P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Ты за этим пришел? — вспылил я, поднявшись с кровати и встав напротив него. Ностальгия. Когда-то я стоял так же напротив его стола, а спустя несколько минут ударил по лицу за оскорбление моей девочки. Я и сейчас готов отстаивать ее честь, несмотря ни на что. — Вновь дашь намек и веру в то, что я все вспомню сам? Напомнишь о Вике, толком ничего не объяснив, а затем уйдешь, оставляя меня наедине с размышлениями? Нет, отец, так не пойдет! Я хочу знать, что с ней случилось! — выкрикнул я, наблюдая, как отец потерял всякую уверенность, с которой зашел в палату, будто на что-то надеялся. Чего-то ждал. Поздно ожидать того, что не произойдет в принципе.
— Стас, послушай… — спокойно начал отец, однако я сразу же перебил его очередную пламенную речь. Меня уже не остановить. Ярость вновь начала увеличиваться в разы, поглощая меня изнутри, а гнев так и шел паром из ушей. Хватит! Я устал от постоянной лжи! Мне нужна правда!
— Нет, это ты меня послушай! — начал я, не понижая тон. — Я не могу больше сидеть в неведении! Я заебался каждый раз гадать, что вы скрываете от меня! Не могу больше думать, что вы с мамой отвернулись от меня в самый важный в жизни момент! — я кричал, ругался матом, готов рвать и метать все на своем пути. На все готов, лишь бы узнать наконец-то правду.
— Никто от тебя не отворачивался. Не говори так, — тут же начал уверять меня отец, но я вновь позволил себе перебить его.
— Тогда помоги мне! — выкрикнул я, умоляюще смотря отцу в глаза. — Прошу тебя, папа. Мне больше не к кому обратиться. Скажи, что с ней случилось. Где Вика? — уже тише продолжил я, чувствуя, как отец, мягко говоря, оттаивает. После мои изречений я не рассчитывал услышать хоть что-то, в какой-то момент даже смирился с неизбежностью ситуации, однако, почувствовать на своем плече сильную руку родителя, которая всегда поддерживала меня и учила быть сильным, даже когда хочет сдаться и ослабеть, я вновь посмотрел в его глаза, завидев ответную реакцию. Сейчас, даже не говоря ни слова, он не отвернулся от меня, как мать, не сказал ни слова о нецензурном тоне. Он поддержал меня. Стал опорой за эти несколько минут. Возможно, он мало чем меня удивит, однако я знал, что это придаст мне хоть и маленькие, но силы двигаться дальше в поисках своей девочки.
Но и тут отец решил меня сильно удивить…
— Сынок, — начал отец, присаживаясь на кровать и попросив жестом сесть рядом с ним. — Я расскажу тебе о Виктории, но будь готов услышать горькую правду, — произнес он, вновь опустив широкую ладонь на мое плечо. Тогда я не подозревал, что не готов к правде, не осознавал, насколько все усложнено для нас обоих.
Не догадывался, что наш разговор перевернет мою жизнь…
Глава 24: последние воспоминания
Год назад.
— И жили они долго и счастливо, — закончил я читать последние строки детской сказки, закрыв книгу на планшете и отложив ее на прикроватную тумбочку.
— Пап, — позвала меня сонная Анюта, делая усилия для того, чтобы взглянуть на меня. — А что случилось дальше? — спросила она протяжным, очень милый голоском. Как когда-то у Таси, когда та очень сильно хотела спать, но держалась, чтобы решить жизненно важный вопрос.
— У принца и принцессы появилось много детишек, — ответил я, погладив мою принцессу по голове, стараясь аккуратно, не потревожив сонную мордашку, заправить выросшую прядь вьющихся волос за ухо, чтобы не мешала во сне, а затем, завидев, что дочь меня больше не слушает, тихо посапывая в своей кровати, оставил легкий поцелуй на макушке и вышел из комнаты.
На самом деле Анюта давно не просила почитать ей сказку на ночь, года два точно, лишь последние дни летела в мою комнату на всех парах с этой просьбой. А точнее требованием. Несмотря на мою занятость. Наверное, Вика по незнанию вновь приучила мою принцессу к этой привычке, о которой я успел позабыть. Хоть это и отнимало достаточное количество времени, на свою малышку я не сердился. Точнее не так, ни на одну из них не сердился.
