Крещендо - Лэм Шарлотта (электронная книга .txt) 📗
Гедеон снова внимательно на нее посмотрел.
— Я думаю, тебе не стоит так волноваться. Он еще вполне здоров для своих лет, если не считать ревматизма. Но он очень устает от постоянных болей, не надо об этом забывать.
— Это я знаю. — Она понурилась. — Ужасно, что я ничем не могу ему помочь.
— Ты очень много для него делаешь уже просто тем, что живешь рядом. Ты теперь его жизнь. Когда ты играешь, он как бы оживает вновь.
Марина и сама прекрасно все знала и очень тревожилась по этому поводу. Гранди возлагал на нее слишком большие надежды. Она постоянно чувствовала на себе этот груз. Цель, которую он ставил перед ней, была невыполнима: только совершенство, и ничего больше. Она все время боялась, что не справится.
Гедеон внимательно наблюдал за ней. Их глаза встретились, и у нее, уже в который раз, появилось ощущение, что он читает ее мысли. Он погладил ей руку.
— Он очень тобой гордится. Ты даешь его жизни новый смысл.
Голос его был полон спокойной уверенности. Он говорил так, как будто хорошо знал не только Гранди, но и вообще разбирался во многих вещах лучше, чем она. Гедеон был для них посторонним человеком, однако вел себя уверенно и авторитетно. Марина нахмурилась.
— Гедеон, скажи мне правду.
Ее голос умолял, но он смотрел на нее без тени волнения.
— Что ты хочешь узнать?
— Скажи мне правду, были вы с Гранди знакомы раньше? Я же не дура, я вижу, что с тех пор, как ты сюда приехал, что-то происходит, — и она всплеснула белыми руками.
Он встал и посмотрел ей прямо в глаза:
— Марина, ты мне веришь?
Расширенными глазами глядела она в его смуглое лицо. После минутного молчания она ответила со вздохом:
— Да!
Она действительно доверяла ему. Эти холодные, спокойные глаза, этот твердый рот завораживали ее. Инстинкт подсказывал ей, что на него можно положиться.
Он улыбнулся, и в его улыбке было столько тепла и нежности, что они тронули ее сердце.
— Верь тому, что я сейчас тебе скажу. Я никогда не причиню вреда ни тебе, ни Гранди. — И, отвернувшись, он продолжил: — Я все время ждал, когда ты спустишься, и теперь умираю с голоду. Что у нас на завтрак?
На завтрак у них был апельсиновый сок и яичница. Гедеон жарил яичницу, а она готовила тосты. Они вместе возились на кухне, улыбаясь друг другу время от времени. У нее опять появилось ощущение, что он был частью ее жизни уже много лет.
После завтрака Марина подвязала волосы лентой и занялась уборкой дома. Она переоделась в рубашку и джинсы, и Руффи все время крутился под ногами и хватал зубами отвороты брюк.
— Гулять хочет, — сказала она.
Тогда Гедеон подошел и развязал ленту, распустив ее волосы по плечам:
— Ну так пойдем погуляем.
Руффи понесся вперед по тропинке между скал, отчаянно лая и виляя хвостом. Над его головой вились чайки, а внизу лежало спокойное матовое море, и солнечные зайчики прыгали на волнах.
Дойдя до мыса Испанская Голова, они попали в рощу, густо и неприятно пахнущую диким чесноком. Вокруг них причудливо изгибались стволы старых грабов.
— Раньше их использовали колесники, — сказал Гедеон, постукивая длинным пальцем по изогнутой ветке. — Им очень подходила такая форма. Может быть, поэтому такие деревья теперь исчезают, они теперь никому не нужны.
Марина передернула плечами:
— Как грустно. Бедные деревья!
Он посмотрел на нее и криво улыбнулся:
— Мы все хотим, чтобы в нас нуждались.
Ее как обожгло, и она отвернулась, вспомнив, как во сне Гедеон хрипло прошептал ей: «Я не могу без тебя».
Бросив на него взгляд сквозь ресницы, она заметила, как блеснули его глаза. Он не может знать, что я думаю, мелькнула у нее мысль, и она покраснела еще больше.
Она пошла быстрее, стараясь убежать от воспоминаний, и тут ее волосы зацепились за скрюченный сучок, живо напомнивший ей изуродованные пальцы Гранди. Она вскрикнула и протянула руку, пытаясь отцепить запутавшуюся прядь.
— Стой смирно, — скомандовал Гедеон.
Пока он распутывал ей волосы, Марина стояла спокойно и ждала. Потом он взял ее за плечи и повернул к себе. Тени веток пробегали по его лицу, он обнимал ее и улыбался.
