Солнечный поцелуй - Ванделер Альберта (бесплатные версии книг .TXT) 📗

Принципы и правила полетели ко всем чертям, когда он познакомился с Камиллой. Она была невероятно, потрясающе, сногсшибательно красива: высокая блондинка с шикарной фигурой, точеными чертами лица, золотистыми волосами, зелеными глазами и низким, грудным голосом. Когда она смеялась, в нем напрягался каждый нерв, каждый мускул. Когда она танцевала, его пожирало пламя страсти. Когда она улыбалась ему, его душа улетала в рай. Стоит ли говорить о том, что случилось, когда она взмахнула ресницами и пригласила его на чашечку чаю?

Они поженились через два месяца после знакомства. Поженились, несмотря на то что друзья в один голос призывали его опомниться, одуматься или хотя бы подождать. Он никого не слушал. Он был готов ради нее на все. Он считал, что ему сказочно повезло. В общем, классический случай.

Глаза открылись только месяца через два после свадьбы. Милая, добрая, понимающая, заботливая красавица превратилась в жадную, вульгарную, пошлую, злую и эгоистичную особу, занятую только собой и видящую в муже исключительно средство для достижения собственных целей.

Еще через месяц он окончательно убедился в том, что совершил самую большую в жизни ошибку. Камиллу интересовали только деньги. Она не желала ни учиться, ни работать, а все свободное время проводила в походах по салонам красоты, магазинам, на вечеринках и приемах или перед телевизором.

Он предложил развестись. Камилла отказалась. Они разъехались. Содержание супруги обходилось недешево, но Винсент понимал — за ошибки надо платить. Полгода назад она потребовала развода, объяснив это заботой о его будущем.

— У нас ничего не получилось, Вине, — с притворной печалью говорила Камилла. — Мы слишком разные люди. Но у тебя еще все впереди. Ты обязательно встретишь новую любовь. Я не хочу связывать тебе крылья.

Он молчал, ожидая, что последует дальше.

— Ты такой талантливый. О тебе говорит вся Америка. Твои проекты… — О его проектах Камилла имела такое же представление, как о фауне пустыни Гоби. — Они такие… талантливые. Ты уже заработал кучу денег и, несомненно, заработаешь еще больше.

Он насторожился — разговор переходил на практическую плоскость.

— Мне будет трудно одной. — Она промокнула платком сухие глаза. — Да, трудно. Но я хочу работать. У меня есть планы. Мы с Риком…

— Ты имеешь в виду Рика Армстронга? — уточнил Винсент. Ее новый роман не был для него тайной.

— Э… да. Ты только не думай…

Спектакль успел изрядно его утомить. Винсент знал Рика Армстронга, молодого и многообещающего архитектора, попавшегося, похоже, на тот же, что и он, крючок. В этом не было ничего удивительного — Камилла могла свести с ума любого мужчину, а безумцами легко управлять.

— Сколько?

Она сделала вид, что не поняла вопрос.

— Что?

— Сколько денег тебе нужно? Во сколько ты оценила мою свободу?

Ей даже удалось выжать слезу. Винсент подумал, что если бы Камилла пошла в актрисы, то, возможно, могла бы зарабатывать на сносное существование.

— Как ты можешь так говорить! Я столько для тебя сделала! Если бы мне нужны были деньги…

Он поморщился. Нет, слишком наигранно, слишком неестественно. Впрочем, искренность и естественность для театра не самое главное.

— Й все-таки?

Она закусила губу и настороженно посмотрела на него исподлобья. В этот момент Винсент понял, что жизненный опыт обходится порой слишком дорого.

— Миллион.

Он согласно кивнул, и она не выдержала, улыбнулась. Триумфально. Хищно.

— Я дам тебе пятьсот тысяч.

Кто бы мог подумать, что столь красивое лицо может быть таким злобным.

— Этого мало!

Винсент пожал плечами и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла.

— Можешь подать в суд. Но имей в виду, что, во-первых, суд примет решение не раньше чем через пару месяцев, а за это время Рик Армстронг может рассмотреть то, чего не видит сейчас. Во-вторых, у меня есть деньги на хороших адвокатов, а у тебя их нет. В-третьих, полмиллиона неплохой заработок за полгода супружеской жизни. Думаю, на то, чтобы заработать вторую половину, тебе понадобится намного больше времени. И, наконец, в-четвертых, я могу рассказать обо всем Рику. Уверен, он и не догадывается, как…

— Ладно, — процедила сквозь зубы Камилла. — Я согласна. Меня больше устроят наличные.

— Не сомневаюсь. Двести пятьдесят тысяч ты получишь завтра. Остальную сумму после развода.

Она медленно и грациозно поднялась, демонстративно качнув перед ним бедрами, и Винсент почувствовал, как закипает в крови дикое, первобытное желание.

— Не хочешь? На прощание?

Он заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Нет.

Камилла усмехнулась и, наклонившись, прошептала ему на ухо:

— А ведь ты хочешь меня, Вине. Даже встать боишься. Так вот что я тебе скажу: когда ты мне понадобишься, я приду и поманю тебя пальцем. И ты ничего не сможешь поделать. Потому что запал на меня. Потому что ты — слабак. Я у тебя в крови — навечно.

Ему стоило немалых трудов промолчать, до боли закусив губу. В тот момент Винсент понял еще одну истину: красота бывает страшной.

Впереди уже показался тот самый поворот направо, о котором говорила миссис Далтон, когда из-за распахнувшейся двери пиццерии пахнуло теплым, острым ароматом.

А почему бы и нет?

Он сбежал по каменным, посыпанным опилками ступенькам и оказался в небольшом фойе. Одна дверь вела в полупустой зал, другая — в небольшой, но уютный бар, заполненный, как говорится, под завязку. Колеблясь между естественным желанием выпить холодного пива и нежеланием пробиваться через толпу, Винсент остановился в нерешительности и вдруг увидел через стеклянную перегородку нечто такое, что заслуживало внимания.

Две молодые женщины, восседая на высоких, обитых красной кожей табуретах, держали в руках по стакану, в которых плескалась жидкость, отдаленно похожая на пепси. Впрочем, судя по блестящим глазам и оживленной мимике, в стаканах все же был не прохладительный напиток.

Разумеется, в стране победившего феминизма женщина имеет полное право опрокинуть стаканчик спиртного. Но только не в разгар рабочего дня.