Скверные девчонки. Книга 1 - Томас Рози (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗
Феликс не мог объяснить Джесси, что сам он толком не понимал, чем занимался в колледже. Его смущали не только натурщики, но и обстановка, пропитанная безразличием и навевающая тоску.
Его раздражали всякие дурацкие упражнения, которые необходимо было выполнять и которые, как казалось Феликсу, не имели никакого отношения к рисованию и к тому, чем бы он действительно хотел заниматься. Ему хотелось вкладывать в работу все силы, целиком погрузиться в творчество и тем самым подчинить всю жизнь искусству. В колледже он не получал того, о чем мечтал. Феликс был тихим, незаметным учеником. Ему казалось, что после окончания школы он был намного счастливее, чем сейчас, работая весь день в итальянском магазине в районе Сохо (район французских и итальянских ресторанчиков и магазинов в Лондоне), посещая по вечерам художественную студию. По настоянию своего учителя он решил поступить в колледж искусств. Успешно сдав экзамены, Феликс стал учиться, мечтая стать хорошим художником.
Он не мог поделиться своими мыслями с матерью, которая даже понятия не имела об искусстве.
— Все хорошо, — ответил он.
Джесси отодвинула тарелку.
— Налей-ка мне чего-нибудь покрепче, сынок.
Феликс наполнил стакан и протянул ей.
— Так-то лучше. К счастью, у меня есть с кем поговорить. Не люблю тишину.
— Почему бы тебе не послушать радио?
Старый радиоприемник стоял на небольшой тумбочке в углу комнаты.
— Слушать всю эту чушь? Шумную музыку? Нет. Твой отец любил слушать громкую музыку с утра до вечера. Когда-то мы танцевали под нее. Сколько лет прошло! А как сейчас помню.
Воспоминания — единственное, что осталось у Джесси, и Феликс понимал это. В такие минуты он никогда не перебивал ее, хотя ему тоже было что вспомнить; они всегда жили на верхних этажах в домах, где постоянно звучала музыка, слышался смех, иногда крики и ругань. Феликс мог сидеть часами в ожидании матери, занимаясь любимым делом — рисованием.
Работу Джесси заканчивала в разное время. Если она была одна, то спешила домой, хватала Феликса и тащила в какой-нибудь бар или кафе.
В те дни у нее был хороший, здоровый аппетит. Обычно они съедали несколько яиц, бекон, сосиски и картофельное пюре. Иногда, когда Джесси была в хорошем настроении, они ходили в ресторан, и в то время как мать рассказывала смешные истории, Феликс познавал премудрости итальянской и китайской кухни. По вечерам они посещали клубы, которые были заполнены посетителями. В его памяти сохранились смутные воспоминания об этих прокуренных комнатах, где шторы на окнах закрывали дневной свет, где вокруг маленьких столиков сидели полупьяные мужики. Клуб под названием «У Джесси» просуществовал совсем недолго. Тогда мать хотела отправить его учиться в частную школу, но Феликс отказался. Вскоре их жизнь круто изменилась. Они остались без клуба. Джесси была вынуждена работать в ночном клубе. Мать и сын все реже проводили свободное время вместе. По вечерам Феликс оставался один. Он слушал музыку и рисовал, рисовал всегда, когда мог достать необходимые для этого материалы. Один из друзей матери, которого он знал под именем мистера Могриджа, говорил, что у него неплохо получается. Иногда он покупал Феликсу краски и бумагу. Именно мистер Могридж посоветовал поступить в художественную студию. Мальчик был благодарен ему за это, хотя в душе недолюбливал его. В свободное время, пока он не закончил школу и не начал работать в магазине, он любил гулять по Сохо, разглядывая магазины и лавки, в которых продавали всякие декоративные украшения.
К Джесси ходили разные мужчины. Когда Феликс был маленьким, их было много. Число их заметно поредело, когда Джесси стукнуло тридцать и ее некогда стройная фигура потеряла былую красоту. Феликс знал, что в молодости его мать пела в ночном клубе и относилась к женщинам «легкого поведения», но она не была проституткой; Феликс знал некоторых продажных девиц в лицо, нескольких даже по именам, потому что он часто видел их на вечерних улицах Сохо и мог сравнить. У Джесси были знакомые мужчины, многие были ее друзьями, но не более того. Феликс старался не замечать их. Он отгонял мысли о том, чем они могли заниматься, когда оставались вдвоем. Оглядываясь назад, вспоминая переезды с одной квартиры на другую, постоянные ожидания матери, Феликс понимал, что он, должно быть, выглядел странным, замкнутым мальчиком, таким непохожим на Джесси.
