Шах и Мат (СИ) - Ардмир Мари (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
— Кстати, пока осуществлять поддержку будешь у меня к тебе вопросик…
— Какой, — буркнула она недовольно.
— На кой он тебе такой битый перебитый нужен? С молодыми иногда заскоки на нервной почве случаются, с чего ты взяла, что у него более крутых заскоков не будет?
— Он молод!
— Насколько молод?
— Двадцать пять.
— Ты уверена, что не тридцать или даже тридцать четыре?
— Приведу в порядок, увидишь.
— Пусть вначале согласится. — Не удержалась я от колкости.
— И в чем прикол?
— Внимание! Пока ты что-то в нем изменить попытаешься, главное чтобы сама собой осталась. Не мальчик трех лет, дрессировке без собственного на то согласия не поддается.
— Не напугала.
— А я и не пыталась. Все равно тебе решать. — Сделав заметку вслед за словами профессора, продолжила. — И если что мой номер тебе известен. Не буду обещать оперативности, но… в крайнем случае моральную поддержку по телефону обеспечу.
— Поддержка не понадобится. Он учился на семейного психолога, очень бережно относится к окружающим. Скажем так — щадит их чувства.
— Ну, так опиши его.
— Знаешь, — Эля нервно поправила рукав блузы, — если бы не знала его раньше и в первый раз встретила, я бы сказала нечто совершенно глупое и не лестное.
— А сейчас?
— А сейчас, как то я его уже вижу иначе. Да животик есть, можно над этим поработать и убрать. Да ноги ровные — это плюс, руки мощные волосатик такой темненький, глаза чуть большеваты.
— На выкате?
— Ну…
— Значит на выкате. Что с губами?
— Пухлые большие, правда щечки есть…
— Перекрывают все губы? — удивилась я.
— Аня, ты сволочь. — Эля еле сдерживала смех и в то же время злилась, что подобная оценка парня ее рассмешила.
— Зато прямая как струна, — брякнула я, следуя дальше по описанию. — Лысый?
— Аня!
— Ага, на подступах к окончательному облысению, или ты хочешь сказать, что у него…
— Лоб высокий!
— До затылка? — мы начали давиться смехом одновременно.
— Я тебе больше о мужчинах меня вдохновляющих ничего рассказывать не буду. — Отдышавшись, пробубнила она. — Так ты и не узнаешь что у него потрясный голос и когда он в настроении …
— Оу! Не затыкаемая радиостанция. Что ж за песенки он поет? — она замолчала, на этот раз явно обиделась. — Ладно, а фото глянуть можно?
— Ты жестокая.
— Нет, я сволочь. У меня отвратное настроение и я только что испортила и твое. Все я больше ни слова о нем не скажу. Фото покажешь?
Фото чуть смытое, но все же с ним она показала на телефоне.
В общем-то, в своем определении я оказалась права, не урод, не супер мачо и не смазливое чмо, спокойный, уверенный, проблески ума во взгляде присутствуют. А если учесть что Элька да с ее градациями от него в восторге, он внимания достоин. Судя из того что она рассказала, объект представляет собой весьма интересное создание мужского пола. Во всяком случае, в благородстве и обходительности ему не откажешь, и если он согласен на корректировку, то вполне так себе приятный парень кавказских кровей. Вот только глаза какие-то запоминающиеся не то со смешинкой, не то удивленные. О том, что у него на фото взгляд плохо побритой Моно Лизы я промолчала.
— Стена говоришь? — вспомнила ее характеристику после их первой встречи.
— Ну как бы собственник непрошибаемый, он и сам это признает. — Продолжила Эля. — Правда, признаваясь, очень внимательно смотрит на твою реакцию. Да и вообще часто ловишь на себе изучающий взгляд…
— Проницательных глаз — добавила я, — и застываешь как кролик перед удавом?
— Нет. Но иногда и так.
— Ясно.
— Ань, — она позвала тихо, готовясь рассказать нечто интересное. — Он ухаживает, знаешь как?
— Как?
— Не глядя, то есть ты идешь с ним, а он… и руку подаст, и из машины поможет выбраться, и тяжелое не даст тащить. И вот двери всегда открывает. И помогает одеться, а потом еще и со стульями знаешь, там посадить придвинуть. Я за последние три года столько внимания не получала, сколько за один с ним вечер.
