Небо на двоих (СИ) - "Korolevna" (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Нет! — Лиза опустилась перед ним на колени, принялась ловить виноватый и растерянный взгляд. — Нет, я бы точно умерла вместе с Цейсом. Мы же тебя ждали. Я обещала, клялась. Люблю тебя и буду любить.
Его ладонь аккуратно обхватила ее лицо. Лизка не сдерживала слез. Позволяла словам срываться с немеющих от поцелуев губ. Открылась ему, призналась в том, что не доверяла даже своей подушке.
Ромка заставил ее подняться с пола, усадил на колени, бережно, неторопливо целовал мокрые глаза, высушивая губами слезы. Нежность растеклась внутри жаркой рекой, захотелось остаться в таком положении навсегда.
— Рыженькая, ты же мне шансов на отступление не оставляешь. С ума сводишь. Не надо, пожалуйста. Ничего не выйдет. Ты учиться пойдешь, влюбишься в кого-нибудь еще, замуж выйдешь, отцу внуков нарожаешь, а я буду делать то, что у меня лучше всего получается — воевать.
— Ромка, я не хочу выходить замуж! Разреши мне ждать тебя, как раньше, — умоляющее произнесла девушка, понимая, что Роман непреклонен и уже решил всё за них двоих.
— Как раньше, — пробормотал он, поднялся вместе с Лизой, пересадил ее на другую табуретку, поднял свою рубашку с пола. Застыл на несколько секунд, глядя на удрученную Лизку.
— Не уходи, — давясь слезами, продолжала умолять Лиза.
— Так надо. Прости, Рыжик, — не оборачиваясь, вышел из комнаты, а она упала на пол, долго рыдала, до истеричных всхлипываний, до боли в горле, била кулачками по полу, чувствуя бессилие что-либо изменить; не поняла, как уснула.
Проснулась Лиза утром с больной головой. Она лежала на кровати в родительской спальне, а рядом валялся Ромка, бережно перебирал ее волосы, высвобожденные из сложной прически. Выглядел Бес виноватым и старательно прятал глаза. Лизка повернулась к нему, хотела прижаться, но уловила едва различимый запах женских духов. Сандал. Мускус. Слишком сладкие. Навязчивые. Чужие. Сердце камнем упало вниз, затвердело и отказалось биться.
— Ты вчера ушел. Зачем вернулся? — сорвался вопрос с побледневших губ.
— Убедиться, что с тобой всё хорошо. Попрощаться, — тихо, без эмоций, опустошенно.
— С той, кто «Kenzo» пользуется, попрощайся, — хмыкнула Лиза, пряча жгучую боль в сердце.
— Лиз, не надо, прошу тебя. Не буду оправдываться.
— Конечно. Я же маленькая дурочка, у которой будущее расписано наперед. А тебе нужна та, у которой не будет больших планов. Снял на вечер — никаких проблем. Только после того, что вчера было, ты пошел к другой. Сразу же. Не захотел быть учителем, да?
— Лиза, — процедил Роман. Впервые он жестко разговаривал с ней. — Я не буду ничего тебе объяснять. Придет время, ты всё поймешь сама. Я уезжаю, не знаю, когда вернусь. Скорее всего, осенью. Не делай глупостей. Сдай вступительные экзамены. И не сходи с ума, договорились?
Лизка в ответ лишь косо усмехнулась, не пряча горечь обиды, стараясь не думать о том, как Ромке было хорошо с другой, о том, что он не захотел ее — маленькую, неопытную, глупенькую; ушел к более умелой и доступной.
Роман медленно поднялся с кровати, подошел к двери, замер, явно передумал уходить. Вернулся. Присел к Лизке, поцеловал сначала в нос. Потом принялся покрывать легкими поцелуями глаза, щеки. И опять она сдалась без боя. Хотела простить ему всё, — здесь и сейчас, — чтобы вновь чувствовать вкус полных губ, распадаться на части от прикосновений и становится целой вновь, когда Ромка страстно ласкает ее тело.
— Рыженький мой, прости. Я вернусь, погуляем и обмоем твой студенческий. Не подведи меня. Ты самая лучшая, хорошая. Моя, моя, моя, — бормотал он между быстрыми поцелуями, тяжело дыша, пытаясь загладить свою невольную вину.
Девушка кивнула головой, не в состоянии понять перемену в поведении своего героя. Он ушел, а она лежала в растерянности, пыталась понять, как жить дальше. Рома ясно дал понять, что вместе им не быть. Никогда.
