Моё сводное наваждение (СИ) - Семёнова Наталья (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— У меня есть имя, — твердо говорю я.
— Любовь, — кивает он. — Садись в машину, Любовь, и мы поедем домой.
— Не обязательно бросать своих прелестных друзей из-за меня.
— А это решать уже мне. Садись. Пожалуйста.
— Ладно, — сдаюсь я под напором его невозможных глаз, которые горят... раскаянием, представьте себе. Может, мне показалось? Но и его «пожалуйста» прозвучало достаточно искренне.
Плюс я замочу его кресло — тоже своего рода отмщение. Ох, мой сводный брат вынуждает меня быть злорадной!
Едем мы обратно в напряженном молчании, я словно чувствую кожей плотный туман нашего недоверия по отношению друг к другу, и потому, как только машина останавливается на парковке недалеко от фонтана, сразу же выскакиваю из салона и быстро иду в дом.
Мирон нагоняет меня у двери в мою комнату, в очередной раз, но очень аккуратно и нежно, обхватывая мое запястье:
— Люб, я хотел...
Не обращаю внимания на подскочившее к горлу сердце и выдергиваю свою руку из его пальцев:
— Еще как-нибудь меня унизить? Хватит, Мирон. Давай просто договоримся не трогать друг друга. Ты не задеваешь меня, а я — тебя. И все будут довольны, верно?
Я не жду его ответа, открываю дверь и закрываю ее перед его носом. На замок. Правда, хватит. Это все слишком выматывает. Заставляет испытывать такие эмоции, которые я бы предпочла не ощущать.
Я еще долго и бездумно сижу на краешке кровати, а затем иду в душ. Он-то и приводит меня в себя окончательно. А укладываясь спать, я вижу, как индикатор на моем телефоне сигнализирует о входящем сообщении:
«Мирон придурок, огонек».
Я сажусь в кровати, чувствуя, некоторое волнение:
«Кто это?»
«Думаю, ты уже догадалась (подмигивающий смайлик)».
Глава 9. Любовь
В тот вечер я еще долго не могла уснуть. Сначала у меня не было особого желания общаться с Виталием, но в конце концов он меня разговорил. И... мне понравилось с ним болтать! Возможно, потому что он действительно хотел меня узнать, и как бы я ни старалась, не переводил тему разговора на себя. Шутил, паясничал и всегда возвращался к моей жизни. Лично я считала ее скучной, но его интерес словно и для меня делал ее занимательнее.
Что касается Мирона... Кажется, он прислушался к моим словам, и мы держали дистанцию друг от друга. Правда, это не помешало ему предложить заранее учить меня водить автомобиль, когда во вторник за ужином папа заговорил на тему моего будущего получения водительских прав. Я бы с удовольствием отказалась, но отец решил, что это отличная идея, а я...
Я вернулась к своему привычному «я» и ужасно стыдилась того, что произошло на той вечеринке. Стыдилась своей несдержанной ярости. И когда наутро Мирон явился, — чем немало удивил всех за столом, — на завтрак, когда Галина начала интересоваться, как мы развлеклись, я очень переживала, что он расскажет о том, что я сорвалась и накричала на него. Но Мирон молчал, словно давал мне шанс поделиться с родными своей версией событий. Или же хотел убедиться, что я не расскажу о том, что он настроил своих друзей против меня.
Кстати, ранее в тот же вторник, после урока английского языка, я набралась храбрости и позвонила Ксении с просьбой составить мне компанию в походе по магазинам. И теперь в шкафу в моей спальне висели новенькие, с дырками на коленях, джинсы, пара футболок на мой вкус, короткие джинсовые шорты, — которые уговорила меня купить моя новая подруга, — и белоснежное платье в пол на тонких бретельках, из невозможно воздушной ткани. Мы ужасно здорово провели тот день вместе. Разговаривали, шутили. Даже делились переживаниями. Словно знали друг друга много лет. Наверное, так и бывает, когда встречаешь своего человека.
Я, кстати, очень переживала, что трачу деньги отца, но он в тот день не подал и виду, что я, возможно, зашла в тратах слишком далеко. Как вариант, он просто не следил за покупками, сделанными с карты. А если бы я случайно превысила лимит, то ему пришло бы оповещение об этом. Впрочем, доводить до этого я не планирую — шопинг в ближайшее время не повторится. Единственное на что я еще могу потратить его деньги — так это такси, и то только при необходимости.
