Офисные записки (СИ) - "Кьяза" (читать полную версию книги .txt) 📗
— Витольд Лоллийевич, это возмутительно. Я конечно все понимаю, однако это переходит границы, — в кабинет вплыла главный бухгалтер.
— Добрый день, Елена Николаевна, — Вишневский встал, приветствуя даму и даже пошел ей навстречу, — что вас так с утра расстроило?
Сдержав едкую реплику, я сделала попытку удалиться.
— Ландыш, задержись.
Задержалась, замерла, прикидываясь у двери третьей пальмой или как это зеленое разлапистое называется? Главный бухгалтер презрительно поджала губы, но Вишневский словно не заметил гримас:
— Так что вас расстроило?
— Ваша… помощница.
— Ландыш? И что же успела натворить девушка всего за пять дней работы? Или сейчас?
— Она врывается в кабинет, шумит, ведет вызывающе. Нет, Витольд Лоллийевич, я понимаю…
— Понимаете что?
— Эмм, ну все заметили…
— Заметили что?
Она стушевалась, хотя я ее понимаю. Мне сейчас хотелось самой спрятаться за кадку.
— Так что вы понимаете и что все заметили?
Молчание было ему ответом. Запал главного бухгалтера закончился.
— Я жду.
— Просто я понимаю, что вы давно знакомы с девушкой и..
— Лишь второй день имею честь лицезреть.
Елена Николаевна в поисках поддержки оглянулась на меня, однако я постигла великий дзен хамелеонов, вжавшись в дверь. Серенький сарафанчик с такого же цвета водолазкой способствовали моему порыву, сливаясь с матовой отделкой стекла. Я боялась и восхищалась одновременно.
— Елена Николаевна, так просветите меня, что все заметили и все понятно. Я немного отстал от офисной жизни. Чем нынче развлекаются мои сотрудники?
— Но вчера все видели, как…
— Ах триумфальное возвращение под дождем? Забыли зонтик. Я же не мог допустить, что девушка промокла. Впрочем, нас это не спасло. И пиццу действительно жалко.
— Но потом она…
— А что она? Опять таки, работать в мокрой одежде неудобно, да и опасно для женского здоровья.
— Она ходила в вашей рубашке!
— И джемпере, что с ростом Ландыша вполне сошло за платье. Или претензии к вещам?
— Да! То есть нет. То есть…
— Хорошо, сие недоразумение выяснили. А что сегодня?
Вишневский вернулся на свое место.
— Елена Николаевна, что она сегодня успела натворить?
— Она нагло берет важные документы.
— Это те, которые в руках у нее? Ландыш, дай сюда папку.
Пришлось вспоминать как ходить, и я осторожно протянула папку с приказами Вишневскому.
— И вторую.
Отдала папку на подпись.
— Ландыш, заодно вызови мне Марину. Жалобы на тебя серьезные, не соблюдаешь деловой этикет. Будем думать, что с тобой делать.
Я онемела от такой наглости, вопросительно посмотрела на него, но он спокойно листал бумаги. В общем полное игнорирование. Но стоило мне развернуться, чтобы выйти из кабинета, как раздался приказ.
— С моего телефона.
А вот это как принято говорить — засада. Я не помню внутренние номера сотрудников, и Вишневский это знает. Впрочем, два телефона я знала уже наизусть, поэтому смело набрала номер:
— Софья, попроси Марину подняться к директору.
— Присаживайся, Ландыш, в ногах правды нет.
Марина появилась через пять минут. И вновь Вишневский встал:
— Мариночка, — девушка съежилась, — у нас тут Елена Николаевна жалуется на Ландыш. Говорит о несоответствии занимаемой должности.
Эйчар тут же распрямилась, глаза заблестели:
— Витольд Лоллийевич, я не особо удивлена, потому что еще на собеседовании вам говорила, что у нее слабый опыт, и совершенно в другой отрасли.
— Один момент, дамы, а какую у нас должность занимает Ландыш?
— Ну как же, — горячо подхватила Елена Николаевна, почувствовав поддержку, — взяли на должность офис-менеджера. Но она…
— Правда? То есть Ландыш Милославовна Уварова работает у нас офис-менеджером?
— Ну да.
— Странно, но я не подписывал никаких документов. Ландыш, тебе выдали трудовой договор?
Я мотнула головой.
— А приказ ты подписала?
И снова отрицательное качание головой, прячу взгляд и улыбку.
— Поразительно. И почему я не удивлен. Хотя нет, мне интересно, как вы определили, что Ландыш не соответствует занимаемой должности, когда она ничего не занимает?
