Игра с огнем - Джейн Анна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Парень вновь потер лицо, заставив себя не думать о таких глупостях.
– Быстрее! – прикрикнул он.
– Сейчас! – отозвалась из-за двери Ника.
– Минута, или я войду. Выламывать двери я умею, – сказал парень просто из вредности. – Засекаю время.
Кажется, она выкрикнула что-то нецензурное.
Ровно через сорок секунд из комнаты вылетела юная хозяйка квартиры в обтягивающих новеньких голубых джинсах и яркой, насыщенной теплыми оттенками, многоцветной тунике из легкого полупрозрачного материала. В одной руке у нее была косметичка, в другой – утюжок для распрямления волос. Выглядела Ника нарядно, но открытых плеч и ног не демонстрировала.
– Я почти все, – косясь на Никиту, как озлобленная гиена, прошипела девушка, – подожди немного! Мне нужно прическу подправить. Ну, пожалуйста, – добавила она, видя, как он качает головой.
– Три минуты. У тебя дома много картин, – вдруг сказал он, наблюдая за тем, как девушка торопливо распрямляет волосы – прядь за прядью. И охота волосы портить? Зачем?
– Просто так, – устало откликнулась она, кляня себя на чем свет стоит, что решила хорошо выглядеть для своего «парня». Дядя Укроп раздражал все сильнее.
– Вежливее отвечай, – сжал он пальцы на ее локте тут же.
– Для красоты, – выдавила Ника, чуть не уронив ему на ногу утюжок. – Отпусти меня.
– Больно?
– Да.
Он ослабил хватку.
– Картины – это совсем неплохо. Надо бы тоже прикупить парочку. Где ты их берешь?
– Нигде.
– Я не понял, ты мне опять хамишь?
«Вот мерзавец уродский!»
– Нет. Я тебе отвечаю: я не покупаю их. – Увидев его удивленно-скептический взгляд, девушка добавила нехотя: – Я их рисую.
– Ты и рисуешь? – явно не поверил ей Никита и совсем отпустил ее локоть. Такие, как она, не могут рисовать так красиво.
– Рисую, – стала перед зеркалом подводить розовым блеском губы Ника.
– Надо же. Ты – и рисуешь. А ты не так безнадежна, – отозвался Кларский. – Откуда ты умеешь рисовать?
– Просто умею, и все. Закончила художку.
– Моя подруга учится на факультете искусствоведения и многое знает об искусстве. Разбирается в художниках и в направлениях. Обожает живопись и может говорить о ней часами. Ты можешь так?
– Нет, – исподлобья глянула на него Карлова. Конечно, она довольно много знала об этом, но, честно говоря, была больше практиком, чем теоретиком. И рисовала исключительно из-за того, что ей безумно нравилось это занятие. А родителям нравились ее работы, и они с удовольствием вешали их в прихожей и гостиной.
– Тогда почему ты умеешь рисовать, а она нет? – спросил Никита.
– Я не знаю. Я просто люблю рисовать. Часто рисую с детства, – растерянно проговорила хозяйка квартиры. – Люблю, поэтому и рисую, а не изучаю теорию.
– Вот как. Забавно. Сотри, – велел внезапно Никита, глядя на ее накрашенные губы в отражении в зеркале, резко меняя тему разговора.
– Что? Зачем?
– Мне не нравится. Стирай. – Естественный цвет ее губ, малиновый, нравился ему куда больше.
– Не буду.
– Мне сделать это самому? Не забывай, ты играешь мою девушку, – напомнил Ник. – А я плачу тебе за это деньги.
– Может, тебя еще боссом называть? – огрызнулась Ника, направляясь к входной двери. Парень промолчал. Ладно, фиг с ней, с ее помадой. Пусть думает, что выиграла это маленькое сражение.
Он последний раз оглянулся на картины, и они покинули уютную квартиру Карловых.
Когда молодые люди спускались вниз, Никита взглянул в окно, из которого совсем недавно Ника показывала ему совсем неприличные жесты, совершенно не думая, что делает, и, неожиданно для самого себя (а уж какой это новый шок был для Ники!), взял ее за запястье и притянул к себе.
– Ты ведь отсюда высовывалась из окна и орала? – припомнил он события прошлой недели. – Мне это очень не понравилось. Здесь всего лишь два этажа, – она посмотрела на него расширенными глазами, – но если я выброшу тебя отсюда, тебе будет чуть-чуть больно.