С появлением Вики в моей жизни в душе стало как-то теплее. Легче. Будто какой-то тяжелый камень, прицепившийся к моему сердцу, исчез в ту совместно проведенную ночь. После этого моя малышка часто оставалась в нас дома, играла с дочерью в куклы или во что-то еще, оставляя мне роль наблюдателя за своими девочками, а затем читала ей сказку. Она часто проводила время вместе с нами, что не могло меня не радовать. Порой складывалось ощущение, что Вика была создана для того, чтобы стать моей. Чтобы всегда быть рядом со мной, радуя мой взгляд. Она привязалась к нашей семье, как и мы к ней. Я лично привязался к своей девочке и не представлял дальнейшего существования без хрупкой фигурки на моей кухне, готовящей бутерброды на завтрак после ночевки. Конечно, такие дни случались не так часто, ибо Вика не могла все время врать родителям о времяпрепровождении с подругой, однако утро, начинающееся с завтрака от любимой девушки, было для меня самым счастливым.
После той ночи — надо отметить, самой лучшей в моей жизни — я, скрепя сердцем, все рассказал моей малышке. От начала до конца. От шантажа исторички, до ссор с близкими мне людьми. Откровенно говоря, рассматривая в тот момент Викино лицо, вытянувшееся сначала в удивлении, а затем скривившиеся от злости, с реакцией я угадал. Она долго злилась, возмущалась, говорила что-то о недоверии к ней, но затем, успокоившись, приняла позицию защиты. Ведь я старался уберечь свою девочку от той дьяволицы, посмевшей причинить нам боль. Главное, для нас все закончилось благополучно, а рыжая ведьма, мешающая моему счастью с малышкой, осталась далеко в прошлом.
Кстати, об историчке. На следующий день после нашего примирения Вика вознамерилась приехать к Лазаревой в больницу после звонка ее матери. И тут я увязался за ней, не встретив со стороны моей девочки сопротивление. Во-первых, к этой семейке нельзя отпускать малышку в одиночестве, во-вторых, с Лазаревой меня ждал отдельный разговор, касающийся злопамятной рыжей училки. Как бы хорошо сейчас не обстояли дела, с Анной Михайловной вопрос остался открытым, но теперь я не переживал так сильно за безопасность Вики, ведь она в последние дни всегда находилась рядом со мной, а домой я провожал ее практически до двери квартиры, убедившись в отсутствии угрозы. Я получил не только извинения от семейства Лазаревых за клевету и отвратительное поведение их чада, но и необходимую помощь, а точнее доказательства причастности к нездоровому состоянию блондинки в середине осени. Осталось лишь отнести все матери и вызвать историчку на ковер раньше, чем она успеет что-то предпринять, что в принципе я и сделал, спровоцировав злобную тираду моей матери в отношении исторички. К тому же та самая папочка с лично нарытыми доказательствами тоже послужила поводом для отстранения той женщины от работы, хотя по большей части это выглядело как ультиматум. Либо она уходит, либо заводят уголовное дело. По сравнению с моим романом с ученицей, о котором, на странность, Анна Михайловна и словом не обмолвилась, этот случай казался матери катастрофичным, а ставить пятно на репутацию школы, которой она посвятила большую часть своей жизни, не рисковала. Кстати, доказательства моих отношений с Викой я вовремя успел удалить самостоятельно. Не без помощи одного знакомого с работы, конечно, ибо Костян отказывался выходить со мной на связь.
На самом деле дела с другом обстояли гораздо хуже, чем я предполагал ранее. Откровенно говоря, я осознавал нашу общую вину в той драке, которую чуть не спровоцировали оба: Костян виноват в оскорбительных словах по отношению к моей малышке, а я — в действиях, которые запустили разрушительную цепочку. Однако если я желал помириться и восстановить наши отношения на прежний уровень, переступив через себя, то Костян со своей стороны полностью игнорировал меня, возомнив себя надменным павлином.
«Ну, ничего, — думал я. — Со временем это пройдет».
Только все стало намного сложнее, а ссора затягивалась до неопределенного времени. Однако случайная встреча на улице, когда я поздно вечером проводил свою малышку до дома, расставила все по своим местам. Расставила точки над «i». К моему великому сожалению