— Такси, ресторан он платил?
— Ну, да. И мне еще не доводилось быть рядом с человеком, который умеет так слушать.
— То есть как это?
— Не перебивая, глаза в глаза и еще вопросы задает взвешенно.
— И полное имя его?
— Шаген.
— Армян?
— Армянин! — поправила она. — С твоей политкорректностью тебе на телевидении делать нечего.
— А я тексты не пишу, так что моя политкорректность тут ни причем.
— Так замяли. — Ответила Эля.
— Погоди, выходит он песни на своем родном языке петь любит?
— Аня, он помимо русского знает три языка. Немецкий, армянский, английский.
— И репертуары на всех четырех?! Обалдеть! Да он просто гений…
— Ты! — она уколола меня ручкой.
— Эля, ша! Так угомонись. — Еле успела перехватить ее руки. — Все согласна, парень действительно потрясный, три языка, не урод, вменяем и голос красивый в придачу. А еще на руках носит, хоть и не просят.
— Стервенция!
— Эй, это мое любимое определение, — возмутилась я, — музыка для слуха…
Голос профессора оборвал меня на полуслове:
— Дальние ряды, девушки, вы долго еще будете услаждать наш слух нелепыми замечаниями.
— Извините. — Пролепетала подруга красная как рак.
— Мы уже закончили, — не удержалась я, — можете продолжать!
Выждав пока гул смешков прекратится, профессор серьезным тоном поблагодарил за столь великодушное разрешение и, не меняя выражения лица и интонации, предложил нам удалиться вон.
Воспоминания об Элькиных негодованиях и последующих выходках нелюбимого профессора, растворились под пристальным взглядом Шаха.
— Вспомнили? — он потянулся к бутылке с красным вином и разлил по бокалам.
— Как бы… — я проглотила комок в горле и отложила приборы. — Так на какие именно слова она опиралась, отказывая вам?
— Так с ходу и не вспомнить.
— Мы только приступили, если успеете к десерту, будет в самый раз.
— Сладкое на потом?
— Вы себе даже не представляете на сколько, — подбирая подходящее определение, задумалась, — эм, «сладкое».
Он кивнул, продолжил ужинать. Я поковырялась в гарнире, а затем стала с любопытством рассматривать Шаха.
Элькиного поклонника видела мельком в университетской толпе и всего лишь раз. К фото особо не присматривалась, потому что она не защищала его с той прытью, которая присуща действительно влюбленным. А значит: изначально не была уверенна в нем, да и в своем чувстве. Не удивительно, что по прошествии двух лет после их разрыва и скоропалительной свадьбы подруги в Германии я не узнала его на интервью. Двадцатисемилетний бизнесмен, чья фирма занимала уверенную позицию на рынке электронной техники в Киеве, мало походил на парня, который порядком помотал Эле нервы всплесками ревности.
— О чем думаете? — отодвинув от себя приборы, спросил он.
— О том, что вы изменились с тех пор.
— Произошли большие изменения?
— Похудели, стали еще более сдержанным, восстановили…, — на себе указала на волосы. Он улыбнулся, кивнул.
— Пересадил.
— Решились?
— Да, я в ту пору на многое решился… — Шах принялся за сладкое.
— Выучить язык, пересадить волосы, бросить курить, вплотную заняться спортом и восстановить нормальный вес?
— Нет. Найти в Германии сбежавшую Элю, и потребовать честного ответа.
— Так-так-так! Сейчас я узнаю, за что именно меня облили газировкой. — Я подперла голову рукой. — Она много рассказала?
— Нет. — Последовал его ответ. Дальше Шаген молчал и улыбался, смакуя сладость по маленькому кусочку. — Вы ешьте, мы еще успеем договорить.
Пришлось согласиться. Пока я не завершила с бараниной он и словом не обмолвился. Заказал кофе, через официанта передал свои похвалы повару и помешивая горячий кофе, посмотрел на меня.
От такого пристального внимания захотелось спрятаться:
— А вы не улыбайтесь, взирая на то, как я проворачиваю пирожное. Продолжайте. — Приободрила Шаха, выбирая с какой стороны приступить к десерту.