Легкомысленные - Стивенс С. К. (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Некоторые надписи были вполне безобидны: «Я люблю Криса», «А. М. + Т. Л.», «Здесь была Сара», «Люблю навеки», «Ненавижу водку», «Иди домой, ты пьяна» (эта меня рассмешила). Но многие оказались не столь невинны: «Хочу трахаться», «Хочу перепихнуться вечерком, мой парень в этом знает толк». Иногда попадалась нецензурщина. А в некоторых надписях говорилось о людях, уже знакомых мне: «От Сэма я вся теку», «Я люблю Дженни» (гм, это был женский туалет), «Рита – шлюха» (я прыснула – не иначе тот самый смак, которого ей хотелось).
И наконец, масса слов, посвященных рок-группе. Сперва я удивилась, но после решила, что это объяснимо, коль скоро они так часто здесь играют и выглядят так привлекательно.
Самые откровенные фразы были посвящены Гриффину. Я даже не смогла прочесть их полностью. Красная как рак, я поскорее закрасила слова, в которых выражались всяческие намерения в его адрес и желание ему отдаться. Имелось даже крайне живописное изображение полового акта с ним, настолько нелепое и грубое, что я встревожилась, не застрянет ли оно в моей памяти. Со вздохом я поняла, что непременно вспыхну, как только увижу Гриффина. Ему, небось, это понравится.
Надписи, относившиеся к Мэтту и Эвану, были более сдержанными. Девицы восхищались Эваном: «Я люблю его, я хочу его. Эван, женись на мне». Про Мэтта писали: «Черт, он крутой, я дам ему хоть сейчас», «Мэтт меня заводит».
Но большая часть граффити была, конечно, посвящена Келлану, начиная с милого «Келлан меня любит», «Келлан навеки, будущая миссис Кайл» и заканчивая уже не таким милым. Келлан явно знал, о чем говорит, когда заявил, что женщины реагировали на его сексуальность. Высказывания были весьма откровенны – почти как те, что касались Гриффина, – и сообщали миру о вещах, которые девушки хотели бы с ним проделать. Были надписи и от женщин, которые, похоже, успели познакомиться с ним ближе. Правду они говорили или нет, но их фразы являлись наиболее бесстыдными: «Келлан лизал мне…» (я закрасила продолжение, где пояснялось, что именно он лизал), «Я отсосала у Келлана…» (стоп, не хочу ничего знать), «Хочешь отдохнуть – позвони…» (я захлопала глазами – да тут наш телефон! – и немедленно закрасила номер), «Келлан вставил свой…». Так, об этом я и вовсе не стала читать. Мне уже были обеспечены кошмары с участием Гриффина, а потому совершенно не хотелось, чтобы к нему присоединился и наш сосед по квартире.
Покончив с дамской комнатой, я отправилась в мужской туалет, больше не переживая на этот счет. Хуже, чем у девушек, там быть не могло.
Дженни любезно подвезла меня домой. Я вошла на цыпочках, но Денни все равно проснулся. Он терпеливо выслушал мой отчет о первом дне, а затем битый час разглагольствовал о своем. Он был на седьмом небе от счастья, как и я – от радости за него.
Денни, Келлан и я быстро наладили общий быт. Келлан почти всегда вставал первым, и, когда я наконец приползала в кухню, там меня уже ждал свежий кофе. Денни шел в душ, а мы сидели и болтали о всякой чепухе.
Денни настаивал, чтобы я не вставала с ним вместе, раз уж работаю допоздна, но я любила смотреть на него по утрам. Уходя, он весь сиял. Работа очень нравилась ему, и я ликовала. У меня было много свободного времени, и вскоре я захотела найти себе какое-нибудь занятие, хотя и начинала тревожиться насчет учебы, которая должна была начаться через пару месяцев.
Келлан, похоже, нигде не работал и только играл в группе. Днем или ранним вечером он мог исчезнуть на несколько часов, чтобы повидаться с ребятами. По будням они выступали в нескольких барах поменьше, а в «Пите» – каждую пятницу и почти каждую субботу. Иногда он делал пробежки и даже пару раз звал меня с собой, но мне было неудобно. Все остальное время он валялся, читал, писал, пел или играл на гитаре. Он сам стирал, сам готовил и прибирал за собой, не считая вечно разоренной постели. Он был идеальным соседом.
