Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ольге вдруг очень захотелось спать, несмотря на то, что скамейка была очень жесткой и каждая неровность дороги неизбежно отдавалась во всем ее измученном теле. Да, ведь и Филипыча надо спасать… Несчастный старик… И внучка… Что случилось с его внучкой?.. Но почему ей так хочется спать?..
Наверное, она просто перенервничала и очень устала в этом страшном лесу… Сейчас она уснет, в точности, как в машине этого липового режиссера… Негодяй!.. Какой негодяй, что он с ней сотворил!.. Нет, его необходимо немедленно изолировать от общества, такому подонку не место среди нормальных людей!… А она и вовсе никакая не эгоистка, просто ей очень, очень стыдно… Но ведь она может рассказать только половину правды, опуская слишком уж омерзительные и постыдные для нее подробности… А кассета?.. Нет, все же какой позор…. Ведь ей никак нельзя…
Мысли Ольги окончательно запутались и она незаметно для себя уснула…
«Старшина» посмотрел на наручные часы и перекрыл вентиль небольшого баллончика. Тонкий резиновый шланг уходил от баллончика в фургон, где сидела Ольга.
— Все! — скомандовал он «сержанту». — Разворачивай обратно!
Тот немедленно исполнил его команду…
Ольга проснулась, лежа на непривычно жесткой для нее поверхности. Что еще за чертовщина, где это она? Оглядевшись вокруг, женщина с изумлением обнаружила, что лежит вроде бы на каких-то нарах, прикрытая потертым казенным одеялом, безликие стены кругом тоже какого-то уныло-казенного цвета, а над самым потолком расположилось маленькое зарешеченное окошечко… Да ведь все это в точности напоминает тюремную камеру, какими их показывают в кино, — поразилась она. Зачем же ее заперли в камеру? Ведь она никакая не преступница, преступник другой, тот самый «Илья Матвеевич»… Вдруг вспомнив события минувшей ночи, она подскочила. Вот дура-то!
Ну конечно же, ведь это просто отделение милиции, куда, скорее всего, ее вчера привезли два этих симпатичных милиционера. Ну правильно, не хоромы же у них в отделении? И куда еще они ее могли отвезти? Но как же она уснула? Наверное, просто опять переволновалась. Ну да, все правильно…
— Откройте! Откройте!.. — Не чувствуя боли, Оля отчаянно забарабанила кулаками в массивную железную дверь с вделанным посередине, чуть выше уровня ее груди, глазком.
Дверь тотчас с грохотом распахнулась, словно кто-то находился за ней и только и ждал ее сигнала. На пороге стоял вчерашний старшина, глядевший на возбужденную девушку с веселой улыбкой. Его щеки были свежевыбриты, от него явственно пахло каким-то дешевым мужским одеколоном.
— Старшина Иванько! — радостно поприветствовал он Ольгу и даже козырнул ей, небрежно приложив руку к новенькой милицейской фуражке. — Я вижу, вы проснулись, барышня?
— Где я? В милиции? — спросила Оля просто так, на всякий случай. Она уже и без него догадалась где находится — не так уж это было и трудно.
— Так точно! — радостно гаркнул старшина и заметив, что молодая женщина болезненно поморщилась, уже несколько тише продолжил:
— Что, головка болит? — Она кивнула. — Ничего, вылечим! — оптимистично заверил ее старшина. — Так вы, барышня, вчерась утверждали, что желаете видеть не кого иного, как нашего капитана Решетникова? Я вас правильно понял? — Ольга, чуть поколебавшись, подтвердила. — Та-а-ак, значится, капитан Решетников будет… — Он взглянул на часы. — С минуты на минуту, в общем, и будет! А вы что, хотите сделать ему какое-то важное заявление?
Ольга опять заколебалась. Вчерашние страхи за свою репутацию вернулись к ней вновь, но тут же вспомнив о двух несчастных девушках, она кивнула — нельзя думать только о себе, она может попытаться спасти жизни других людей, пострадавших от негодяя куда больше ее!
— Ну так я, барышня, закрою тогда вас опять, вы уж не обессудьте, у нас тут порядок такой, у нас с этим строго! — произнес старшина и добродушно пояснил:
— Тут у нас ведь разные ходят. И преступников по общему коридору водим, и вообще… Не возражаете?
