Дикая роза - Альварес Альберто (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
— Ну что ты такое говоришь, Канди?!
Дульсине так нравилось видеть страдания сестры, что и происходило в настоящий момент, что она даже назвала ее уменьшительным именем, которым давно уже не пользовалась в связи со сложившимися между ними отношениями.
— Федерико Роблес был когда-то твоим другом, — продолжала Дульсина, — и я сочла, что тебе может быть интересно все, что с ним связано. — Она иронически улыбнулась, не спуская глаз с сестры. — Это все, что я хотела тебе сказать. Извини, если побеспокоила тебя напрасно.
Она удалилась с сознанием хорошо сделанного дела. Кандида попробовала было продолжить вязание, которым занималась до приходы сестры. Но почувствовала вдруг такую усталость, что ей захотелось одного: закрыть глаза и заснуть.
Немало сил пришлось потратить Сорайде, прежде чем она добилась разрешения на свидание с арестованным приятелем.
Куколка сидел в углу камеры. Он сейчас совершенно не походил на того наглого, в огне не горящего и в воде не тонущего молодца, который был известен во всех низкопробных кабаках Мехико. Теперь он и вправду казался Сорайде непутевым сынишкой, натворившим дел и теперь вынужденным отвечать за них.
Она гладила его по голове, постриженной тюремным парикмахером, а он, уткнувшись в ее плечо, всхлипывал, стонал и ныл, ныл, ныл, требуя, чтобы она что-нибудь предприняла для его спасения, потому что иначе его засудят и он погибнет.
Ее печальная, но спокойная фраза о том, что он должен будет смириться с приговором, привела его в неистовство. Он стал кричать, что она не любит его и никогда не любила, потому что иначе бы она, при ее-то знакомствах, обязательно бы вытащила его из этой страшной беды, из этой холодной тюрьмы, где невозможно выжить такому милому и не приспособленному к жизни существу, как Оскар Бикунья, которого и Куколкой-то, может, прозвали за хрупкость и беззащитность перед негодяями, испортившими его молодую жизнь.
Она задумчиво гладила его по волосам, пока надзиратель не потребовал покинуть камеру, так как время свидания истекло.
ВСТРЕЧА СОПЕРНИЦ
Леонела так и не дождалась Розу.
Да и не могла дождаться: у Розы было важное дело. В сопровождении Сельсо и Каридад она перетаскивала чемоданы из старого «джипа» Сельсо в квартиру Рикардо.
Роза решила сжечь за собой все мосты.
Как ни ценил ее сеньор де ла Уэрта, но она собралась уходить из «Доброй мамы», потому что считала эту работу подачкой, а подачки ей не нужны. Ее не останавливал даже страх Томасы, на что они будут жить, если Роза уйдет из магазина.
Чемоданы, которые они сейчас тащили по лестнице, были набиты вещами, подаренными Розе мужем. Оставив чемодан в прихожей, Роза предложила своим спутникам:
— Давайте поскорее сматываться. Мне не по душе здесь засиживаться.
Но Каридад все никак не могла налюбоваться на квартиру, в которой посчастливилось, хотя и немного, пожить Розе. Сельсо спросил:
— Ты что же, никакой записки ему не оставишь?
— Перебьется! — мрачно ответила она.
Наконец ей удалось оторвать Каридад от осмотра комнат. Они уже собирались открыть дверь, чтобы уйти, как вдруг она открылась сама и вошел Рикардо.
Кандида не могла вязать. Не могла читать. Не могла смотреть телевизор. Ей необходимо было с кем-нибудь поделиться новой болью, причиненной ей сестрой.
Она пошла к Рохелио, оторвала его от решения шахматной задачи и стала рассказывать ему о том, что произошло между ней и Дульсиной. Услышав о том, что Дульсина собирается встретиться с Федерико, Рохелио хмуро спросил:
— Он еще жив?
— Он позвонил по телефону и сказал ей, что навсегда покидает Мексику.
— Одним негодяем меньше…
Она нервно комкала в руках платок и смотрела на брата с негодованием:
— Как ты не понимаешь?.. Он хочет повидаться не со мной, а с Дульсиной!
Рохелио с досадой смешал шахматы, подошел к сестре и положил ей на голову руку.
— Я думал, ты его давно забыла.
Она прижала пальцы к вискам, как будто ее мучила сильная головная боль.
