Опасно знать и любить (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн (полная версия книги .txt) 📗
Он был спасен от ответа благодаря Мегги, которая подошла наполнить их чашки.
— Хочешь что-нибудь съесть, Дэнни? Или твоя подруга?
Дэниел посмотрел на Лисанн.
— Ты голодна?
— Нет, но спасибо.
— Ничего не нужно, спасибо, Мегги.
— Я принесу тебе как обычно, — сказала она. — И не смотри на меня так, Дэниел Колтон. Я знаю, что у тебя дома нет никакой еды.
— Спасибо, Мегги, — обреченно пробубнил он, когда официантка ушла.
Лиса приподняла бровь.
— Дэнни, ха?
Он ухмыльнулся.
— Да ладно, она знает меня с детства. Она единственная, кто называет меня так.
— Не знаю, мне кажется, тебе идёт Дэнни.
— Продолжай в том же духе, дочь проповедника.
Лиса фыркнула и Дэниел не смог сдержать улыбку.
— Как ты выбрал этот колледж? — спросила она, стараясь возобновить разговор.
Он пожал плечами.
— Здесь хорошая бизнес-программа, хорошая для экономики. И у меня есть стипендия. Ты?
— Это больше был выбор моих родителей. Я хочу заниматься музыкой, а здесь есть специализация учителя музыки.
— Это то, чего ты хочешь?
— На самом деле, не совсем, но близко к этому.
Когда Мегги вернулась с тарелкой яиц и беконом, Дэниел смотрел жадными глазами.
— Вау, ты действительно голоден, — сказала Лисанн, её глаза грозились выпасть из орбит, удивляясь скорости, с которой он ел.
— Ммм, — сказал он, проглатывая яйцо с беконом. — Со вчерашнего вечера ничего не ел.
— Что? Ничего?
— Угу, — пробубнил он, мотая головой.
— Почему?
Он проглотил последний кусочек и потянулся за чашкой кофе.
— Не ходил в магазин.
Лисанн покачала головой.
— Разве твоя мама не делает покупки?
Задав этот вопрос, она поняла, что допустила ещё одну ошибку.
— Мои родители погибли, два года назад, — сказал он, не отводя взгляда от пятна на стене позади Лисы. — Есть только я и Зеф ? мой брат
Воздух покинул легкие Лисанн.
— Как?
— Автокатастрофа.
Всё, что она могла ? это сочувственно кивнуть. Дэниел родился умным, имея красивую внешность, но за последние несколько лет он потерял родителей, слух, веру и надежду.
Лисанн не могла понять, как он справляется с этим. Однажды, проснувшись один, он поступил учиться в колледж. Должно быть, он сильный. Очень сильный.
Она восхищалась им, потом с болью подумала, как жизнь не справедлива с ним.
— Мне жаль, — сочувственно повторила она.
Он пожал плечами:
— Жизнь ? отстой.
Закинув руки за голову, от движения его футболка натянулась на груди.
Щеки Лисанн покрылись румянцем, но вскоре она почувствовала себя ужасно за слегка пошлые мысли, появившиеся у неё, пока он раскрывал перед ней свою душу. Она ужасный человек.
— А что на счёт тебя? — спросил он. — Какая у тебя история?
— Ничего интересного, — быстро сказала она.
— Расскажи мне.
— Нечего рассказывать, правда.
Дэниел нахмурился.
— Значит, ты заставила меня рассказать о моей жизни, но не хочешь ничего говорить о своей?
— Нет, просто… моя жизнь скучна. Что ты хочешь узнать?
— Расскажи мне о своей семье.
Лиса вздохнула.
— Моих родителей зовут Моника и Эрни. Они оба преподают математику в старшей школе. У меня есть младший брат Гарри, ему тринадцать. Он ? самая настоящая заноза в… ладно, заноза, но я скучаю по нему. Он, как и все ребята его возраста, увлекается футболом, компьютерными играми, и только начал интересоваться девчонками, — она вздрогнула. — У него есть плакат с Меган Фокс на стене. Мама сказала, что он зациклен на девушках, но, мне кажется, папе нравится это. Плакат, я
имею в виду.
— Да, она сексуальная!
— Тьфу! Ты такой парень! — воскликнула Лиса.
Дэниел подмигнул ей, и не удержавшись, она улыбнулась ему.
— Плакаты с чьим изображением висят на твоей стене? — поддразнила его Лиса.