Она боялась его поцелуев, боялась, что не сможет скрыть своего чувства. Но губы уже горели в ожидании, и поцелуи, пережитые во сне, обжигали ей кожу.
Она повернулась, пытаясь вырваться, но руки Гедеона держали ее крепко.
Марина заглянула ему в лицо. Сощурившись, он спокойно наблюдал за ней. Потом наклонился и поцеловал, крепко и требовательно, прижимая к себе все сильнее.
Марина ощутила прилив жадного желания и ответила на поцелуй со страстью, которую не сумела скрыть. Когда он поднял голову, на лице его было написано такое самодовольство, что она разозлилась.
— Не сопротивляйся мне, Марина, — прошептал он с улыбкой. — Успокойся.
— Но ты не должен… — пробормотала она, вырываясь.
— Почему я не должен?
Она взглянула изумленно.
— Но мы знакомы всего два дня.
— Два дня или два года… Какая разница?
— Конечно, есть разница!
— Почему ты так думаешь?
Она не нашлась, что ответить, и хрипловато выдавила из себя:
— Мне восемнадцать, а тебе сколько лет?
Его лицо сразу переменилось, в голосе появилась стальная нотка:
— Тридцать семь. — И она тут же поняла, что больно задела его. Глаза Гедеона стали беспокойными, на лбу появилась морщина.
— Ты в два раза старше меня.
Мускулы вокруг рта у него напряглись, и он спросил:
— Неужели это тебя беспокоит?
— А разве тебя это не беспокоит? — Она сама знала ответ. Гедеон не мог его скрыть. Глаза у него стали темными и злыми. — Ты женат? — спросила Марина сдавленно. Она понимала, что мужчина в возрасте Гедеона, обладающий его привлекательностью, не мог быть не женатым ни разу.
Наступило молчанье. На щеках Гедеона горело два красных пятна. Помолчав, он ответил: «Нет». И она видела, что он соврал. Это было заметно по глазам.
— Нет? — спросила она тихо, и стало ясно, что Марина знает, что он врет.
Гедеон беспокойно задвигался, лицо его отразило тревогу. Он опять помолчал и, сердито пожав плечами, наконец произнес:
— Сейчас не женат.
— Но раньше был?
Он коротко кивнул и уже хотел отвернуться, но Марине нужно было знать теперь всю правду. Сон, который она видела прошлой ночью, открыл ей, насколько глубоко Гедеон проник в ее подсознание.
— Она жива? Я имею в виду, вы разведены или…
— Нет, мы расстались, — ответил он резко и угрюмо. Марина почувствовала, что он упал духом. «Это та женщина», — подумала она. Таким образом, все объяснялось. Гнев и холодность Гедеона, отчаянье и страсть той женщины. Неужели, несмотря на кажущееся отчуждение, он продолжает любить ее?
Гедеон смотрел на Марину, и она заметила волнение в блестящих черных глазах. Он протянул руку и ласково погладил гладкую округлость ее порозовевшей щеки.
— Забудь, — попросил он. — Это не имеет отношения ни к тебе, ни ко мне. Верь мне, Марина. Я скорей умру, чем сделаю тебе больно.
Он придвинулся к ней и снова стал смотреть на ее губы, и чем ближе, тем жадней и горячей становился его взгляд.
— Нет, — сказала Марина и отодвинулась. — Не надо.
— Ты же знаешь, что надо, — сказал он тихо. Гедеон обнял ее, не давая ускользнуть. Она чувствовала его дыхание у себя на волосах. Под напором эмоций он дышал лихорадочно и хрипло. — Марина, о Марина, — шептал он ей на ухо. Его губы скользнули вдоль щеки и нашли рот. После короткого сопротивления она сдалась со слабым стоном.
Они стояли в тени деревьев, крепко обнявшись, и поцелуй их был так глубок, что ей показалось, что они растворились друг в друге.
Он неохотно отпустил ее, глаза его были еще горячи от страсти. Где-то лаял Руффи, и Гедеон поморщился:
— Надо посмотреть, что он там делает. — Они вышли из рощи, взявшись за руки, и Гедеон все время улыбался.
Руффи встретил на тропинке викария и теперь лаял, прыгая вокруг него как безумный. Почему-то воротничок сутаны, напоминающий собачий ошейник, всегда казался ему злостным нарушением правил. Гранди говорил, что собаки очень консервативны и любое отступление от того, что они считают нормой, вызывает у них раздражение. Поэтому каждый раз, когда Руффи встречал викария, он принимался сердито лаять, хотя тот был человеком добрым и любил собак.