Дамы пристыженно молчали. Марина сделала попытку:
— По Трудовому Кодексу у нас есть возможность до пяти рабочих дней не оформлять отношения.
— Марина, перед отъездом я дал четкие инструкции относительного нового сотрудника, которые вы все проигнорировали. Зато не поленились все заметить и все понять. Елена Николаевна, в банк данные нового сотрудника отправили для изготовления зарплатной карты?
Молчание.
— Отлично. Зато успели рассмотреть, в чем Ландыш одета, оценить внешние параметры, степень воспитанности и наглости. Наверно так много свободного времени. Ну и что делать будем?
Он ни на секунду не повысил голос, но мне уже хотелось залезть под стол.
— Надеюсь все всё поняли. Если у моих сотрудников на работе нечем заняться, кроме сплетен, то я пересмотрю нагрузки. Через полчаса приказ, трудовой договор должны быть здесь, на этом столе. Только. Марина, берем на должность помощника руководителя. Елена Николаевна, когда я увидел в каком состоянии важные документы, то у меня волосы встали дыбом. Так что думаю, что мне стоит прислушаться к мнению кандидата в помощники, и перевести хранение приказов и других серьезных бумаг, не касающихся ведения бухгалтерии, в приемную. Ландыш, я прав?
— Место хранения определяется инструкцией по делопроизводству, — на автомате выдала я и осеклась.
— Как много нового я узнаю, — протянул Вишневский, — так, дорогая, а если ее нет?
— То надо составить и определить. Иначе бедлам останется, — я горестно вздохнула, понимая, на кого это повесят.
— Ландыш, смотри какие горизонты.
— Нет, — твердо сказала я.
Тишина оглушала. Украдкой взглянув на присутствующих, я поняла, что все остолбенели от моего выпада. Даже Вишневский не сразу нашелся, что сказать:
— То есть как?
— Потому что мне за это пока не платят.
— А если серьезно?
— Я не возьму на себя ответственность за хранение документов, пока не приму все по реестру. Не собираюсь отвечать рабочим местом и зарплатой за якобы потерянный мной документ, когда он сам давно отсутствует как данность. Я готова составить инструкцию по делопроизводству, где вы сами пропишите ответственного по каждому пункту.
— Я впишу тебя.
— А я у вас, как оказывается, не работаю. Между прочим ваши слова, Витольд Лоллиевич.
— Лоллийевич.
— Извините.
— Я тебя понял. А это мысль. Как видите, Елена Николаевна, у вас теперь есть чем заняться. Марина, тебя это тоже касается. Заодно подготовь приказ о переводе секретариата под начальство помощника. Ландыш, не спорь.
— Буду, — возмутилась я, — раз у вас не было времени на собеседовании прояснить все эти моменты, то давайте уж здесь их выясним, пока я не подписала договор. Я хочу знать, во что я ввязываюсь.
— Ты уже ввязалась, дав согласие.
— Ну если переходить на язык документов, то я сейчас могу спокойно выйти из кабинета, уйти гулять и мне за это ничего не будет, потому что я здесь не работаю. Гениальная, кстати, мысль.
Я вообще очень спокойный человек, в чем то даже робкий и не умеющий хамить. Но два дня эмоциональных качелей, вечных провокаций шефа доведут кого угодно. А если добавить еще и мое изначальное нежелание работать здесь и теплый до скрежета в зубах прием коллег, то я взорвалась. Но не как положено дамочкам, с экзальтированным поросячьим визгом. Я лишь улыбнулась, встала и ушла.
Меня не остановили. Не успели. Выдержка закончилась возле рабочего места. Схватив телефон и едва успев натянуть туфли, я подхватила пакет с вещами Вишневского и спустилась к секретарям:
— Отдайте Марии Ивановне.
— Ландыш, а ты куда?
— Мне одно задание дали, я сейчас вернусь.
Улыбаемся и машем. А также сбегаем вниз по ступеням и навстречу толчее московских улиц. Я свернула в переулки, словно боясь погони. И чего я сразу сумку не захватила? Сейчас бы поехала домой. Хватит с меня креативных личностей. Вот только портрет жалко. Я вздохнула и огляделась. В попытках сбросить через спорт напряжение я дошагала уже до Садового кольца. Перейдя его, спустилась дальше по Сретенке до чебуречной. В чехле телефона нашла небольшую заначку. На пирожок и воду хватит, а потом вернусь в офис… О том что будет дальше, даже не хотела думать.