— Что? Ты хочешь увидеть мою спальню? — спросил он, приподняв бровь с серьгой. — Готов поклясться, что ты не похожа на девушек такого типа.
Лисанн уставилась на него, не зная, что ответить.
Он ухмыльнулся, решив, что вышел победителем в этом раунде словесного поединка.
— Ты когда-нибудь целовалась, Ла? — спросил он, придвигаясь ближе и не сводя с неё веселых глаз.
— Не будь придурком! — огрызнулась Лисанн.
— Думаю, нет, — самодовольно сказал он.
— Я целовалась, — воскликнула она, заикаясь. — Много раз.
Это была чёртова ложь, но она ни за что не признается ему.
— Рад слышать, — сказал Дэниел улыбаясь, и откинулся на спинку дивана.
— А ты?
— Да, я целовался. Много раз.
Она округлила глаза.
— Я имею в виду, у тебя есть девушка?
— А почему тебя это интересует?
— Не знаю, — вздохнула она.
Он улыбнулся.
— Нет, у меня нет девушки. Есть что?нибудь ещё, что ты хочешь узнать обо мне?
Лисанн закусила губу.
— Спроси меня, — попросил он. — Я не буду отвечать, если не захочу.
— Достаточно честно, — Лиса сделала паузу, — мне интересно… когда, эм, когда ты… когда… прости, это не имеет значения.
Его игривое выражение лица исчезло, и Лисанн захотелось пнуть себя за неумение держать язык за зубами.
— Мы снова вернулись к этому дерьму, — со злостью в голосе сказал он. — Вот почему меня тошнит от всего этого, почему ненавижу говорить об этом. Чёрт, это так удивляет остальных, но это моя жизнь, и я знаю, чего лишился. Каждый чёртов день я думаю об этом. Я вижу ваши репетиции с Роем и ребятами, и это убивает меня. У меня никогда не будет этого, я никогда не услышу музыку. И знаешь, что? Я начинаю забывать. Иногда, я думаю, что слышу музыку в голове, но уже не уверен в этом.
Дэниел закрыл глаза, прежде чем снова заговорить.
— Как думаешь, для людей, которые не видят, это также? Если они не в состоянии видеть… могут ли они помнить цвета? Они видят цветные сны? Иногда я думаю, что слышу музыку в своих снах…
Горло Лисанн сдавило, и она почувствовала ответственность за то, что сейчас с ним происходит.
Она должна была сказать что-нибудь.
— Да, думаю, что у них цветные сны. Знаешь, Бетховен писал музыку даже после того, как потерял слух.
— Как будто до тебя никто не говорил мне этого, — язвительно ответил он.
— Что не делает этот факт ложью, — спокойно ответила Лиса.
Дэниел вздохнул.
— Моё… состояние… называется идиопатическая сенсоневральная потеря слуха4. Они понятия не имеют, какой у меня диагноз. Они думают, что это мог быть вирус, но точно не уверены в этом. Все началось, когда я пошел в старшую школу. Первый раз я попал в неприятности, когда учителя начали говорить, что я не могу сконцентрироваться или, что я заносчивая задница, если не отвечаю на их вопросы. Одна преподавательница действительно так думала. Мисс Френсис. Чёрт, у неё был раздражительный громкий голос, а я не мог слышать ни одного чёртового произнесенного ею слова. Сначала я перестал слышать высокие звуки, затем низкие. Я был слишком глупым, чтобы рассказать кому-нибудь о своих проблемах. — Он замолчал и опустил глаза. — Затем мои баллы начали снижаться. Я попадал в драки, а мои родители зря теряли время, отчитывая меня за это. Я всё равно не слышал их. Один преподаватель был первым, кто заметил, что со мной что-то происходит. Меня отправили проходить тесты… тогда мне было пятнадцать, у меня была тяжелая степень потери слуха.
Он провел руками по лицу.
— В школе сказали, что не хотят держать меня там. Поэтому… мои родители отправили меня в специальную школу. Когда они… когда они погибли, я уже два года учился там…, по окончании школы я поклялся, что никогда не буду жить так. Ради всего святого, мне не нужен ярлык «инвалид». Чёрт, я ненавижу это, — он замолчал, — я не полностью потерял слух. Я немного слышал левым ухом, но уже не уверен в этом. Я не слышал эту чёртову пожарную тревогу. Может, я смог бы услышать грёбаную бомбу, не знаю.
