Пожар страсти - Плейн Белва (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Уже дома Гиацинта вспомнила, что завтра приезжают ее родители. Они только что посетили сыновей и внуков. На следующий год в это время им придется навестить еще одного внука. Нужно приобрести камеру получше. И этот торт маловат. Как она могла позабыть о завтрашнем дне? Утром необходимо выскочить и купить еще один торт. А может, испечь его, если будет время? Домашний торт всегда лучше. И купить еще бутылку шампанского. Эти и другие мысли роились в ее голове, пока она накрывала на стол и ставила в воду астры.
– Что это? – спросил Джеральд, увидев панду в углу дивана.
– Угадай!
– Еще один младенец в семье брата?
– Не совсем. Во всяком случае, не в его семье. – И Гиацинта рассмеялась.
Джеральд внимательно посмотрел на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Я сегодня была у доктора Лилли.
– Лилли? У гинеколога?
– Да, конечно! Дорогой, это должно произойти в июне! Я не была уверена и не хотела тебе ничего говорить, не услышав от него подтверждения. Но это так!
Джеральд снял пиджак и аккуратно, как делал это всегда, повесил его на спинку стула. Некоторое время он молчал.
– Ты настолько ошеломлен, что не в состоянии говорить? Ты напомнил мне эпизод из одного старого фильма, где жена сообщает новость, и муж падает в обморок, и…
– Ошеломлен? Пожалуй. Ведь сейчас такое неподходящее время.
Его губы вытянулись в тонкую линию. Гиацинта была не в силах оторвать взгляд от мужа.
– Ты уверена? – спросил Джеральд. – У Лилли нет сомнений?
– Странный вопрос! Конечно, нет.
У Гиацинты подкосились ноги, и она опустилась на стул, все еще сжимая астры.
– Не понимаю, – проговорила она. – Я думала, ты будешь рад.
– Нет, я не рад. Не здесь и не сейчас. Будь благоразумна, Гиа. Трудно выбрать более неудобное время. Мне предстоит провести здесь еще почти два года. Квартира слишком мала для того, чтобы разместить в ней колыбель и коляску, негде развешивать мокрые пеленки. Давай, Бога ради, что-то сделаем и дождемся более подходящего времени, как мы с тобой и планировали. Ради Бога, прошу тебя.
Сердце у Гиацинты заколотилось с неистовой силой.
– Что-то сделаем? Что это значит?
– Не строй из себя дурочку! Твоя невинность иногда перехлестывает через край, Гиа. Как ты думаешь, что я имею в виду?
У Гиацинты появилось ощущение нереальности происходящего. «Неужели это происходит на самом деле? Не понимаю, как эти слова могут исходить из его уст, – подумала она. – Из уст самого любимого человека на свете».
– Аборт, – прошептала Гиацинта. – Ты хочешь, чтобы я сделала аборт.
– Просто все не ко времени. Мы заведем детей позже. Прояви же благоразумие, Гиа, не будь сентиментальной!
– Сентиментальной? Мой ребенок – наш ребенок. И ты не хочешь его. А я – сентиментальна?
Разрыдавшись, она вскочила со стула и ударилась о стол с такой силой, что бутылка шампанского упала и разбилась.
– Осторожно! Не наступи на разбитое стекло! – крикнул Джеральд.
– Что ты так беспокоишься о разбитом стекле? Ты не любишь меня! Если бы любил, то любил бы и нашего ребенка и не просил бы убивать его! Мы молоды, мы не в концентрационном лагере! Аборт… Боже мой, да тебе должно быть стыдно! Как ты можешь…
Джеральд с шумом захлопнул окно.
– Опять несдержанность! Опять горячность! Совсем ни к чему, чтобы это слышала вся округа!
– Мне наплевать, слышит кто-то или нет! Пусть все знают, что мое сердце разрывается и это ты его разбиваешь! Пусть весь мир знает, что ты собой представляешь!
– Погоди, Гиа, успокойся. Нет никакого смысла…
Однако Гиацинта уже убежала в спальню. Сотрясаясь от рыданий, она бросилась на кровать. Затем к ее горлу внезапно подступила тошнота и Гиацинта побежала в ванную, где ее вырвало. Вернувшись в спальню, она снова бросилась на кровать и некоторое время лежала словно в тумане. Гиацинте казалось, что сердце у нее остановилось.
Когда она проснулась через несколько часов, в комнате было темно. Она лежала в свитере, а Джеральд спал в дальнем конце широкой кровати. Гиацинта посмотрела на него. Вот как бывает – выходишь замуж, веря человеку, а затем в один день, в одну минуту эта вера разрушается и остаются только горечь да гнев. Она тихо вышла и разделась в ванной комнате. Глаза ее опухли от слез. Лицо побледнело. Если бы только можно было позвонить Францине и отцу, чтобы они не приезжали завтра! Но как это сделать и под каким предлогом? Нет, это невозможно.
