Страна Норы Робертс (ЛП) - Майлс Эйва (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Не в моем стиле.
— Ну, это лучше, чем ты привык останавливаться. Ты привыкнешь к нему.
Этот человек когда-нибудь слушает других?
— Послушай, я на месте. Как что-то выясню, позвоню тебе.
— Я хочу получать отчеты каждые три дня.
— Не надо на меня давать, Соммервиль.
— Хорошо. Каждую неделю.
Таннер открыл багажник. Шелест за деревьями заставил его повернуть голову. Он уставился в глаза замершему оленю, через секунду тот умчался прочь. Большой олень. Похоже они были здесь повсюду.
Может ему стоит купить пистолет.
— Мне нужно две недели, а потом я выдам тебе свой первый отчет. Мне придется много трудится на новой должности на факультете.
Занятия начинались на следующей неделе. Он должен был преподавать. До сих пор не мог в это поверить. Его профессора из университета смеялись бы над ним до посинения. Когда он был студентом, ему с трудом удавалось высиживать лекции, быстренько стремился покинуть класс при звонке, заставить его остаться или сделать что-то еще, было невозможно.
— Хорошо, но ты там не ради преподавания. Это всего лишь прикрытие. Ты должен заставить Мередит влюбиться в тебя и сделать все, чтобы она не написала свои статьи. Вступи с ней в контакт, причем быстро — это ключевой момент. Я уложил ее в постель через месяц. Если ты предоставишь ей… или любой другой женщине слишком много времени на раздумья, они будут тянуть с этим вопросом.
И так ты тащишь их в постель? Таннер вытащил чемоданы и направился к дому. Этот мужчина не уважал женщин. Его отец также разделял в свое время философию Соммервиля до того, как ушел, и у Таннера сложилось настоящее отвращение к менталитету женщина только для траха.
— Риэлтор оставил ключ под ковриком, — сказал ему Соммервиль.
Он повернул голову, услышав лай собаки. Зверь был всего в десяти шагах от него. Шавка помесь лабрадора и шелти, шерсть золотисто-коричневая с прожилками, а морда —маленькая. Он не увидел ошейника, поэтому прогнал ее. Ему не нужна была бездомная собака. Он никогда не испытывал привязанности к животным, и с переездом сюда не собирался менять свои привычки. Черт побери.
— Хватит валять дурака. Ты меня слышишь?
— Да. — Похоже у этого мужчины здесь где-то была установлена камера? Ему нужно будет все проверить.
— Хорошо, тогда действуй. Чем скорее ты заставишь ее влюбиться в себя, разобьешь ей сердце и остановишь статью… запомни три вещи… тем скорее ты вернешься к своей жизни. Ты уверен, что не передумаешь и не согласишься на прежний контракт после окончания этого дела?
Таннер вставил ключ в замок и открыл дверь.
— Без обид, но думаю, что нет.
— Что так все плохо? Мы могли бы совершить много хорошего вместе.
Он занес чемоданы внутрь.
— Мне нужно распаковать вещи. Как ты уже сказал, чем скорее все будет сделано, тем лучше.
— Удачи. Я буду на связи. Позвони мне, если понадобится мозговой штурм. Мередит может и не простая, но опять же, если ты будешь действовать быстро, у нее не будет времени все обдумать. Обворожи ее и проткни ей сердце.
Таннер отключился, сопротивляясь желанию швырнуть телефон на полированный паркетный пол. Открытая планировка дома создавала ощущение, что он сам уменьшился в размерах. Хмурясь он осмотрел свое новое жилище. Потолок из больших деревянных балок. Массивный каменный камин сливался с лестницей, создавав видно шедевр какого-то архитектора-наркомана, который увидел здесь четкие линии или поток, или еще какую-нибудь чушь. А что плохого в четырех стенах и крыше?
Он подумал, о словах Соммервиля, что необходимо поторопить Мередит. Поскольку их отношения закончились неудачей, он не собирался действовать также. Плюс, ему нужно было время, чтобы понять, как выбраться из этой передряги.
И он не привык торопить женщин.
Он бы нашел способ сначала подружиться с ней, сообщил бы Соммервилю и не подпускал бы его к себе слишком близко.
Но сначала ему нужно было проверить дом на камеры и жучки. Он отключит GPS позже.
