Должок! (СИ) - Морозова Юлия (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Её отец подъехал к нашей ловушке в первом часу ночи, умело прицепил трос и в две минуты выволок моего «мерина» на дорогу. Потом ещё сопровождал нас через мост до конца грунтовой дороги. Оказавшись на асфальте, мы распрощались. По-моему, автострада М-4 «Дон» никогда ещё не видала одновременно такой дорогой и такой грязной машины. Но дождь накрапывал всю ночь, поэтому ко времени въезда в город самые большие куски чернозёма размякли и отвалились. Короче, воскресный день я проведу на мойке, потому что иначе дядя Слава меня расстреляет взглядом, когда увидит в подземном гараже ЭТО.
Уже в квартире я почувствовал, что проголодался: ужин-то мы пропустили.
- Надо было в супермаркет заехать, а то у меня продуктов никаких, – делюсь соображениями с Синичкой. – Ты пока располагайся, а я мотнусь.
Алиса со смехом поднимает свою спортивную сумку, которую я только что поставил на диван в гостиной:
- Вот тебе и супермаркет, и ресторан. Думаешь, мама отпустит деточку голодать без своих плюшек?
Мы не заморачиваемся выяснением, как называется еда в три часа ночи – всё ещё ужин или уже завтрак. Нормальные люди в такое время не едят, потому и названия не придумали. А нам ничего так, зашло. Быстренько сбегали в душ, переоделись и разложили мамкины гостинцы прямо на журнальном столике, сидя перед ним на полу.
Насытившись, Алиса прислоняется спиной к дивану, да так и засыпает. Мне не спать всю ночь не в новинку, и сейчас, честно говоря, я бы продолжил наше общение вне «полевых» условий. Но ей, после первого раза, желательно сегодня воздержаться. Я специально не пошёл с ней в душ, чтобы она могла спокойно привести себя в порядок. Готовлю Алисе постель в гостевой спальне, но в последний момент передумываю и несу её к себе. Спи, Синичка.
Она смешно сворачивается клубочком и оказывается полностью запрятанной внутри одеяла. Осторожно извлекаю её из этой «кучи-малы» и укладываю голову себе на грудь. Она тут же обхватывает меня рукой за талию, а ногу забрасывает сверху и успокаивается. Чего не скажешь обо мне. Просыпаться со стояком – дело привычное, а вот засыпать…
Зато у меня появилось время обдумать то, что произошло сегодня. А произошло, надо сказать, что-то редкостное: красивая современная девушка двадцати трёх лет оказалась невинной. Может, это её принципиальная позиция? Тогда почему она передумала именно на мне? Влюбилась? Но мы общались-то всего ничего. Правда, мне это не помешало понять, что Алиса – это не девушка на неделю, которой можно купить что-нибудь в ювелирном и сделать ручкой. Хоть ты ей бриллиант подари размером с булыжник, она тебя этим же булыжником да по темечку… Нет, эта девушка в моей жизни надолго, с ней я испытаю страшившее меня до сих пор понятие – «отношения». И это не потому, что я у неё первый, хотя этот факт стал приятным сюрпризом, вишенкой на торте.
Окончательно убеждаюсь, что сегодня мне поспать – не судьба, и осторожно выбираюсь из-под Алисы – она тут же снова превращает одеяло в холмик посередине кровати. Хоть бы не задохнулась под ним. Сам над собой смеюсь: выжила же она как-то все эти годы. Пока она выспится после стольких испытаний, я успею и за продуктами съездить, и на мойку.
Возвращаюсь около девяти, потихоньку вхожу в квартиру, чтобы не разбудить Алису, и натыкаюсь прямо на неё. Уже одетую, причёсанную, с собранной сумкой. Заношу пакеты на кухню – ну конечно! Посуда помыта, раковина сияет, и никаких следов присутствия здесь остатков ночного пиршества. Она бы ещё, б…, ковёр в гостиной пропылесосила и постель постирала!
- А куда это ты намылилась? – подозрительно спрашиваю.
- Домой, – отвечает, а глаза такие честные-честные.
- А с чего это ты взяла, что я тебя отпущу? Тебя ведь там никто не ждёт.
- Ника.
- Ника дрыхнет без задних ног и думает, что ты ещё у родителей.
- Ну, у тебя тоже дела… наверное.
Вот неугомонная!
- Нет у меня никаких дел: сегодня воскресенье. И у тебя никаких, – предупреждаю её новые возражения.
- Ну… не могу же я … у тебя…
- А почему не можешь?
На это она не находит что возразить, поэтому обречённо вздыхает и ставит сумку обратно.
- Что будем делать?