— Как я могу забыть его… Ведь я должна родить от него ребенка.
Он стал целовать ей руку, успокаивать ее, говоря, что у нее не будет Никакого ребенка. Кандида что-то невнятно бормотала, как будто бы припоминая и проклятую лестницу, и роковое падение.
— Мы все это забыли, — уговаривал ее Рохелио. — Ты выкинула все это из головы.
Она соглашалась. Но время от времени повторяла одну и ту же фразу:
— Дульсина хочет встретиться с лиценциатом Роблесом. — Потом посмотрела в глаза брату и по-детски сказала: — Мне страшно!..
— Ну, что я тебе говорил, Сорайда? Подождите, Рикардо Линарес еще так помучает ее!..
— Если только это не выдумки, и его перед ней не оговорили.
— Да сущая правда!
— А я думаю, Эрнесто, что это — интриги. Розу многие ненавидят.
— А я верю в любую подлость Рикардо по отношению к ней.
Сорайда закурила сигарету и глубоко затянулась.
— Ну, если это так, то мне очень жаль Розу. И советую тебе быть не слишком строгим по отношению к ней. Если она в таком трудном положении, то ей тем более нужна будет твоя дружба. У нее нет друга ближе тебя.
Он выпил стоящую перед ним рюмку и встал, собираясь уходить.
— Нет уж. Ко мне Роза Гарсиа пусть не обращается. Кому-кому, а мне совершенно все равно, хорошо ей или плохо.
Растерялись все, кроме Каридад. Она с достоинством подошла к Рикардо и объяснила ему:
— В этих чемоданах все вещи, какие вы подарили Розе, когда снова с ней помирились. Привезла она их сюда, потому как не хочет иметь от вас ничего. А мы с соседом Сельсо ей, стало быть, помогли.
После чего взяла за руку соседа Сельсо, и они удалились, оставив Розу и Рикардо вдвоем. Роза рванулась было за ними. Но Рикардо остановил ее.
— Ты не уйдешь отсюда, не выслушав меня, — сказал он твердо. — То, что ты вчера увидела, — это фантом! Как бы тебе объяснить…
Он искал и не находил понятного Розе слова, вместо того, которое употребил.
— Словом… ты видела то, чего не было на самом деле.
— Как же, как же… — отозвалась роза, — Все я прекрасно разглядела.
Он пристально смотрел ей прямо в глаза, будто хотел загипнотизировать.
— Это просто было прощанье двух современных людей.
— А я не современная. Я дикарка. Так ведь меня зовут у вас дома?
Он улыбнулся.
— Да, ты дикая. Моя дикая Роза. Такой я тебя полюбил и на такой женился.
Она немедленно отодвинулась.
— Ну хватит лясы точить! Болтун. Любишь меня — обнимаешься с другой.
— Я же объяснил тебе, что это был за поцелуй.
— А мне и объяснять не надо: склизкий, жабий! Оставь меня в покое: я приехала не болтать с тобой, а тряпки тебе вернуть.
— Ты должна успокоиться.
— А я не хочу!
Он попробовал взять ее руку. Она вырвала ее.
— Ну что мне, на колени перед тобой встать?
Она не ответила. Отошла к окну и сама себе сказала:
— Ни в жизнь себе не прощу, что своими глазами увидела: жаба чуть ли не голая — и мужа моего целует!
Она вдруг вернулась к Рикардо и толкнула его в грудь:
— И ты ее целовал! И лапал!
Он опять стал говорить и говорил долго, соглашаясь с тем, что заслужил наказанье, но убеждая в том, что каким бы справедливым это наказанье ни было, а он не сможет без Розы, и куда бы она от него ни делась — все равно он ее найдет.
Он говорил о том, что Роза должна поставить себя на место Леонелы, которая собиралась за него замуж, и вдруг все рухнуло, но она, вместо того чтобы возненавидеть, смиряется и просит только об одном — о прощальном вечере.
Он говорил о том, что и на место его, Рикардо, Роза тоже должна себя поставить: он все-таки виноват перед Леонелой, он обнадежил ее, любя-то при этом одну Розу, и как ему теперь было отказать Леонеле в самом безобидном свидании? А?
На все это Роза ответила коротким и презрительным:
— Пой, воробушек!
Потом с брезгливым выражением лица обошла его и уже у двери сказала:
