Красиво сломан (ЛП) - Мур Порша (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Я отхожу от него и открываю выдвижные ящики в поисках нужной посуды. Без единого промаха, Кэл вытаскивает сковородку и миску. Тихо, устрашающе тихо, несмотря на всё невысказанное между нами. Не думаю, что мы когда-либо так долго не разговаривали, даже когда один из нас был зол. Вряд ли Кэл злится. Но не я. Мне больнее, чем когда-либо, и я никак не могу смириться со всем, что произошло. Вопросы на вопросах, неразгаданные тайны, несвязанные теории, которые так и хотят вырваться из меня. Однако я не озвучиваю их. Держу всё внутри, но они будто витают в воздухе, когда мы садимся ужинать.

Кэл осуществляет тяжелую часть готовки – стейк и картошку. Я смотрю, как он делает то, что, как я теперь знаю, он узнал от миссис Скотт. Единственная вещь, которая является не таким большим секретом или тайной, как было раньше. Мне досталась лёгкая часть – шпинат.

— В шкафу над раковиной есть тарелки. Хочешь поставить их на стол? Я почти закончил. Твой шпинат скоро переварится.

Дерьмо.

Я выключаю плиту и, конечно же, посуда оказывается в шкафах надо мной. Я беру две и ставлю на стол. Через несколько мгновений Кэл приносит еду. По какой-то причине он кажется более домашним, чем когда-либо. Он выкладывает еду, а я накладываю немного в свою тарелку и быстро произношу молитву. Привычка, которую я приобрела после ужина со Скоттами. Открыв глаза, я ловлю его взгляд, сверлящий меня, как будто Кэл хочет поглотить каждое моё движение. Мне кажется, что он что-то скажет, но из его рта не выходит ни звука. Я перевожу взгляд на его тарелку, еды на которой вдвое меньше, чем взял бы Крис, и из меня вырывается хихиканье. Кэл подозрительно смотрит на меня.

— Что? — спрашивает он, раздражённо. Я качаю головой и снова хихикаю. — Что, Лорен? — требует он.

— Просто вы с Крисом... едите так... по-разному, — говорю я, быстро набивая рот ложкой картошки. Я чувствую себя иначе, называя его Кэлом. Это не похоже на больную тему, но на всякий случай бросаю взгляд на Кэла, чтобы проверить, ошибаюсь ли я. Вместо того, чтобы вновь увидеть его хмурость, я наблюдаю, как по его лицу распространяется самодовольная ухмылка.

— Он ел, как свинья, потому что не получал удовольствия, — говорит Кэл. Это шокирует меня, и я пытаюсь не показать удивления. Он же наблюдает за моей реакцией. Я пытаюсь не реагировать, но о чём он говорит? Мне хочется прикинутся дурочкой, но к чёрту это.

— Что ты имеешь в виду? — он не может ссылаться на то, что я думаю. Это невозможно, правда?

— Он и Дженна никогда... — я затихаю.

— Нет, — говорит он, глядя прямо на меня, раскрывая во мне чувства, которые только он может вызвать своим взглядом. Я не знаю, что это пробуждает во мне. Счастье? Вообще-то, я в экстазе. Всё это время я пыталась не думать о нём и Дженне. Слишком больно. Меня от этого мутит. Но знать, что он никогда... значит, что Кэл никогда… и то, что я сделала с Крисом, он видит как... Боже, это отстой.

— Это как-то связано с тобой? — я говорю тихо.

— Как ты думаешь? — говорит он стоически, и я встаю из-за стола. Кэл всегда мог быть придурком, когда хотел, но теперь он как придурок с ПМС. Я направляюсь в спальню и хлопаю дверью. Это был глупый вопрос? Откуда, чёрт возьми, я знаю, что глупо или запрещено, с тех пор, как он отключился от меня? Снова эти стены, и я чувствую растерянность, потому что понятия не имею, что с этим делать.

Кровать прогибается, когда он садится на неё. В комнате так тихо, что тишина заполняет всё пространство. Мгновение спустя его рука касается моей спины, заставляя тёплое ощущение пробежать сквозь меня, но я отодвигаюсь от него. Вот как это начнётся и закончится сегодня вечером. Есть так много других важных вещей, которые нужно достать из-под полы, поэтому Кэл не отвлечёт меня своей формой физического комфорта, это не сработает.

Больше никаких отвлекающих факторов.

— Я хочу поговорить, — говорю я, перекатываясь к нему лицом, его глаза находят мои, и я ожидаю найти в них пренебрежение или презрение, но они не излучают ничего из этого. Он ненадолго отворачивается от меня, и я медленно скольжу рукой по кровати, чтобы прикоснуться к нему. — Пожалуйста, — говорю я так искренне, как только могу.