Оля, вздрогнув при упоминании о преступниках, расхаживающих по коридору где-то совсем рядом, пусть даже и под охраной этого молодцеватого старшины, решительно кивнула:
— Не возражаю! Закрывайте!
— Ничего, не бойтесь, вам тут уже совсем недолго осталось, — обнадежил ее тот, покидая камеру. — Я ведь вас отсюда сразу освобожу, пусть только капитан приедет…
Снова лязгнул металлический засов и девушка уже в который раз за последнее время оказалась в одиночестве и запертой. Но теперь это было совсем не страшно и она уже с чисто женским подходом к делу подумала, что к приезду капитана ей надо постараться выглядеть на все сто, негоже предстать перед ним такой некрасивой… Она взяла свой чемоданчик, который оказался тут же, возле нар, и, вытащив из него платье, принялась переодеваться, скинув перепачканный в лесу спортивный костюм. Затем она достала маленькое зеркальце, косметичку и принялась прихорашиваться, одновременно обдумывая, о чем ей рассказывать капитану, а о чем лучше и не заикаться.
Некоторые подробности проделанного с ней совсем не предназначались для чужих ушей. Пусть даже для милицейских…
Добродушный старшина, понравившийся Ольге своей молодцеватой выправкой, а на самом деле уголовник Патрикеев по кличке «Штукатур», — был выбран Мышастым для такой ответственной работы отчасти потому, что у него практически не имелось наколок, во всяком случае на самых заметных местах, наподобие кистей рук и пальцев. В свое время Патрикеев не стал уподобляться большинству своих сокамерников, разрисовывая себя на манер воинов диких африканских племен, чему был весьма рад в данный момент — работенка предстояла не из тяжелых, весьма интересная и денежная, да к тому же возле красивой женщины, за переодеванием которой он сейчас восторженно наблюдал через глазок металлической двери, запирающей ее камеру. Для того чтобы проделать такое, не боясь быть пойманным с поличным случайно обернувшейся пленницей, он сначала прогрохотал тяжелыми коваными сапогами вдоль по коридору, а затем, уже бесшумно, на цыпочках, вернулся обратно, что свидетельствовало о его хитрости и уме — и это было вторым качеством, за которое Мышастый избрал Штукатура на его ответственную роль, помимо отсутствия отметин на теле, которых работникам органов иметь не пристало. Примерно такими же данными обладал и его нынешний подельник, «сержант Копылов», разве что в чуть меньших масштабах. Но тот был моложе и у него все еще было впереди.
А сейчас «старшина» во все глаза смотрел на полуголую Ольгу и отчаянно завидовал «капитану Решетникову», который, как он знал в общих чертах, должен был забавляться с этой восхитительно красивой девушкой целую неделю…
А капитан Решетников, он же Эдуард Воловиков, бывший мэр города Мшанска, прибытие которого в «отделение» «ожидалось с минуты на минуту», уже давно был на месте и, примеряя милицейскую форму, так же отчаянно материл про себя Мышастого, который произвел его в чин всего лишь какого-то капитана… «Ишь, зараза, это он нарочно, подколоть меня таким образом решил: дескать, ты, Эдик, больше чем на четыре махоньких звездочки и не тянешь, — с раздражением думал Воловиков, все же с удовольствием разглядывая в зеркале свою сухую поджарую фигуру, облаченную в мундир — сейчас несколько неожиданным образом сбывалась его старая детсадовская мечта стать милиционером и ловить плохих дядей… Знаю я его, бестию — вон ведь, мундир как раз мне в пору, будто на заказ сшит, а ведь я всего лишь сообщил по телефону свои размеры. И раз он так удачно выбрал мне мундирчик, значит и погоны, само собой, мог подобрать другие — ну, хоть подполковника на худой конец, если не выше. Ну да ничего, я ему потом покажу шуточки, все при случае выскажу», — решил Воловиков, надевая фуражку и отправляясь на свое «рабочее место». Он вдруг с интересом поймал себя на том, что испытывает легкую внутреннюю дрожь… Интересно, а Антон при первой встрече с ней волновался? — мелькнуло у него в голове. Надо будет поинтересоваться, любопытно все же. Если скажет, конечно. Да только хрена, наверняка…
