Ритм Карецкого (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Но и когда, разорвав эту связку, вернувшись лишь к дружбе, как бы больно и обидно ни было, он попытался искать удачи в понятных и привычных взаимовыгодных отношениях — особого счастья Карецкий не нашел. Он не любил свою жену. Зарекся к тому времени уже ждать любви. Но уважал и ценил Альбину. Испытывал к ней искреннее расположение и симпатию, да и сексуальное влечение. И выгоду из брака с ней извлек. И все же — мимо все как-то было. Не в тему и не то. Утомляло и по-тихому бесило обоих. Казалось, что по одиночке легче будет. И они спокойно и мирно разошлись и с Альбиной.
С тех пор Рус зарекся желать что-то большее, помимо понятного и простого влечения. У него случались отношения, и нередко. Но он никогда не усложнял, о чем предупреждал сразу. И Руса это устраивало. Не отвлекало от работы, от дружбы с Кристиной, которая все равно понимала его лучше всех остальных. И Руслан к такому привык.
А теперь…
С тех пор, как он познакомился с Лерой, вся выстроенная в его жизни система, насколько бы пустой и занудной та ни являлась, рушилась. А ведь ему еще и ее профессионализм нужен был, и все те знания, которыми Валерия действительно владела. Все казалось сложным с такого ракурса.
Или это Рус все усложнял?
Хороший вопрос. Карецкий размышлял над ним полночи с воскресенья на понедельник. Вот и решил вернуть общение на рельсы профессионализма. И вроде расписание помогало. И две операции, на которых ему пришлось заменять нежданно отравившегося некачественными продуктами сотрудника. Все помогало, казалось… Складывалось хорошо. Руслан почти не видел Леру с самого утра, да и ремонт в ее кабинете подходил к логическому завершению. Это многое могло бы облегчить и упростить. И в какой-то момент Руслан даже уверился, что все не настолько плачевно, как он сам себе решил…
Пока они вновь не оказались в спортзале. И тут Рус осознал, что Лера даже не догадывается о принятом им решении вернуться к более официальному стилю общения. А он сам рядом с ней забывает обо всех доводах, почему это самый разумный вариант. И так же открыто хохочет над ее подколками, не замечая, когда и сам начинает ее поддевать и иронизировать, несмотря на заливающий глаза пот из-за нагрузки тренера, однозначно не знакомого с понятием человеколюбия и состраданием.
Но сложнее всего стало во вторник.
Карецкому снова пришлось брать операцию, которой не было в его графике — тот же хирург еще не вышел на работу из-за плохого самочувствия. Так что Рус отложил обсуждение создания сайта с одним из знакомых Валерии, оставив это полностью на ее усмотрение. И практически с самого утра, сразу после пятиминутки, «пропал» в операционной. В этот раз последствия тренировки ощущались уже не такими катастрофичными, не мешали работать. Но операция все равно была не из «проходящих», потребовав от него уймы сил, сосредоточенности и внимания. Поэтому ли, выходя из оперблока, он ощущал себя настолько измотанным и разбитым, словно бы отдежурил ночь, не присев ни разу? Или дело было не в физическом напряжении, а в моральной неудовлетворенности? Каком-то неявном поиске и потребности в чем-то, что Руслан не хотел и не собирался облекать в слова?
Потому ли, вернувшись в кабинет, Руслан вдруг сотворил то, что категорически не собирался? Или это просто было неизбежно с момента их первой встречи?
Валерия сидела у стола со стороны дивана, на подлокотнике, когда он вошел. Спиной к нему. Она никогда не занимала его кресло, Рус обратил на это внимание еще раньше. По сути, это был ее последний день в его кабинете: ремонт завершили и сегодня помещение уже просто «выветривали», чтобы там можно было нормально находиться.
— Операция нормально прошла? — мельком обернувшись и подняв на него глаза, с улыбкой уточнила Лера, вновь склонившись к каким-то документам.
Казалось, она очень внимательно изучает их содержание. Даже что-то подчеркивала в тексте.
