Интервью с холостяком - Спенсер Джудит (список книг .TXT) 📗
В машине воцарилась мертвая тишина. Ноэль отчаянно перебирала в голове возможные темы для разговора, но язык у нее словно отнялся — ни дать ни взять школьница на первом свидании. Вот уже второй раз за два дня она утратила дар речи — чудеса, да и только! Розанна бы от такого в обморок грохнулась. А мать Ноэль, наверное, прочла бы благодарственную молитву, надеясь, что этот недуг затянется надолго.
Вечность спустя, никак не меньше, Ноэль объяснила своему спутнику, как проехать к ее дому. Рейнер остановился у самого входа. Он выключил зажигание и обернулся к ней. Рука словно невзначай легла на спинку ее кресла. Сидел он не то чтобы совсем близко, однако Ноэль ощущала его запах — аромат кофе со сливками и пряного мужского лосьона. Она опустила взгляд и теперь сосредоточенно изучала блестящую ткань юбки, надеясь, что сумеет не потерять самоконтроля.
Но нет, созерцание юбки ничем не помогло. С каждой секундой Ноэль все сильнее охватывала паника. Сердце у нее бешено билось, и вся она напряглась, точно туго натянутая струна. Рейнер был слишком близко… Как он внушителен, как чертовски хорош собой! Молодая женщина нерешительно взялась за ручку дверцы, упорно не смотря в его сторону, позамешкалась. Она ждала… Господи, чего? И тут он придвинулся ближе. Ноэль ощутила на себе испытующий взгляд его зеленых глаз. Она дернула ручку, приказывая себе открыть дверцу и уйти, убежать, пока не поздно. Но где найти силы отодвинуться, вырваться из зоны влияния этой властно заявляющей о себе мужественности, как отказаться от надежды на то, что она обретет в его объятиях? Покой? Удовольствие? Конец одиночества? Что бы ни сулили ей объятия Рейнера, это будет рай — после циничного предательства Руперта и ее последующей эмоциональной и психологической изоляции. Молодая женщина чувствовала, что между нею и Рейнером возникла некая незримая связь, понять которую не могла.
Нет, с нее довольно! Ей просто необходимо удостовериться, чувствует ли Рейнер то же, что и она. Ноэль подняла голову и повернулась к нему. И от того, что прочла в потемневших глазах, дыхание у нее перехватило: Рейнера влечет к ней с той же силой, что и ее к нему. А она уже и забыла, какое это блаженство — чувствовать себя желанной и прекрасной. Точнее, никогда прежде не испытывала…
Он коснулся ее щеки — невесомо, осторожно, точно крылом бабочки. И от одного этого прикосновения кровь в ее жилах превратилась в жидкий огонь.
— Рейнер… — Ноэль блаженно потерлась щекой о его ладонь.
Пальцы скользнули по ее рту.
— У тебя губы словно гвоздики. Я весь день гадал, действительно ли они такие мягкие и нежные, как выглядят.
— В самом деле? — выдохнула она так тихо, что не знала, услышал ли он.
Рейнер заглянул в самую глубину ее глаз и придвинулся так близко, что его теплое дыхание защекотало ей ухо.
— В самом деле. И мне отчаянно хотелось поцеловать тебя, чтобы проверить… — Очень медленно и осторожно он снял с нее очки и положил их на приборную доску.
Ноэль жарко вспыхнула. Она нуждалась в поцелуе Рейнера больше, нежели в следующем вдохе. Молодая женщина выжидательно застыла под его взглядом, не в силах ни отвернуться, ни отстраниться. В предвкушении его объятий голова кружилась, как от крепкого вина, — такого пьянящего ощущения она в жизни своей не знала. Она так устала от одиночества, от постоянного отказа от эмоций… Такова была ужасная цена, которую она платила вновь и вновь за подлость и низость Руперта, за свою позорную слабость…
Ладонь Рейнера скользнула по ее щеке, легла на основание шеи, пальцы взъерошили волосы. Ноэль наслаждалась каждым мигом: о, как давно не знала она мужских ласк! Она закрыла глаза, ожидая поцелуя. А в следующее мгновение губы их встретились.
