Бессердечное наследство (ЛП) - Линде К. А. (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

Он склонил голову набок, его голубые глаза задавали беззвучный вопрос, который он никогда не озвучивал.

— Ненавижу встречаться с ним. Ненавижу, что он манипулировал мной, заставив испытывать к нему чувства, хотя это была ложь. И это не в первый раз, — многозначительно сказала я. — И все же я снова попалась на эту удочку. Я наивно, глупо думала, что смогу быть одной ногой в обоих мирах. Что смогу быть богемной, дикой, мечтательной Натали, бесцельно спотыкаясь в этом мире Верхнего Ист-Сайда с большими глазами лани. Думала, что видела уже худшее в этом мире. Казалось, что знаю все, на что способно это общество. И что каким-то волшебным образом я смогу быть и тем и другим. Но ты оказался прав. Я не могу.

Пенн нахмурился.

— Мне не нравится, что я оказался прав.

— Да, конечно, но ты был прав. Эти две вещи не совместимы. С таким же успехом они могли бы существовать в разных вселенных. И как только я по-настоящему осознала это, как только все стены рухнули, я поняла всю правду. Я не могу играть по своим правилам, потому что с ними я проигрываю, а в Верхнем Ист-Сайде существуют совершенно другие правила.

Его взгляд не отрываясь смотрел мне в глаза, по моим щекам текли реки слез. Я оплакивала свою потерю прямо у него на глазах.

— Так что, как видишь, мои слезы не по Льюису. А по тому человеку, которым я была раньше, как приехала в это город. Я оплакиваю потерю той части меня, которая придает мне необходимые силы, чтобы противостоять ему. Чтобы жить в этом мире.

— Почему ты хочешь жить в этом мире? — серьезно спросил Пенн. Раньше он мне задавал совсем другой вопрос. Раньше он говорил, что я не хочу, что я сошла с ума, раз желаю жить в этом обществе. Теперь он спрашивал с любопытством. Будто впервые увидел правду в моих глазах, не только мой гнев.

— За всю мою жизнь у меня была только одна единственная подруга, и она стоит в этой комнате. Я никогда по-настоящему не чувствовала принадлежность к чему-то. Мне приходилось прыгать с места на место, чтобы найти то, что я искала. Я только начинала чувствовать, что вот, наверное, это оно, как мы переезжали. И впервые в жизни я почувствовала принадлежность к этому городу. — Я вытерла глаза и откашлялась. Впервые, я признавалась в этом даже самой себе. — Я не позволю ни Кэтрин, ни Льюису, никому бы то ни было отнять у меня это ощущение.

Пенн тяжело вздохнул, словно приходя к какому-то выводу.

— Ладно.

— Что ладно? — Спросила я в замешательстве.

— Я помогу тебе.

Мои глаза округлились от удивления.

— Из-за Льюиса.

— Я бы солгал, если бы сказал, что он не внес свою лепту. Я хочу, чтобы тебе ничего и никто не угрожал. Хочу, чтобы мы проводили больше времени вместе. Я смогу сделать этот мир проще для тебя. Таким легким, насколько он позволит. Так что если ты думаешь, что твое место в этом городе и обществе, то ты будешь находиться здесь со мной.

II. ТОНКОСТИ ДЕЛА

8. Натали

— Я не думала, что мы начнем обучение сразу с практики, — сказала я Пенну.

Мои только недавно наманикюренные руки скользнули по темно-синему платью, доставленному сегодня утром. Оно было простое и элегантное. Резкий контраст с тем сногшибательным, которое я надевала на прошлой неделе в канун Нового года.

— Ну, так вот мы и начнем. Теперь ты под моей опекой, и я верю в практический подход.

Я удивленно подняла брови.

— Это я уже давно поняла.

Изгиб его губ говорил о том, что я его забавляю, но он не смеялся открыто. Сегодня вечером он полностью контролировал ситуацию, когда мы ехали на блестящей черной машине на благотворительный ужин детского художественного фонда. Мне казалось, что мне рановато появляться на таких общественных мероприятиях. Я думала, что он будет меня учить, прочитает лекцию по презентации PowerPoint или выберет что-то подобное, чисто профессорское. Но он настоял, что практика — лучший способ всему научиться. Ведь именно так они все и учились.

