Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Что смешного?
– Ни…ни…чего…
– Весьма сомнительно.
– Угум… – не унимался он, поглядывая на меня.
– Перестань!
– Ага…
Решив, что общаться с неадекватным человеком бесполезно, я направилась на выход. Сбегу с вечеринки и сам пусть разбирается со всеми проблемами.
Но сбежать не удалось. Не потому что Артемка, в лучших традициях заботливых мальчиков, решил меня остановить и не дать мне уйти, а просто дверь оказалась запертой. Причем на ключ. Это же охранники закрыли, только сейчас вспомнила я…
Я недовольно попинала дверь под звуки, издаваемые корчащимся выпендрежником, и, расстроившись, стекла по дверке на пол. Теперь мы в ловушке. Кто же нас выпустит? А может через окно? Я метнулась к нему, но оказалось, что мы находимся на третьем этаже. Как только добрались сюда? Опять я пропустила этот момент, потому что в то время, как он меня тащил, я занималась поиском ответов на риторические вопросы и не замечала ничего вокруг.
Стена снаружи прямая, без всяких пожарных лестниц и намеков на выступы, так что спуститься отсюда не получится. Даже если бы и была вероятность, то все равно окно выходит на задний двор, где сейчас толпа гостей. Незамеченными проскользнуть по стене человеком-пауком не получилось бы в любом случае. В общем, тупик. А у меня еще и телефона нет. А так я могла бы позвонить Егору и попросить спасти свою беспечную сестренку…
Перевалившись через окно, я решила прикинуть, сколько метров до земли. Нет, прыгать я не собиралась, но, мало ли, а вдруг удастся уговорить склонить к подобным действиям Шера, он же тренированный, авось не расшибет себе ничего, сгруппируется там, а если на макушку приземлится, то все равно не страшно, своим мозгом он и так не пользуется. Если он у него есть там вообще. Что он активно доказывает с завидным постоянством. Например, прямо сейчас. Он подскочил ко мне и отволок на середину комнаты.
– Ты дура? Это же третий этаж.
– Я в курсе.
– И все равно хотела прыгать? – он смотрел на меня, как на умалишенную, хотя кто из нас двоих тут такой, сомнений не вызывает.
– Нет, конечно!
– Не надо делать слишком честные глаза, это тебя выдает с потрохами, – уверенно заявляет он и в придачу еще и головой кивает.
– Но я, правда…
– Молчи уж лучше, врушка. Знаешь, суицид – не выход, даже если ты теперь и… – он сочувствующе оглядел меня.
– Что я? – пришлось переспросить, потому что договаривать он не собирался.
– Ну, ты… Жаль, конечно, но, между прочим, некоторые даже будучи инвалидами живут и даже радуются жизни! – он назидательно поднял вверх указательный палец, старательно отводя глаза.
– В смысле… инвалидов? Я… инвалид?.. – обморок был бы сейчас кстати.
– Нет! Поэтому надо радоваться! – на лице моего принца появилась дебильная извиняющаяся (извиняющаяся?) улыбка.
– Чему радоваться?
Я его сейчас сама из окна сброшу, если он и дальше будет увиливать.
– Ну вот… – он дал мне в руки складное зеркальце в черном пластмассовом футляре.
Мне просто было не совсем до того, но стоило удивиться, откуда у этого брутального мачо собственное зеркальце, да еще и с собой. Но сейчас на первый план вышли вещи куда более волнительные. Например, моя перекошенная синяя мордаха. И говоря синяя, я имею в виду именно синяя, с фиолетовым отливом на правой стороне лица и лиловым на лбу. Чудище из зеркальца пялилось на меня, медленно осознавая, что мы есть одно целое. Сбоку о чем-то зудел Шер, наверное, стараясь подражать известному телеведущему Малахову, потому что как иначе объяснить скорость потока его слов и непонятый мною смысл всего сказанного? Впрочем, мне было не до него.
Поняв, что я не слышу его, Артем решил привлечь мое внимание, потеребив меня по плечу:
– Эй, детка, ну, ты пореви что ли…
– Лучше бы я прыгнула.