Сегодня у меня по плану занятие по фортепиано, которое проходит вечером, так как Школа Искусств, та самая, в которую поступила Ксения, проводит внеклассные уроки исключительно по вечерам. И я вдруг думаю, что тоже могла бы туда поступить, если бы не необходимость бизнес-образования, которое поможет обеспечить мне безбедное существование. С удовольствием стала бы эстрадной певицей, будь эта профессия надежной, а я — посмелей и поуверенней в себе.
А днем запланирован урок по вождению с Мироном...
Я трусливо рассчитываю, что он его пропустит. Забудет. Передумает. Решит не тратить свое время.
Но он заходит в гостиную ровно в назначенное время. Мы не оставались с ним наедине с «моего позорного» воскресенья, и мое сердце начинает набирать обороты. Щеки и шея горят от его пристально-насмешливого взгляда. Ладони потеют. Интересно, он когда-нибудь перестанет так на меня действовать?
Сегодня на нем толстовка и черные джинсы, на голове, как всегда, беспорядок. Но что-то в нем, на мой взгляд, неуловимо изменилось. Насмешливость в его глазах словно потеплела. Стала более дружелюбной, что ли... Очень странно.
— Тебе очень идет синий цвет, фенек, — кивает он на мою новенькую синюю футболку с принтом в виде ярко-оранжевого солнца. — Как, впрочем, весь этот бунтарский образ.
Да, на мне те самые джинсы, а волосы я собрала в небрежный высокий пучок. Кажется, я вовсе не старалась специально впечатлить его своим новым внешним видом, но подсознательно, наверное, надеялась на это. И теперь не могу понять, говорит он искренне или в очередной раз издевается.
Ответить я не успеваю, потому что в гостиную в сопровождении горничной входит... та, кого я вообще не ожидаю сегодня увидеть.
О, ужас.
Я подскакиваю с дивана и выдыхаю:
— Бабушка?
Она молча осматривает меня с головы до ног цепким взглядом и слегка морщит нос:
— Что с тобой сотворили за эти несколько дней, Люба? Разве в этом доме не принято выглядеть прилично? — а затем она переводит взгляд на Мирона и так же цепко оглядывает его: — Пожалуй, мне все ясно. Ты, должно быть, Мирон, сын жены Андрея. Которой, по всей видимости, плевать, как выглядят ее дети.
Бабушка брезгливо морщится и с уверенностью, не свойственной гостям, проходит к одному из кресел и усаживается в него с прямой спиной:
— Дорогая, присаживайся напротив. Я уже распорядилась на счет чая.
У меня глаза готовы вылезти из орбит, но я смотрю в пол и послушно иду к другому креслу. По пути вспоминаю про Мирона и бросаю на него короткий взгляд. Он с недоумением смотрит на мою невозмутимо-наглую родственницу. Это все — аристократические корни, которыми моя бабушка и мама очень гордятся. Все, что осталось у них от когда-то благородной семьи наших предков.
Кто бы мог подумать, что визит бабушки «спасет» меня от двух часов в обществе Мирона.
— Люблю чай, — вдруг улыбается Мирон и проходит к дивану. — И буду рад составить вам компанию.
— Что вы, молодой человек, это совсем не обязательно, — немного раздраженно замечает бабушка.
— Не обращайте на меня внимания, общайтесь с любимой внучкой. Вы, наверное, очень соскучились по ней. А я, правда, жесть как люблю чай.
На слове-паразите бабушка морщится, а я хочу усмехнуться, потому что понимаю, что Мирон сказал его специально. Но что он задумал?
— Что ж, Люба, — бабушка отрывает неприязненный взгляд от Мирона и смотрит на меня. — Расскажи, пожалуйста, как твои дела. Сразу замечу, что твоей матери будет очень интересно узнать, по какой причине ты стала позволять себе так выглядеть.
Я не хочу, но ругаюсь. Мысленно, разумеется.
Минут двадцать она заваливает меня вопросами по теме моей успеваемости по внеклассному обучению. Я терпеливо и послушно рассказываю о том, что все в порядке. Что прилежно изучаю иностранные языки, внимательно слушаю наставления преподавателя по балету, а сегодня на фортепиано буду разучивать новую, достаточно сложную композицию. Мне не очень комфортно рассказывать о том, какая я никчемная, при Мироне. Особенно неловко становится, когда бабушка почти после каждой моей фразы напутствует меня лучше стараться.
