Чужое гнездо - Пирс Лесли (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Во время беременности Эллен Пенгелли работала гувернанткой в Бристоле. Впоследствии были предприняты шаги, чтобы поместить ее в дом матери и ребенка, но она отказалась. Удочерение осуществлялось частным образом, через врача. Дэйзи была передана приемной матери после обследования прямо из больницы. Эллен вернулась к своей работе в Бристоле.
Сведения о семье.
Эллен Пенгелли подавала большие надежды в школе. Летом 1963 года она получила восемь высших квалификационных аттестаций.
Отец — Альберт Пенгелли, фермер. Клэр, мать Эллен, умерла в 1948 году, когда Эллен было четырнадцать месяцев от роду. Вскоре после этого Альберт Пенгелли женился вторично. Еще одна дочь, Джози Мэй, родилась в 1949 году.
По слухам, Эллен и Джози были очень близки, но у Эллен возникли проблемы с мачехой.
Комментарий (1971).
У меня есть основания предполагать, что Эллен вынудили отдать Дэйзи на удочерение — вероятно, к этому имеет отношение та семья, в которой она в то время работала. Не обошлось и без содействия женщины-врача, которая все это организовала.
Я сделала такой вывод, прочитав письмо Эллен, которое мне переслала врач из Бристоля вместе с двумя фотографиями, на одной из которых Дэйзи в больнице, а на другой — Эллен с Джози на ферме.
К сожалению, оригинал письма утерян, но в нем Эллен писала, что не в силах забыть своего ребенка. Она просила меня сказать тебе, когда ты станешь достаточно взрослой, что ты должна понять — у нее не оставалось выбора. Она также попросила меня сохранить до этого времени и фотографии. Она добавила, что надеется встретиться с тобой когда-нибудь, чтобы все объяснить.
Письмо Эллен было полно глубокого сожаления о прошлом, но в то же время и благодарности за то, что ее дочь попала в любящую семью. Оно было написано без помарок, четким и аккуратным почерком, его стиль и тон свидетельствовали о том, что она была интеллигентной и чуткой женщиной. И хотя после легализации удочерения не рекомендуется вступать в переписку с биологическими родителями ребенка, я была так глубоко тронута, что переслала Эллен ответ через врача, приложив твою последнюю фотографию и сведения о твоих успехах в школе, а также написала о твоем чудесном отношении к близнецам. Я информировала ее, что коротко сообщила тебе об удочерении, и что позже, когда ты станешь достаточно взрослой, чтобы понять все, я расскажу тебе об этом со всеми подробностями. Я также написала ей, что, отдав тебя, она доставила нам такую божественную радость, которую она и представить себе не может.
Я была поражена сходством между твоей фотографией, которую я послала Эллен, и той, на которой запечатлена она сама. Если не обращать внимания на одежду начала пятидесятых, можно подумать, что это один и тот же ребенок.
Врача звали Джулия Фордхэм, она проживала по адресу: Бристоль, Клифтон, Пемброук Роуд, 7. В 1964 году ей было около сорока пяти лет. Мы несколько раз встречались и, кроме того, беседовали по телефону. Она произвела на меня впечатление чрезвычайно властной, но доброжелательной женщины.
Дэйзи, пожалуйста, помни о том, что нельзя судить о решениях, принятых в отношении тебя в начале шестидесятых годов, по стандартам нашего времени. Примерно до 1968 года матери-одиночки в нашем обществе были в буквальном смысле изгоями. Им оказывали крайне незначительную финансовую поддержку, и даже найти жилье им было нелегко. Благотворительные фонды, которые так или иначе помогали им, принадлежали, главным образом, церкви, и в большинстве случаев, если только отец не изъявлял желания жениться на девушке, или же ее семья не брала заботу о ребенке на себя, у матери-одиночки практически не было иного выхода, как отдать ребенка на усыновление. Появление противозачаточных таблеток и наступление эры хиппи с их этикой свободной любви всего за несколько лет радикально изменили отношение общества к этой проблеме. Работники служб социального обеспечения сворачивали горы, чтобы помочь молодым незамужним матерям, и конечно же, детей, отданных на усыновление, стало гораздо меньше. Поэтому не суди Эллен поспешно — все, что я узнала о ней из ее писем, свидетельствует о том, что она была приличной, славной девушкой, которая оказалась жертвой обстоятельств».
Дэйзи взяла в руки фотографию двух девочек и стала пристально изучать ее. Мама права, они очень похожи. И видимо семья Эллен была бедной, потому что платья девочек выглядели сильно поношенными.
Потом она вскрыла более тонкий конверт. В нем оказались письмо от матери, датированное апрелем этого года, и чек на шесть тысяч фунтов.
«Дорогая Дэйзи, — прочитала она. — Я всегда любила оставлять за собой последнее слово, правда? И вот, пока я сижу и пишу это письмо, собираясь положить его в коробку вместе с остальными памятными вещами, я искренне надеюсь, что врачи ошиблись в диагнозе и что через несколько лет мы с тобой вместе переберем содержимое коробки и посмеемся над ним.
Но если я не смогу заняться этим вместе с тобой, я надеюсь, что ты найдешь здесь утешение, потому что я собирала все это с большой любовью, а мои заметки, которые сейчас приводят меня в некоторое замешательство, на самом деле продемонстрируют, что я чувствовала в то время.
Ни одного ребенка не любили больше, чем тебя. Та огромная радость, которую мы испытали с твоим отцом, когда тебя отдали нам, все еще заставляет меня чувствовать комок в горле — даже теперь, когда прошло столько лет. Наверняка эта радость и помогла мне зачать близнецов пять лет спустя, хотя нас убеждали, что это невозможно.
Ты наполнила нашу жизнь счастьем после стольких лет горьких разочарований, и мы всегда гордились тобой. Оставайся рядом с близнецами, потому что проведенные вместе детские годы связывают людей почти так же крепко, как кровные узы. Я желаю тебе столько же радости и счастья, сколько было у меня, а печалит меня только то, что меня не будет рядом, чтобы увидеть моих внуков. Чек, который я прилагаю, это часть денег, оставленных мне моим отцом. Он тоже умер, не увидев внуков, о которых мечтал, и я выполнила свой долг, сохранив их для тебя, Люси и Тома. Поэтому трать их с умом, дорогая моя. Последнее «прости» не предполагает нравоучений, в прошлом ты и без того получила их достаточно. Поэтому сейчас я могу сказать только то, что люблю тебя и что буду присматривать за тобой и всячески оберегать тебя.
С любовью, Мама».
Дэйзи перечитала письмо триады, плача навзрыд. Это было так похоже на Лорну — предвидеть все настолько, чтобы оставить именно те строки, за которые Дэйзи могла бы ухватиться, найти в них опору. А ведь в то время, когда она писала письмо и запечатывала конверт, ей, должно быть, было очень страшно за себя.
Какой же невероятно мужественной и достойной всяческого уважения женщиной она была; полной сострадания к другим людям и наделенной неукротимым духом. Имея перед глазами пример такой твердости и великодушия, Дэйзи сознавала, что теперь она просто обязана привести свою собственную душу в порядок и оправдать веру матери в себя.
Немного позднее она снова вернулась к фотографии, где были запечатлены две маленькие девочки. Эллен на ней было около восьми, а ее сводной сестре — шесть лет. Они стояли поддеревом, обняв друг друга и улыбаясь. Слой эмульсии потрескался от старости, и весь вид снимка позволял предположить, что Эллен держала его у себя долгое время, прежде чем послать матери. Зачем?
Некоторое время Дэйзи напряженно размышляла об этом. Большинство людей послали бы фотографию, демонстрирующую их в самом выгодном свете, особенно если бы они находились в положении Эллен. Выходит, этот снимок был для нее чем-то важен. Но чем?
Глава третья
— Ты сумасшедшая, Эллен Пенгелли, совсем как твоя мать, — пронзительный голос Салли Тревойз перекрыл гомон шестидесяти ребятишек, высыпавших на тесную игровую площадку начальной школы Маунан Смит. — Ступай и прыгни с утеса, как она!