Хотя ничего невозможного нет. Гиацинта проговорила вслух:
– Просто это ситуация, которую нужно как-то разрешать.
– Поможет тряпка, смоченная в ледяной воде, – сказал Джеральд.
Он стоял в дверях ванной. Наверное, Гиацинта разбудила его или Джеральд притворялся спящим.
– Я скажу тебе, что поможет. Мое возвращение в то место, откуда ты меня так радостно увозил. Как это говорится в стихотворении Роберта Фроста? «Дом там, где тебя примут, когда ты туда направишься». Но это только на время. Я справлюсь и одна. Я и мой ребенок – мы справимся. Мы не нуждаемся в тебе.
– В какое время прибывает завтра их самолет? – спросил Джеральд.
– В десять пятнадцать. Какое это имеет значение?
– Имеет. Недопустимо, чтобы ты выглядела так, как сейчас, и нельзя заставлять их ждать.
– Это не твоя проблема. Они мои родители, и я поеду за ними.
– Смешно. Я сегодня освободил себе утро по случаю их приезда.
– Ах, какую заботу ты о них проявляешь!
– Даю тебе полтора часа, чтобы ты привела лицо в порядок.
– О чем ты говоришь? Полагаешь, весь этот кошмар можно сохранить в тайне?
– Прежде всего это вовсе не кошмар. Это проблема, которую можно обсудить и разумно решить, если только ты попытаешься это сделать. Но мы не должны обрушивать ее на них, едва они откроют дверь. Вот и все, что я хочу сказать.
– Не надо читать мне лекции. Я ненавижу этот суровый тон. Если бы не младенец, который растет в моем чреве, я бы предпочла сегодня умереть либо убить тебя.
– Гиацинта, выслушай меня! И ради Бога, говорю тебе в тысячный раз, выбрось эту проклятую сигарету! Мне надоело это видеть!
– В таком случае не смотри. Оставь меня в покое. Я тебя не знаю. И не желаю знать.
Другого места, кроме кровати, для сна не было. Ночь выдалась прохладной, и, дрожа от сырости и нервного напряжения, Гиацинта долго лежала с открытыми глазами, глядя, как по небу плывут облака, то и дело закрывая луну. Спал ли Джеральд, она не знала.
Вчерашние астры, подобранные с пола, стояли на столе. По бокам от них возвышались хрустальные подсвечники, недавно подаренные Джимом и Франциной. Гиацинта приготовила любимое блюдо отца – цыпленка с креветками. Она охладила шампанское, и Джеральд разлил его по бокалам. Францина рассказала обо всех братьях Гиацинты и их детях. В своей алой блузке и жемчуге она выглядела великолепно. «Мать никогда не испытывала никаких неприятностей, – подумала Гиа. – Все было так знакомо, так уютно. Во всяком случае, наверное, так, если она до сих пор ничего не сообщила».
Разговор шел то о внуках, конечно же, необычайно талантливых, то о переводе Джорджа из Сингапура домой, то о новом доме Поля. В основном говорил Джим. Непривычно молчаливая Францина поглядывала на Гиацинту, пожалуй, чаще, чем нужно.
– Мы тут размышляем о том, – сказал Джим, – что наш дом стал для нас слишком большим и пустым. Разумеется, я люблю свой сад. Мы оба любим. Но если мы найдем дом поменьше с похожим садом и если вы, вернувшись на восток, заинтересуетесь нашим домом, мы могли бы передать его вам.
– Это замечательный дом! – воскликнул Джеральд. – Неслыханный подарок!
– Пока что рано говорить, – заметила практичная Францина, впрочем, спокойным и даже любезным тоном.
– Да, – подхватил Джеральд. – Сейчас я в совершенно ином мире.
И он начал рассказывать о своей повседневной работе, что, судя по всему, очень заинтересовало родителей.
– Этого можно было бы избежать при наличии привязных ремней. Я не стану рассказывать, что произошло с его лицом. Представляете, как меняется все в психологическом плане? Молодой человек, у которого вся жизнь впереди. Поверьте, у меня тряслись колени, когда Грамп, то есть Малкольм Грамбольдт, наш главный, сказал, чтобы я сменил его. Конечно, он стоял, едва не касаясь моего правого локтя, и остановил бы меня немедленно, если бы я что-то сделал не так. Но слава Богу, все прошло хорошо.