Часть 3
Лето пронеслось галопом, словно ретивая лошадь, пришпоренная наездником. Лизка закопалась в учебниках, готовилась к вступительным экзаменам. Справилась блестяще, поступила на бюджетное отделение филфака МГУ. Вместе с ней за компанию покорять Воробьевы горы отправилась и Вика, правда, она оказалась студенткой договорной основы. После стрессов и волнений, связанных с поступлением, девчонки уехали на дачу, где и провели время, ничем особенным не занимаясь.
От Романа вестей не было. Мобильник постоянно находился вне зоны действия сети. Сам он на связь не выходил.
В сентябре начались занятия. Лиза сразу же окунулась с головой в студенческую жизнь, не пропускала ни единой лекции, исправно готовилась к семинарам, делала всё, чтобы отвлечься и перестать думать о Ромке. Получалось плохо. Мысли сплетались в змеиный клубок, больно жалили и пугали. Страх за его жизнь постоянно дёргался внутри, как марионетка в руках кукловода.
Лиза молилась: отчаянно, страстно, слепо, не зная ни единой церковной молитвы. Она выросла в атеистической семье, но реальность выбивала ее из колеи, заставляла искать спасение в надежде и отчаянной вере — с Ромкой ничего не случится. Он вернется домой. Пусть не ее, пусть просто брат, но вернется.
Погода расщедрилась, решила побаловать бабьим летом. Солнечный свет запутался в пестрой листве на деревьях. Теплый ветерок нежно касался лица, дарил невесомое настроение покоя. Впервые за несколько месяцев Лиза почувствовала, как сердце начало биться равномерно. Тиски тревоги разжались, высвобождая предвкушение спокойствия.
Вика, Лиза и их одногруппница Ева Лозинская сидели в открытом уличном кафе, потягивали кофе, болтали о преподавателях и парнях. Если первые попадались на факультете в изобилии, разных возрастов и степени обремененности отношений с женщинами, то последних можно пересчитать по пальцам.
На филологическом всегда учатся одни девчонки. Те, кто решил выйти замуж и поступил в университет в поисках будущего мужа — крупно прогорел. К последним «неудачницам» относилась и Ева. Яркая, стервозная, уверенная в себе рыжая девчонка могла бы стать моделью, но вместо этого она мечтала подцепить сына какого-нибудь бизнесмена и всеми правдами-неправдами поступила в МГУ. Однако мечтам так и не удалось осуществиться. Весь мужской костяк пяти курсов десяти кафедр давно был занят, свободными остались те, кого занимать, даже на время, абсолютно не хотелось. Оставалось надеяться, что можно подобраться поближе к студентам других факультетов.
— Вот я и говорю, этот третьекурсник с юрфака — Макс — лакомый кусочек. Только уж слишком нахраписто с ним нельзя. Скользкий тип, поймет, что женить хотят и уйдет. Ну, ничего, я умею ждать и добиваться своего, — промурлыкала Ева, размешивая ложкой сахар в чашке с кофе.
— Да зачем тебе замуж? — удивилась Вика. — Я вот просто развлекаюсь. Рано пока о ярме думать. Успеется, как моя мама говорит.
— Я тоже развлекаюсь. Но плох тот солдат, кто не хочет стать генералом, — Ева хихикнула. — Лизка, а ты?
— Я? Учусь. Мне профессия нужна, буду переводчиком. Замуж и потом выйти можно. В Европе, вообще, не приняты ранние браки. Все после тридцати женятся.
Ева ей не нравилась еще со времен вступительных экзаменов. Слишком навязчиво от нее пахли новомодные духи «Kenzo». С того памятного утра после выпускного Лиза буквально физически не переносила подобные ароматы. Теперь же Лозинская узрела в Вике родственную душу и решила обрести единственную подругу среди однокурсниц. Лизку она воспринимала, как досадное недоразумение и лишний балласт, который приходится таскать за собой.
— Далась тебе эта учеба. Диплом сейчас можно купить. А вот замуж выйти — наука, — Ева подняла палец вверх в знак назидания. — Кстати, о развлечениях. Оглянитесь назад.
Девушки послушно обернулись. На парковочной зоне, около кафе, остановилась черная БМВ. Сердце Лизы подскочило к горлу, она дернулась всем телом. Облегченно выдохнула. Слава Богу, живой! Вернулся. Окружающий мир вновь наполнился яркими красками и громкими звуками. Дышать стало легко и свободно. Лизка поняла: всякий раз, когда ее личный Бес уезжает, то забирает часть ее души с собой, погружает в летаргический сон. И когда она видит его, может прикоснуться, почувствовать тепло, только тогда вновь становится живой.