- Завтракать, – бодро откликаюсь я, довольный, что так быстро с ней договорился.
- А что тогда было, когда мы приехали?
- А хрен его знает, что это было! Но если ты умеешь готовить хотя бы на четверть так вкусно, как твоя мама, то я на тебе женюсь.
Алиса улыбается:
- Можно уже начинать блистать кулинарными способностями?
- Угу. Только сначала кофе, потому что я не ложился.
- Так, может, я домой, а ты поспишь?
- Да нет, я лучше с тобой посплю, – отвечаю вслух, а про себя думаю: «Если не взорвусь».
Алиса некоторое время изучает содержимое пакетов, потом задумчиво спрашивает:
- А для какого меню эти продукты?
- Набросал, что под руку попалось, – честно признаюсь я.
- Интересно, – глубокомысленно замечает она, – полного набора нет ни для одного блюда. Ладно, будем экспериментировать. Но испытывать будем на тебе.
- На мне нельзя: я цвет Российского бизнеса, – возражаю я.
- А я – надежда русского зодчества, – подхватывает она. – Может, у тебя кот есть?
- В моей квартире может выжить только нарисованный.
- Тогда рискуем вместе, – приходит она к выводу и ловко принимается за дело. Кофе, я так понимаю, с меня.
Глава 17
Ну вот, Алиска, и получила ты свой кусочек счастья. Огромного, но такого короткого. Ночь в машине и день в квартире Стадника вспоминаются как одно яркое мгновение.
Мы готовили, ели, смотрели телевизор, снова готовили и снова ели. Всё не по режиму. А какой может быть режим, если мы постоянно отвлекались, чтобы вцепиться друг в друга руками, впиться губами, обвиться ногами…
Ну, со мной ясно: дорвалась, наконец, до секса в мои-то преклонные годы! А он чего? Вроде бы не пацан озабоченный, а тоже как с цепи сорвался. Может, он всегда такой? А может, просто в командировке своей так оголодал: с дорогой ведь почти неделя вышла? Не знаю. Но вечером, когда он высадил меня около общежития, я еле ноги переставляла. Ника всё время говорила мне, что недотрах до добра не доведёт, а что же она меня от ПЕРЕтраха не предостерегла?! Хорошо, что её в комнате не было. Рассказывать, как съездила к родителям, я была не в состоянии. Еле-еле смогла раздеться и плюхнуться в кровать. Ослабевшей рукой дотянулась до телефона и завела будильник на половину шестого: завтра мне медкомиссию проходить – надо приготовиться. И с мыслями: «Всё, теперь я Белоснежка!» – провалилась в мёртвый сон.
В клинике выяснилось, что перед работой в «Зодчем» персонал проверяют тщательней, чем перед полётом в космос, примерно в два целых четыре десятых раза. Это куда же столько кабинетов, врачей, анализов и исследований?! Сразу стало ясно, что на здоровье сотрудников Стадник не экономит. Короче, обследование займёт всю неделю, потому что результатов некоторых анализов придётся ждать несколько дней.
Позвонила секретарше Марине, объяснила, что смогу выйти на работу только в следующий понедельник. Она не удивилась (видно, тоже комиссию проходила), сказала, что всё передаст в отдел кадров. Так что теперь у меня почти свободная неделя, и можно заняться поиском квартиры.
С Никой мы увиделись только вечером, потому что, когда я уходила, она ещё спала. Жильё решили снимать вместе, но с двумя комнатами, на случай «личной жизни», как выразилась подруга. Раньше я бы только пожала плечами, а теперь прекрасно её понимаю. Только вот, вспоминая наши с Ваней вчерашние забавы, я сильно сомневаюсь, что позволила бы себе вытворять подобное, когда в квартире кто-то есть, пусть даже в другой комнате. Он всё-таки выполнил своё обещание распугать птиц за окном моим «хорошо». Грех жаловаться.
Теперь главное – не уподобиться прилипчивым девицам, которые после ночи секса звонят мужчинам, надоедая: «Дорогой, когда мы ещё увидимся? Милый, ты меня совсем забыл!» Придётся твердить себе, как мантру: «Он мне ничего не должен. Это я ему должна». Мне хочется сбежать из его фирмы, хотя я ещё не начала отрабатывать свой долг. Или уже начала? От этой мысли стало вообще противно. Ну что ж, я от его взыскания долга тоже в накладе не осталась: такого внимательного, нежного любовника ещё поискать надо. А теперь просто держись, Алиска, и постарайся не таять при одном взгляде на него. Он босс, господин Стадник, а ты его сотрудница. Никакого Вани нет – это просто счастливое воспоминание.
