажется, — говорит она.
— В этом семестре у меня по пятницам свободные дни, — вмешивается Мишель. — Это так классно.
У Анны тоже по пятницам нет занятий, и этим, возможно, объясняется ее пристрастие к лекарствам от кашля. Ведь когда наступает вечер пятницы, она на целых двадцать четыре часа предоставлена самой себе.
— Вы, люди искусства, даже не понимаете, как хорошо вам живется, — с иронией в голосе произносит Тодд.
— Я собираюсь поступать в медицинский, — заявляет Мишель. — Приходится работать как ломовой лошади.
— Хорошо, но она… — парень большим пальцем указывает на Анну, — изучает историю искусства. Если у тебя есть вопросы про «Мону Лизу», Анна тебе ответит.
Он флиртует со мной, думает Анна. Может, он не имеет в виду ничего серьезного, но он флиртует! К тому же Тодд довольно симпатичный и, похоже, пьян, а это хорошо, поскольку если он действительно пьян, то, когда ему захочется поцеловать ее, он не сможет сказать, что она не понимает, что делает.
— Вообще-то, мы с Анной не очень хорошо знакомы, — говорит Мишель, после чего обращается к Анне: — Пока ты не села к нам в машину, я была уверена, что мы едем за другой девушкой. По-моему, ее тоже зовут Анна.
— А я-то думал, вы лучшие подруги, — признается Тодд. — Я представлял себе, как ты делаешь прическу Анне, а она примеряет твои капроновые колготки.
— Извини, но до восемнадцати лет никто не носит капроновые колготки, — говорит Мишель.
— А что это у нее? — Тодд показывает на Ким, которая стоит с Джеффом у магнитофона.