Час спустя он растоптал несколько совершенно новых подслушивающих устройств и разбил три маленькие камеры о каменную стену.
— Гол! — Он поднял руки в воздух и улыбнулся впервые за несколько дней. Тут же зазвонил его телефон.
— Ты звонил? — самодовольно ответил он.
— Я впечатлен, — ответил Соммервиль.
Таннер поднял разбитое оборудование и выбросил в мусорный бак.
— Нам нужно установить некоторые основные правила, — начал Таннер. — Я не хочу, чтобы ты шпионил за мной. Никаких камер или подслушивающих устройств. Я также не хочу, чтобы ты платил кому-то, чтобы следили здесь за мной. Ты получил со мной, что хотел. Поэтому должен поверять, что я сделаю свою работу, если ты не скомпрометируешь мое прикрытие. Мередит закончила Колумбийский, она умная. Это маленький городок, она — журналист. Ты же не хочешь, чтобы она начала выяснять, почему кто-то следит за мной? Если это всплывет, то может погубить нас обоих.
Тишина длилась целых двадцать секунд.
— Хорошо, но тебе лучше не водить меня за нос. Я опубликую фотографии твоего брата, не раздумывая.
— Я верю тебе. Именно поэтому я и приехал сюда.
— Ладно, но не испытывай моего терпения, МакБрайд.
Таннер выключил телефон и направился назад в комнату, обнаружив главный приемник прослушки, пронзительно пищащий в тишине дома. Никогда вынос мусор, не приносил ему столько удовольствия.
8.
Мередит на секунду задержала руку на двери «Вестерн Индепендент», прежде чем открыть ее. Знакомый запах бумаги, краски немедленно ударил в нос. Она глубоко вздохнула и улыбнулась приветствующим ее людям.
Ее дедушка предоставил ей пару дней, чтобы она смогла прийти в себя, но сегодня был ее первый рабочий день.
Ее обнимали и целовали всю дорогу до офиса отца. У него на носу были новые очки в проволочной оправе, он хмурился, читая статью, испещренную красными чернилами. Было приятно видеть, что он похудел на десять фунтов. Она надеялась, что снижение веса поможет работе его сердца. Он уезжал с мамой в Седону завтра утром.
— Проблемы? — спросила она с порога.
Его лицо расплылось в улыбке. Она почувствовала, как ее губы сами собой отвечают на его улыбку. Сколько раз она стояла на пороге его кабинета, наблюдая, как он корректирует статьи?
— Привет. — Он поднялся, чтобы обнять ее. В отличие от своих обычных объятий, он долго держал ее в руках, прежде чем отпустить. — Привет. Я до сих пор не знаю, что сказать.
— Тебе не нужно ничего говорить, папочка. Просто пообещай мне, что ты успокоишься и хорошо отдохнешь.
Она вынесла себе строгий выговор за переживания, проворочившись всю ночь. Вернуться домой было нечто большим, чем просто семейным долгом. «Индепендент» была убежищем, местом, где она выросла и научилась журналистике. И сейчас наступила возможность вернуть этой газете то, чему она научилась.
Отец взял ее за плечи.
— Небольшой совет. Я знаю, ты принимаешь совершенно невозмутимый вид, но иногда папаша Хейл превращается в капризного старика с жесткими требованиями.
— Знаю. Ты не должен защищать меня. Мне хочется поработать в газете, пап. — И она поймала себя на мысли, что это сущая правда. Ее сердце больше так бешено не колотилось. Она могла спокойно дышать. И ей не было нужды обращаться к Разведенной Женщине, чтобы почувствовать себя комфортно.
Здесь она как бы оказалась в своей коже.
— Я рада. Позвони мне, если возникнут вопросы.
— Нет, пап. Я могу обратиться к дедушке с любым вопросом.
И хмурое выражение лица отца стало разглаживаться.
— Хорошо, пойдем поговорим с отцом. Не позволяй ему давить на тебя. Я знаю, что ты имеешь отличную работу в Нью-Йорке, и я не хочу, чтобы ты оставалась здесь ради меня. Потом уедешь туда, где ты чувствуешь себя счастливой. Пообещай мне это.
Ее глаза загорелись.
— Обещаю.
Он поцеловал ее в лоб также, как и всегда, когда забирал из школы и отвозил потом в газету. Она обняла его, пока он не откашлялся и не отошел, а затем они вместе вышли в коридор.