Ноэль застонала. Куда только девалась ее решимость сохранять дистанцию? Губы его были влажными, теплыми, неправдоподобно нежными. Поцелуй начался с легчайшего касания — Рейнер словно пробовал ее на вкус, маня и поддразнивая. Но этого оказалось недостаточно, и он сразу же понял это. Едва Ноэль обвила рукой его шею и притянула ближе, он глухо зарычал и жадно припал к ее губам. Она запрокинула голову, и в следующую секунду его язык оказался у нее во рту. Давно позабытое желание захлестнуло ее — словно прорвало плотину. Ноэль в свою очередь провела языком по его губам, наслаждаясь привкусом кофе со взбитыми сливками и его, Рейнера, вкусом.
Он попытался отстраниться, но Ноэль еще была не готова отпустить его. Слишком долго она себе отказывала, чтобы позволить поцелую прерваться вот так сразу. Еще немного… и еще… Они целовались словно безумные, забыв обо всем на свете. Откинувшись назад, молодая женщина потянула Рейнера на себя так, чтобы всем телом ощутить его тяжесть. Сильные ладони скользнули по ее спине, легли на талию. Он словно знал, что ей нужно, чего хочется, и охотно дарил желаемое — голова у нее шла кругом. Сколько она себя помнила, никому и дела не было до ее потребностей — все, кого она любила, заботились только о себе…
— Ноэль, милая, — зашептал Рейнер в ее приоткрытые губы, — поедем ко мне…
— Бип-би-и-и-ип!
Рейнер резко выпрямился и, тяжело дыша, оглянулся на машину, вставшую впритык за ними. Поспешно схватился за руль, включил зажигание — и “порше” рванул с места, освобождая проезд, только шины жалобно взвизгнули. Ноэль от неожиданности качнулась вперед и судорожно вцепилась в приборную доску.
О чем она только думала? Где ее хваленое самообладание? Униженная, раздосадованная, молодая женщина закрыла лицо руками, молясь, чтобы достало сил затушить разбушевавшееся в крови желание.
— Да я, похоже, напрочь забыл, где мы находимся, — посетовал Рейнер, вновь останавливая машину у входа в ее дом.
Сердце Ноэль бешено билось в груди. Их неистовые поцелуи и то, насколько уютно и “как дома” ощущала она себя в объятиях Рейнера, пугало и шокировало ее.
— И я тоже…
Он повернулся и поглядел на молодую женщину. Глаза его, потемневшие до оттенка сосновой хвои, все еще пылали желанием. Ей отчаянно хотелось рвануть его на себя и завершить поцелуй, но нельзя, никак нельзя позволять себе идти на поводу у своих эмоций! Иначе рано или поздно придется расплачиваться, и дорогой ценой. Разрыв любых отношений мучителен и тягостен, а Ноэль ни минуты не сомневалась: надолго Рейнер с ней не останется, на что она ему сдалась? Даже родной отец любил ее недостаточно сильно, чтобы ради нее остаться в живых, а уж про Руперта и говорить нечего. Да и у Рейнера своя жизнь, свои секреты. Лучше всего уйти от него подобру-поздорову, не оглянувшись. Навсегда.
Ноэль на мгновение стиснула пальцами цепочку на шее, а затем отвернулась, собираясь с силами. Взяла с приборной доски очки, надела их.
— Ну что ж, спасибо за интервью… и за то, что до дома подбросил.
— Пожалуйста, — ответил Рейнер.
Ноэль выбралась из машины, захлопнула дверцу и только тогда обернулась к полуопущенному окну, стараясь не встречаться с Рейнером глазами, ведь под его взглядом она разом теряет и дар речи, и способность трезво мыслить. Нет, рядом с этим человеком она себе не доверяет, ведь так просто влюбиться в него по уши, как когда-то вышло с Рупертом. Спустя какое-то время она словно “сломалась”, перестала существовать как личность. И потребовалось много времени на то, чтобы вновь стать собой. Второй раз она рисковать не станет.
— Я тебе позвоню как-нибудь, — обронил он.
Ноэль отчаянно замотала головой.
— Нет, я… Пожалуйста, не надо, — пролепетала она, вспыхнув до корней волос.
В ответ Рейнер коротко кивнул.
Призвав на помощь всю свою выдержку, Ноэль повернулась и направилась к двери. Как только окажется по ту ее сторону — она спасена.
Однако, переступая порог дома, Ноэль чувствовала отнюдь не облегчение, а мучительную пустоту одиночества и горечь незавершенности. Нет, не на это она надеялась!