Я тоже втянулась в рабочий ритм. Мои скудные навыки обслуживания начали улучшаться. В первую неделю Денни регулярно появлялся у «Пита» после работы, чтобы я «поупражнялась» на нем. Он заказывал то одно, то другое, стараясь намудрить и проверить, пойму ли я. Я хохотала, но это помогало. В третий вечер я наконец принесла ему то, что он хотел, и это было здорово, так как мы уже начали раздражать поваров.
Меня удивила частота, с которой Келлан и его команда наведывались в бар по будням. Они всегда занимали один и тот же стол, спиной к сцене. Вряд ли их волновало, свободен ли он. В баре просто знали, что это их стол, и стоило им войти, как чужакам приходилось решать, остаться ли сидеть с ними или пересесть. В будни работа кипела, но далеко не так, как на выходных, и, хотя женщины все равно глазели на Келлана, в обычные дни в баре собирались завсегдатаи и группу оставляли в покое. Как правило. Фанаты всегда находились. Ребята приходили к «Питу» после репетиции или перед концертом и посещали бар практически ежедневно.
Их личный стол оказался в моем ведении. В мой второй вечер они прибыли в полном составе. Я подошла к ним, стиснув зубы. К счастью, с ними был Денни, и наш разговор упростился. Всем скопом они вселяли в меня панику – особенно после сортирных восторгов, пока еще свежих в моей памяти. И, как я и предвидела, я позорно тушевалась перед Гриффином, что доставляло ему несказанное удовольствие.
Я успокоилась на их счет лишь к понедельнику, который последовал за безумным уик-эндом с толпами людей, пришедших послушать их в пятницу и субботу (там воцарился такой ад, что я мало что помнила). К несчастью, они к тому времени тоже привыкли ко мне. Им страшно нравилось меня дразнить – всем, кроме Эвана, который оставался здоровенным милягой.
И вот, едва они нарисовались, я вздохнула и закатила глаза. Опять двадцать пять. Эван вошел первым и заключил меня в медвежьи объятия. Я рассмеялась, когда снова смогла дышать. Мэтт и Гриффин о чем-то спорили, но Гриффин все-таки на ходу изловчился и шлепнул меня по заднице. Я покачала головой и глянула на Сэма, который не обращал на этот квартет никакого внимания. Любого другого за такое бы вышвырнули вон из бара, но эти четверо явно были здесь хозяевами.
Келлан вошел последним – как всегда, воплощенное совершенство. Сегодня он был с гитарой, которую прихватывал с собой, когда работал над новой вещью. Он кивнул мне с легкой волшебной улыбкой и сел.
– Как всегда, мальчики? – спросила я, стараясь говорить на манер Дженни, уверенно и любезно.
– Да, Кира, спасибо, – учтиво ответил за всех Эван.
Гриффин был не так вежлив и одарил меня порочной ухмылкой:
– Конечно, сладкая, без балды.
Он словно знал, до чего меня бесит его хамство, и отличался всякий раз, когда я оказывалась поблизости. Я проигнорировала его, призвав на помощь всю свою выдержку и не меняя выражения лица.
Очевидно, я плохо постаралась, и он уловил мое раздражение.
– Ты такая лапочка, Кира. Просто невинная школьница. – Он в откровенном восторге покачал головой. – Я всего-то и хочу тебя растлить.
Он подмигнул.
Я побледнела и уставилась на него, лишившись дара речи.
Келлан прыснул, не сводя с меня глаз, а Мэтт, сидевший рядом с Гриффином, фыркнул:
– Дурик, она же с Денни, раз и навсегда. Зуб даю, ты упустил свой шанс.
У меня отвисла челюсть, я в ужасе внимала им. Неужто они и вправду обсуждают мою девственность прямо передо мной? Я была слишком потрясена, чтобы уйти.
Гриффин повернулся к Мэтту:
– Вот облом… Я мог открыть ей целый мир.
Эван и Келлан захохотали, а Мэтт, с трудом сдерживая смех, возразил:
– Когда это было… чтобы ты открыл женщине… целый мир?
Гриффин ощерился:
– У меня есть навыки… Вы, парни, просто не догадываетесь. Жалоб не было.
– Как и благодарностей, – ухмыльнулся Келлан.
– Пошел на хрен. Я тебе прямо сейчас покажу! Берешь телку…
Он осмотрелся, словно в поисках добровольца, и его взгляд остановился на мне. Я побледнела еще сильнее и отступила на шаг.