Ника нервно взглянула на парня. Думала, что он вновь поцелует ее – как дома у брата. Но не думала, что он будет ей угрожать.
– Ты болен? – прошептала она. – Что ты все время лезешь ко мне?
– Просто я ненавижу таких распущенных стервочек, как ты. Никогда не смей себя больше так вести, – отозвался парень, глядя на девушку не мигая. – Тебе не кажется, что хорошая девочка не должна быть такой?
– К… какой?
– Такой, как ты, – спокойно проговорил Кларский.
– А я не хорошая девочка! Отстань от меня!! – почти взвизгнула Карлова.
– Иди и не ори, – подтолкнул ее вперед Никита. – Иди, нам действительно пора.
Он был сердит, недоволен обществом этой глупой девчонки, а еще был удивлен: она рисует, и рисует красиво. Но вел себя Ник так же, как и обычно, не показывая искренних чувств.
Когда они подходили к машине, Ника проворно забралась на сиденье и быстро закрыла дверь: увидела, как на нее удивленно смотрит компания из местных девчонок и парней, с которыми девушка с детства общалась. Похоже, они решили, что это ее парень, и, кажется, хотели к ней подойти, чтобы поздороваться и все поподробнее разузнать, но ей совсем не хотелось, чтобы они знакомились с Укропом, к которому явно обозлившаяся на нее за что-то госпожа Жизнь решила приклеить суперклеем.
Ник посмотрел на сидящую с воистину каменным лицом девушку и на пару секунд подумал вдруг, что поступает как-то не совсем благородно. Эта хамка вроде и не сделала ему ничего плохого. Она не сделала, и он не сделает. Девочка просто помогает ему за деньги, не более. Ник улыбнулся, глядя на дорогу. Ника заметила это и чуть не закашлялась – с чего бы этому опрокинутому маньяку улыбаться? Совсем рехнулся?
Эти двое съездили в пару мест, в том числе в какой-то плохо освещенный прокуренный бар, находящийся в подвальчике старого дома. В баре гремела неясная музыка, народ был не совсем трезв, а воздух заменял сигаретный терпкий дым.
Никита целеустремленным шагом направился к какой-то лестнице, оставив свою спутницу одну ровно на минуту. Ему нужно было встретиться с кем-то по просьбе брата и что-то у него забрать (если бы Ника знала что, она бы точно испарилась – в прямом смысле этого слова). Молодой человек ушел, к Нике тут же умудрился подкатить какой-то высоченный худой тип с блестящими ненормальными глазами и развязными манерами.
– Приветики. Какая задорная чика и одна, – положил ей руку на спину тип без стеснения и провел ладонью вдоль позвоночника, – идем со мной. – Его тон был многообещающим. Ника отшатнулась в сторону.
– Эй! Убери руки! – возмутилась смелая, где не надо, девушка. – Никуда я не пойду.
– Ну чего ты такая? Оу?
– Отстань.
– Тебе понравится, – заверили ее.
«Почему меня всегда домогаются кретины и наркоманы?», – в отчаянье подумала она.
– Нет, не думаю.
– Чего это? – Теперь незнакомец хотел коснуться ее волос, но Карлова вовремя сделала шаг назад.
– Заточка у тебя противная, – ляпнула девушка, имея в виду скуластое лицо парня. – И сам ты не айс.
Блестящие глаза сощурились. И агрессии в них тут же заметно добавилось. Нике показалось, что неприятный незнакомец хочет схватить ее за волосы.
– Че ты сказала? Вот крыса! Да ты знаешь, кому ты хамишь? А ну, иди сюда…
Его следующих слов девушка не слышала – подоспел Кларский, загородил ее собой (девушке сразу вспомнился милицейский участок, где Ник сел между нею и противным мужиком по фамилии Краснозубов) и немигающим взглядом уставился на скуластого парня с плохими манерами. Ника тут же схватила Никиту за руку, и только потом, когда парень легонько сжал ее ладонь, словно успокаивая, поняла, что конкретно сглупила. Но руку не вырвала, поняла вдруг, что Кларский – ее спасение.
– Она – моя, – произнес всего лишь два слова Ник, и молодой господин с блестящими глазами отвалил от светловолосой. Сказал только заплетающимся языком напоследок:
– Никки, друг, это че, твоя телка? Никки, в натуре, прости, я не прогнал фишку. Сегодня дурь позорная, вообще вырубает мосх. Прости, слышь? – Парень от переизбытка эмоций даже замахал худыми руками со вздувшимися венами.