— Нормально…
Руса вдруг накрыло. Какой-то сдвиг сознания. Словно он только в тот момент осознал, что завтра, когда вот так же зайдет сюда — Леры уже не будет в кабинете. И этого аромата арбуза не останется. Только давно приевшийся привкус сигаретного дыма в воздухе. Как раньше, до ее появления…
И даже сам не понял, когда пересек расстояние между ними и уперся руками в стол, наклонившись над Лерой. Сделав то, что так давно хотел, но сам не считал верным. Заперев ее в кольце своего тела, по сути. Уткнулся лицом в волосы, не в силах надышаться этим бесшабашно-веселым ароматом и каким-то неуловимым запахом самой этой женщины. Его лицо, губы на ее волосах… Щекотно, жарко, и такой бушующий взрыв внутри, что воздух вглубь легких протолкнуть трудно.
Валерия замерла, похоже, удивленная его поступком не меньше, чем сам Карецкий ошалел. А сопротивляться собственному желанию — сил уже не имел.
— Я перехожу границу, да? — тихо и хрипло уточнил он, так и не перестав дышать ароматом ее волос.
Внутренней стороной плеч и предплечий, своей грудной клеткой — он ощущал ее тепло и кожу плеч Валерии. Легкую дрожь, которая прошла по ее спине из-за его близости.
Вопрос повис в воздухе на мгновение. После чего Лера откашлялась. Впрочем, не предприняв ни единой попытки встать:
— Я не знаю…
Они оба ощущали повисшее между ними напряженное притяжение, он это очень ясно понимал. И оба знали, что оно не вспыхнуло внезапно в эту секунду. Просто раньше и он, и она держались. А сейчас…
В какой-то момент она дернулась, и он решил, что сейчас все же придется отодвинуться и вернуть Лере личное пространство. Как бы там ни было, и что бы за блажь в голову ни стукнула, Рус не собирался ее ни к чему принуждать. Только пока даже представления не имел, как сейчас с места сдвинется… Однако вместо того, чтобы вывернуться из кольца его тела и рук Лера просто подалась назад, откинувшись спиной на его грудь. И снова замерла. Словно прислушиваясь и к своим, и к его ощущениям от такого плотного контакта.
Воздух толчком вырвался из его горла из-за этого ее движения. Словно от удара.
— Я не хочу, чтобы ты перебиралась в другой кабинет… — голос звучал слишком хрипло, будто бы Рус выкурил несколько сигарет подряд.
— Но я же вечно тебя отвлекаю и создаю неудобства при консультациях, — вроде и рассмеялась Лера, только голос ее был таким же хриплым и тихим. — Да и у главврача должен быть отдельный кабинет. Мало ли, проверка приедет, а тут я песни распеваю… И мой кабинет совсем рядом…
Она говорила все правильно. Он и сам думал об этих аргументах дней пять назад. И курить ему никто мешать не будет. Только…
— Плевать! Я не хочу, чтобы ты перебиралась, — Рус еще немного подался вперед и накрыл своей ладонью ее руки, вцепившиеся в поверхность стола. Сжал в своей пригоршне ее подрагивающие пальцы. — Все правда. Но я не хочу… Даже если сейчас меня можно обвинить в злоупотреблении рабочим положением и домогательстве, — с иронией добавил Руслан.
Лера рассмеялась, только все еще хрипло, словно давилась и воздухом, и самим этим смехом.
— А это домогательство? — она запрокинула голову, встретившись с ним пытливым и немного потерянным взглядом.
Ее волосы проехались по его лицу. И его губы оказались на лбу Леры, прямо над одной из ее бровей.
— Я не знаю, — честно признался Рус, как и она недавно.
Они опять замолчали оба. Можно было наклониться чуть ниже и накрыть ртом ее приоткрытые губы, с которых то и дело срывались короткие хриплые вдохи. Можно было обхватить Леру двумя руками и крепко сжать, дернув на себя. Можно было…
Много чего возможно. И хотелось всего этого настолько, что солнечное сплетение сворачивалось узлом, заставляя судорожно и болезненно сжиматься измученные тренировками мышцы во всем теле.
И Валерия могла привстать, обернуться, обнять его…
Но они просто не двигались, словно прислушиваясь друг к другу, привыкая к этому новому ощущению близкого тепла друг друга, будоражащего и разум, и тела. Не сближались больше, но и не расходились. Он нависал над ней, а Лера оперлась на него спиной. Переплели пальцы, сохраняя почти нераздельный контакт тел, не преступая при этом границ разумного. И дышали запахом друг друга.