— Я не помню много своего детства. Знаю, что у меня были братья и сёстры. Или я помню, как играл с большим количеством других детей, по крайней мере, — продолжает он, глядя не на меня, а перед собой. Я хотела поговорить, но точно не ожидала такого ответа. — В доме всегда было много людей. По крайней мере, детей. Дом был в этом же квартале. Я пытался найти Клэя ещё до встречи с тобой. Мою маму звали Изабелла. Моего... биологического отца зовут Клэй. И мама умерла, когда мне было пять.

Я сажусь в постели и двигаюсь ближе к нему. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и выражение его лица я бы охарактеризовала как стоическое. Его глаза находят мои.

— Когда я спрашиваю тебя, сколько ты хочешь знать, ты действительно готова к этому? Люди думают, что хотят знать всё, но правда может быть уродливой. Она может всё изменить.

— Ничто не изменит моих чувств к тебе, — обещаю ему.

— Я знаю, что ты хочешь разобраться во всём ради Кэйлен. Я не хочу испортить её. Я понимаю, почему сейчас всё должно быть по-другому, — говорит он, глядя мне в глаза.

— Так и есть, — признаю я.

— Что ты хочешь знать? — спрашивает Кэл небрежно, его поза соответствует непринуждённому тону, будто он сказал самую невинную вещь в мире.

— Ты действительно собираешься рассказать мне? — спрашиваю его почти в неверии.

— Я расскажу тебе всё, что смогу, — говорит он, глядя на меня. Я сижу, застигнутая врасплох его открытостью.

— Ты вправду этого хочешь? — спрашиваю всё ещё настороженно.

— Если это будет относиться к тебе, — говорит он просто. Всегда есть подвох. Я делаю глубокий вдох.

— Почему ты ненавидишь своего отца?

— Уильяма? — усмехается он.

Я киваю.

— Потому что он мудак, — отвечает Кэл просто.

Не могу с этим поспорить.

— Но должно быть нечто большее, чем это.

— Следующий вопрос, — грубо говорит он.

Вместо того, чтобы спорить, я двигаюсь дальше:

— Когда выходит Крис, что происходит с тобой?

Он поднимает бровь, глядя перед собой, и смягчает закалённое выражение лица.

— Я всё ещё нахожусь там. Я всегда там, просто... иногда я могу захотеть и не быть, — тихо говорит он.

— Значит, ты не уходишь в тёмную тюрьму или типа того? — спрашиваю я, вопрос звучит глупо и незрело, но честно.

Небольшая ухмылка появляется на его лице.

— Не совсем так. Это больше похоже на сон. Иногда я предпочитаю спать, если это имеет смысл. Когда он встретил Дженну, я спал, если угодно называть это так. У меня не было желания находиться рядом. Я только что оставил тебя. Гвен умирала. Была его очередь иметь дело с дерьмовой стороной жизни, — тихо говорит он.

— Так ты можешь выбирать, когда возвращаться? — спрашиваю, затаив дыхание. Живот стягивается в узел. Если он подтвердит это, вряд ли я справлюсь с подобной информацией, потому что в таком случае он мог вернуться в любое время, но не сделал этого. Такое заявление причинит мне больше боли, чем всё сказанное им ранее.

— Нет. Если бы это сработало, Крис давно бы исчез. Как я уже сказал, это почти как сон. Иногда ты можешь контролировать происходящее, а в других случаях не можешь вырваться из роли наблюдателя. Раньше было легче не давать ему завладеть контролем. Теперь сохранить его труднее, — говорит Кэл, вставая и проходя по комнате.

— Где он сейчас? Почему он ничего не помнит, а ты наоборот помнишь всё? — спрашиваю его.

— Может быть, хватит? Только на сегодня, — просит Кэл, глядя мне в глаза, и я киваю. Не знаю точно, почему мы здесь или почему такая простая информация успокаивает меня, но я чувствую, что сказанное им сложнее, чем кажется. Мы здесь не просто из-за какого-то совпадения.

— Можно задать ещё один вопрос? — я спрашиваю его, и он выпускает раздражённый вздох, но кивает. — Неужели ты мне больше не доверяешь? — я боюсь услышать ответ, но сейчас мне нужно это услышать. Разве любовь к другой его стороне предательство? Я всегда хотела, чтобы он мог рассчитывать на меня, впустить меня, позволить всегда стоять подле него. Если он не доверяет мне – если произошедшее между мной и Крисом, делает это невозможным – как мы можем двигаться дальше?