Нет, вообще-то я сказала это несерьезно, а просто чтобы подчеркнуть для самой себя, что моя ситуация сейчас запредельно ахтунговая, ведь с таким лицом на люди выходить не то, чтобы не рекомендуется, противопоказано нафиг. И лучше смерть. Так бы сказала Леська, окажись она на моем месте, хотя она бы явно на моем месте не оказалась. Я же никогда не была особой, страшащейся, оказаться увиденной в неподобающем виде, мой внешний вид никогда меня не волновал, но это… это даже не вид вовсе. Издевательство какое-то. Маску бы сейчас на лицо. Я бы убежала домой, забаррикадировалась в своей комнате и выходила бы только поздно ночью, когда все спят, чтобы не пугать мою чувствительную семейку. Иначе они, изначально жалели бы меня, ну, в течение двух часов точно, а потом, устав меня жалеть, хором придумали бы мне кучу новых кличек и ржали бы, не переставая, над тем, какая я неудачница.
– Слушай, правда, не выход это, – с самым серьезным видом «лечил» меня Тёма. – Что с того, что тебя теперь все за гопника принимать будут? Будешь намекать им, обидчикам своим, на своих быдло-друзей, мол, морг по вам уже плачет, ждите гостей. И хитро так улыбайся – сразу отвянут.
– Ты о чем сейчас? – медленно и с расстановкой поинтересовалась я.
– Не переживай, говорю, – пудовая ладонь вновь опустилась на плечо.
– Я и не переживаю, – все-таки есть у меня гордость. Еще не хватало, чтобы он меня жалел. Себя пусть, убогого, пожалеет.
– Да? – теперь на его лице нарисовалась улыбка. – Значит, я могу дальше издеваться? Круть!
Нут, ей-богу, как конфетку получил ребенок. Эмоции один в один.
– Не можешь, конечно!
– Лан, не ссы, увечная. Сейчас подберем тебе шмотки. Потом покажемся мэру и свободна, – спокойно произнес это, как нечто обычное, не имеющее особого значения и стал рыться в шкафах, раскидывая одежду как попало.
– Как я покажусь перед ним с таким лицом? – для наглядности, я провела рукой около лица снизу вверх. Но он даже не смотрел на меня.
– Ты же сказала, что не переживаешь по этому поводу…
– Я имела в виду, что не убиваюсь. Но, конечно же, переживаю.
– Не убиваешься… Ну-ну…
– Что значит «ну-ну»?
– Что же ты у окна терлась? – он повернулся ко мне с обличающим видом.
– Я просто прикидывала, как нам выбраться из этой комнаты.
– Есть проблемы? Я думал, дверь – неплохой вариант.
– Она заперта, – тоном «как для идиота» заметила я.
– Правда? Ну, тогда я бы позвонил другу, он бы нам открыл.
– Ох, конечно, как я могла не учесть твоих друзей-взломщиков?.. – с небольшим ехидством в голосе я уперла руки в бока.
Шер посмотрел на меня, потом не выдержал, заржал, отвернулся, успокоился и добавил:
– Блин, не могу на тебя смотреть. Тебя надо в «Кривом зеркале показывать».
Надо же, и «друзей-взломщиков» мне спустил. Неужели у меня настолько потешный вид? Я думала, что выгляжу жалко, ущербно, плачевно, ничтожно, но не смешно же!
– Ты смотришь «Кривое зеркало»? – тут же уцепилась я.
– Нет! – резко заотрицал он. – Но я же не тёмный. Общаюсь с теми, кто смотрит, – плечи его больше не тряслись.
– С пенсионерками? – теперь уже улыбка блуждала на моем лице. Именно что блуждала, так как из-за боли, я не могла ее зафиксировать. Она то расширялась, то уменьшалась и кривилась, будто мне кислое яблоко на язык попало.
– Не важно, – сказал, как отрезал. Улыбаться расхотелось. Неожиданно он развернулся ко мне и повесил на нос черные очки, которые нашел в одном из ящиков. На его лицо вернулась ехидная усмешка: – Вот, нашел тебе подарок. Пол лица прикрывают. Где же твое «спасибо, ми-и-илый!«?
– Как ты можешь шариться по чужим шкафам и еще вор… – не рискнула я сказать «воровать», так как его поползшие наверх брови и взгляд меня устрашили, – забирать без спроса? Это же стыдно!
– Кому стыдно? Мне нравится.
– Это неправильно!
– Все правильно. Я ж не чужое, а друга, – он продолжил мародерствовать. А как еще это назвать? Вроде территорию мы отвоевали (вернее, отлежали) у охранников, так что теперь это поле боя за нами.
– Ты не говорил, что у тебя здесь друг.