Отчего я невероятно нервничала. Хотя была на многих мероприятиях в Верхнем Ист-Сайде, но тогда не пыталась стать одной из них. Просто была собой, думая, что этого вполне достаточно. Но для того, чтобы провернуть мою идею, мне необходимо было стать чем-то большим, чем я сама. Я должна была принадлежать этому обществу.

— Я могу тебе часами рассказывать, что нужно делать, как себя вести, как думать. Могу провести тебя через это. Наблюдать и критиковать, как если бы я был твоим настоящим учителем, а ты моей студенткой, но все это было бы напрасно. Думай об этом эксперименте, как об иммерсионном языковом опыте. Вместо того чтобы учить французский в школе, тебя забросили на юг Франции в семью, которая говорит на ломаном английском. Ты должна найти способ выжить в этой семье и приспособиться, причем довольно быстро.

— В твоих устах это звучит ужасно, — сказала я ему.

Его глаза метнулись ко мне.

— Ты поняла меня.

— Спасибо, — тихо сказала я. — За то, что помогаешь мне, хотя и не хочешь жить в этом мире, ненавидишь все эти пышные ужины и вечеринки.

— Думаю, если я буду трахать тебя на всех этих пышных ужинах и вечеринках, то они станут для меня более терпимыми, — невозмутимо произнес он.

Мои щеки вспыхнули, тепло затопило тело.

— Ты же несерьезно.

— Разве похоже, что я шучу?

Нет, нет, не похоже.

— У меня есть одно правило, — осторожно заявил он, обходя стороной тот факт, что намеревался заняться со мной сексом в общественных местах в рамках, так сказать, моего обучения.

Правило, о котором мне было... очень интересно узнать побольше.

— О? Я удивлена, что у тебя только одно правило.

— Это очень важно. — Он выглядел напряженным, когда говорил. — Но я оставляю за собой право добавлять по ходу еще.

Я усмехнулась.

— Прекрасно. И так самое важное правило, какое?

— Мне... не совсем удобно об этом говорить. Но твое обучение неортодоксальное, оно направлено против того человека, которым я пытаюсь стать. Понимаю, что в этом я добился успеха лишь наполовину. Старался только на четверть, чем должен был. Итак, Верхний Ист-Сайд для меня как дом, предполагаю, что именно здесь я должен и находиться, но это не делает меня счастливым.

Я кивнула в ответ, понимая, что не очень счастлив, помогая мне. Он изменил свое решение только после того, как увидел мои слезы после появления Льюиса. Изменил свое мнение об этом проклятом соблазнительном мире, который втянул меня, как Алису, провалившуюся в кроличью нору.

— Я не буду всегда тем Пенном, которого ты знаешь. Мне придется стать тем Пенном Кенсингтоном, который владеет Манхэттеном. Темный зверь внутри меня живет в моем сознании и угрожает вырваться наружу. Зверь, которого я держу на поводке с тех пор, как мой мудак отец умер от передозировки, заставив задуматься, что, черт возьми, я делаю со своей жизнью. Тебе не всегда будет нравиться то, что я делаю, что говорю или как себя веду с другими. Тебя это устраивает?

Я сглотнула, прежде чем кивнуть. Я уже видела ту его маску. Знала, на что он способен. Именно я выпустила его зверя на волю.

Он с трудом выдохнул, пытаясь успокоиться.

— Это ты сейчас так говоришь. Посмотрим. Но единственное, о чем я прошу тебя, единственное правило, которому хочу, чтобы мы оба следовали — никаких масок наедине. — Он пристально посмотрел мне в глаза, словно одним взглядом собирался донести до меня важность этого правила. — Кем бы мы ни были, что бы мы ни делали, как бы мы не вели себя на публике, ты моя Натали наедине, а я наедине твой Пенн. Ты сможешь это сделать?

— Да, — ответила я.

Я не хотела, чтобы наедине со мной он притворялся. Не хотела, чтобы он был тем мужчиной, который управлял городом, хотела, чтобы он был наедине со мной именно тем мужчиной, в которого я влюбилась в Париже. Эти два человека уже размывались в моем сознании. Но я видела, когда он надевал маску. И была уверена, что он тоже это видит у меня.