Сердце для невидимки - Лубенец Светлана (электронные книги бесплатно .txt) 📗
– Представляете, можно петь и танцевать не всем вместе, а четверками, как «Фабрика»! – предложила Лида, у которой пылали щеки в предчувствии того замечательного момента, когда она будет выступать, как в настоящей шоу-группе.
– В «Фабрике» не четыре девушки, а три, – поправила Лиду Глазкова.
– Но cначала-то было четыре! – возразила Логинова. – Нас как раз двенадцать. На каждую четверку по куплету. И, главное, движения можно у девушек из «Фабрики» скопировать. У кого-нибудь есть видео?
Глазкова сказала, что принесет видеокассету, а Ольга Ивановна обещала договориться с учителями музыки и ритмики, чтобы те помогли провести несколько репетиций. Все уже хотели расходиться, весьма довольные собой и тем, что им предстоит, как раздался голос Виданы Язневич:
– Интересно, и как вы собираетесь прыгать «Море зовет» в ваших длинных бальных платьях?
В классе, в котором только что было невероятно шумно, повисла напряженная тишина. Обескураженные девочки все как одна посмотрели на свою учительницу.
– Да, – согласилась она, – тут у нас нестыковка. Но мы что-нибудь придумаем!
– Что тут можно придумать… – огорченная Лида покраснела еще больше.
– Ничего страшного – вы переоденетесь, – успокоила ее Ольга Ивановна. – Значит, с открытыми лицами проведем не один, а два конкурса, только и всего. Было бы из-за чего расстраиваться!
Девочки несколько повеселели, но каждая уходила домой в раздумье, получится ли у нее выступать без маски так же свободно, как и в ней.
В гардеробе Инна спросила у Язневич:
– Почему ты сказала: «Как вы собираетесь прыгать…»? Разве ты не будешь участвовать в конкурсе?
– Я еще не решила, – мрачно ответила Дана. – Платья нет, и, признаться, браться за третье мне не хочется. Подумаю, как поступить. Время еще есть.
– «Море»-то учить будешь?
– Сказала же: подумаю! – отрезала Дана, и Инна поняла, что говорить на эту тему она больше не хочет.
Дома у Логиновых Инна с Лидой обсуждали, каким образом представить на конкурсе свое хобби. Такое задание восьмиклассницы вчера получили от неугомонной Ольги Ивановны.
– Тебе-то хорошо, – как всегда, заныла Лида, – ты принесешь свои рисунки, и все сразу выпадут в осадок. А мне что делать? У меня нет абсолютно никакого хобби.
– Этого не может быть! – возмутилась Инна. – Есть же что-нибудь такое, чем ты очень любишь заниматься и что у тебя хорошо получается?
– Я люблю есть пирожные со взбитыми сливками. Это у меня очень хорошо получается. Сразу могу съесть штук пять! Еще люблю слушать Андрея Губина. Он такой душка! Но это же не хобби…
– Думай еще! – велела подруге Инна.
– Еще… еще люблю читать про любовь… люблю свою кошку Глафиру… сериал «Две судьбы» и передачу «Последний герой» люблю смотреть, – Лида с ужасом глянула на Инну. – И больше ничего, честное слово! Прямо стыдно… Выходит, я человек без хобби…
Инна поняла, что из Лиды больше ничего выжать не удастся, и решила напрячься сама. Уставившись в одну точку, она начала перебирать в памяти неоспоримые достоинства подруги: ее отзывчивость, доброту, верность человеку и слову, некапризность и незлобивость. Ничто из этого, к сожалению, не могло сойти за хобби. Еще Лида была хорошей спортсменкой: отлично играла в баскетбол, имела юношеский разряд по лыжам. Но разве на конкурс красоты притащишься с лыжами? Инна в своих воспоминаниях дошла чуть ли не до ясельного возраста, покопалась, на всякий случай, и там тоже, однако не нашла ничего интересного, вздохнула и подошла к окну – отдохнуть взглядом на осеннем пейзаже за окном.
– Ну вот! Я же говорила, что я… уродливый человек без хобби… – Лида уже собиралась всплакнуть, поскольку, пристально следя за Инниным мыслительным процессом, поняла, что та тоже не смогла ей придумать никакого, даже самого завалящего, увлечения, которое могло бы на конкурсе сойти за хобби.