Несмотря на все трудности, которые встречались на их жизненном пути, она постаралась хорошо воспитать сына. Феликс был одинок, но никогда не чувствовал, что заброшен и забыт. У них не было много денег, но и милостыню они не просили.
Об отце Феликс не вспоминал. Он знал, что Десмонд Лемойн и Джесси Джаб были женаты, что Феликс родился спустя два с половиной месяца после свадьбы. Мать всегда носила свидетельство о браке с собой, и, судя по документам, его отец был музыкантом, но каким — даже он толком не знал. Иногда она говорила, что он был великим саксофонистом, забытой звездой тридцатых годов. Потом вдруг он оказывался тромбонистом, а один или два раза — даже трубачом.
— Он как ангел играл на саксофоне или тромбоне, а может, на трубе, — говорила Джесси. Затем со смехом добавляла: — Дес выглядел как ангел. Боже, до чего он был красив! Большой черный ангел!
Десмонд был родом из Гренады. Феликс предполагал, что отец высокий, потому что сам вырос до шести футов. Цвет его кожи стал только легким отражением отцовской черноты. «Каким бы я мог родиться? — задумался Феликс. — Ангелом цвета холодного английского кофе?»
Десмонд и Джесси встретились, когда вместе работали в клубе на Шавтсбери-авеню. Через несколько месяцев их знакомства она забеременела, а еще через несколько месяцев они поженились. Десмонд настаивал дать мальчику имя Кристиан.
— Это счастливое имя, дорогая, — объяснял он. — Нам всем не хватает удачи.
Джесси захотела назвать сына Феликсом.
После рождения сына Десмонд исчез на целый год.
— Отец путешествует с оркестром где-то на севере страны. Он никогда не вернется к нам, — говорила Джесси маленькому Феликсу.
— Почему? — не мог понять мальчик. Он чувствовал, что ему не хватает отца.
В шестнадцать Феликс уже мог оставить мать и жить своей собственной жизнью. Юноша мечтал о поездке в Рим или Флоренцию, где бы он мог найти какую-нибудь интересную работу, чтобы в свободное время рисовать.
Но случилось так, что Джесси сильно заболела. У нее была пневмония с серьезными осложнениями. Феликс был уверен, что она умрет. Он сидел возле кровати, ожидая ее смерти, — все те же молчаливые ожидания, как в детстве, ожидания, которые разрушали его надежды и мечты. Это была неделя траура — умер король Англии. Не звучала музыка, нигде не было слышно смеха и веселья. Город словно навеки уснул вместе со своим монархом.
Он не верил докторам, которые убеждали его, что мать будет жить. Она была такой слабой и немощной, что становилось больно при воспоминании о ее былой красоте.
Джесси очень медленно поправлялась, как будто ее болезнь забрала все силы и надежды на выздоровление. Она вернулась в клуб, как только смогла, но работа утомляла ее. Даже посетители замечали ее слабость, хотя она старалась скрыть боль. Вскоре Джесси слегла снова. Болезнь затянулась надолго. В конце концов босс уволил ее.
Феликс был в ярости, когда узнал об этом. Ему хотелось ворваться в клуб и набить этому ублюдку морду.
— Не мучай себя, мальчик мой, — успокаивала его мать. — Это не стоит того.
Через два месяца кризис миновал, и Джесси окончательно окрепла.
— Мы можем переехать на другое место. Ты найдешь новую работу, — говорил Феликс.
— Нет, в этом нет необходимости, — твердила она.
Постепенно Джесси пристрастилась к выпивке. Ее тело стало похоже на разбухшую бочку. Друзья старались поддерживать Джесси, даже против ее воли. Одним из них был немолодой мужчина, который сдавал квартиры внаем. Джесси и Феликс с радостью приняли его предложение поселиться в одной из них за мизерную плату. Квартира находилась на площади Манчестер.