– Ну и что! – Инна в отчаянии рубанула рукой воздух, намереваясь сказать Логиновой, что она и без хобби самая лучшая подруга на свете, и взвизгнула, как ужаленная. Ее и в самом деле в тот момент, когда она опустила руку вниз, ужалил своими колючками огромный кактус, стоящий на подоконнике.
– Yes!!! – крикнула она и засунула пол-ладони, на которой выступили капельки крови, в рот.
– Укололась? – тут же забыла все свои неприятности Лида. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты у окна была осторожна! У Дуси иголки, как стальные. Сейчас принесу перекись.
– Не надо никакой перекиси! – засмеялась Инна. – Я нашла тебе хобби.
– Какое? – с подозрением спросила ее Логинова, тревожась о том, не повредилась ли подруга умом от боли.
– Самое настоящее! Маму Дусю!
«Мамой Дусей» в семье Логиновых прозывался тот самый гигантский кактус, о который укололась Инна. Он был очень большой и толстый. Изгибаясь аркой, он являл собой на подоконнике некие ворота в мир за окном, и эти ворота были покрыты веером из толстеньких, ровненьких, длинненьких деток. За что кактус и получил свое имя – Мама Дуся. У самой Дуси были удивительно длинные и острые блестящие колючки, а детки щетинились во все стороны частыми, похожими на подстриженную шерстку, тоненькими колючечками. Вместе все это явление природы по прозванию «Мама Дуся» поражало воображение каждого, кто его хоть раз видел. Все знакомые и родственники Логиновых, звоня по телефону, всегда интересовались, как поживает Дуся, а когда приходили в гости, первым делом шли навестить необыкновенный кактус. Каждый раз подсчитывалось количество деток и каждый раз выяснялось, что у Мамы Дуси опять прибавление в семействе.
Инна вспомнила, как однажды они с Логиновой встретили в автобусе Лидину тетю, и та, по обыкновению, спросила, здорова ли Дуся. Лида, как ни в чем не бывало, ответила, что Дуся в очень хорошей форме и что у нее появился двадцать пятый ребенок. Женщина, которая почти дремала на одном сиденье рядом с Лидиной тетей, тут же открыла глаза и содрогнулась в ужасе, очевидно, представив необыкновенную ораву настоящих человеческих детенышей в одном доме.
– Издеваешься, да? – с горечью спросила подругу Лида.
– Ни в малейшей степени! Это же ты вырастила Маму Дусю!
– Начала еще моя мама…
– А ты продолжила! Сколько ты книжек перечитала, чтобы у нее земля была подходящая, и освещение на уровне, и полив особый, по годовому графику? Если бы не ты, Дуся не была бы такой холеной, жирненькой и невероятно плодовитой! Сколько раз я отрывала у нее детенышей в надежде, что хоть один приживется на моем подоконнике. И где они? Все погибли смертью храбрых.
– Это потому, что ты их все время заливала. Кактусам не надо так много воды. И удобрение я тебе советовала…
– Вот все это, – перебила ее Инна, – ты и расскажешь, если попросят, на конкурсе, представляя свое хобби – необыкновенный кактус Маму Дусю!
– Ты думаешь…
– Я просто уверена, что все разинут рты от удивления, когда ты представишь на всеобщее обозрение свою Дусю. Потому что никто никогда не видел ничего подобного!
– Если я просто расскажу о Дусе, то никто ничего не поймет. Подумаешь, кактус!
– А если сфотографировать?
– Мало ли где я могла его сфотографировать.
– Тоже верно. Тогда выход один.
– Ну?
– Придется тащить Дусю в школу.
– Да ты что? Во-первых, она очень тяжелая, во-вторых, защищаться будет: исколет насмерть. И вообще, ей это может повредить!
– Лида, вы когда-нибудь окно моете?
– Что за странный вопрос?
– Ничего не странный! Когда окно моете, Дусю ведь с подоконника снимаете?
– Ой, Инка! Это же целое событие! Мы с папой вдвоем снимаем ее, причем оба в брезентовых рукавицах, а мама страхует.
– Значит, как-нибудь справимся. Поставим в коробку, разборную такую… из-под какого-нибудь печенья.
– У нас нет коробки из-под печенья… А у вас разве есть?
– Коробка – не проблема! В магазине спросим, в кондитерском отделе. Мы в прошлом году в нашей «Весне» брали, когда родственникам надо было большую посылку отправить.
