Бушующая стихия - Крейвен Сара (книги без сокращений TXT) 📗
Мэгги прикусила губу.
— Никак. И вообще, я нахожу весь разговор крайне неприличным.
— Сами же его и начали. Я еще вчера говорил, что благоразумнее не начинать того, чего не можешь завершить.
Джей холодно взглянул на нее и направился к двери.
Когда он ушел, дом погрузился в тишину. Мэгги взглянула на свой кофе и поняла, что вовсе его не хочет. Выплеснув кофе в раковину, она принялась вышагивать по комнате.
Предстоящие двадцать четыре часа, если — не дай Бог! — не двое суток, сулили самые неожиданные повороты событий и неведомые ранее осложнения. Все равно что ходить по яичной скорлупе, думала Мэгги, или по минному полю.
Хорошо бы принять для себя несколько основных правил поведения, мрачно решила Мэгги. Для начала — не заговаривать первой.
Ее удивляло, как этот самоуверенный женоненавистник Джей Делани умудрялся поставить ее в самое невыгодное положение и она всегда оказывалась неправа. Но это еще не самое худшее. Самое отвратительное — Мэгги не могла не признать его способности заставить ее физически переживать его присутствие, чего никому раньше не удавалось. Видимо, из-за обстоятельств их встречи, необходимости жить в одном доме. Однако от этого ее ощущения не становились менее постыдными.
Как только я доберусь до Себастиана, кипела она, я не посмотрю, что он мой зять: убью на месте за то, что он мне устроил.
Но часы, остававшиеся до расправы над Себастианом, надо было чем-то заполнить. Не для того же она приехала на Край Света, чтобы слоняться по дому, ломая руки.
Она помыла овощи, чтобы подать их на обед к мясному пирогу, и принялась за основательную уборку. Комната в уборке не нуждалась, зато нуждалась Мэгги: ей надо было выпустить пар накопившегося раздражения и подавленных эмоций. Многие ее сверстницы принципиально не занимались хозяйством, считая это рабской повинностью в пользу мужчины, но Мэгги всегда испытывала удовлетворение, когда мыла, скребла, натирала до блеска свое жилище. Днем, к ее огромному облегчению, появилось электричество, и она смогла даже пропылесосить комнаты.
Уборка хотя и не отвлекла ее от мыслей о происходившем, но на время отодвинула его на безопасное расстояние, и Мэгги была довольна.
Она поправила сухие цветы, собранные ею в последний приезд, чтобы украсить в комнате стол, и не успела отойти от букета, как вернулся Джей и сообщил, что снова начался дождь.
Мэгги встревожилась.
— Вы полагаете, он может помешать расчистке дорог?
— Нисколько, — ответил он. — Расчистят все, кроме территории в радиусе ста ярдов от этого дома. Мои садовые работы на сегодня окончены.
Джей сел и принялся осматривать волдыри на руках.
— Вы обожглись?
— Чего и следовало ожидать. Но не насмерть.
Мэгги откинула со лба прядь волос. После усердных трудов она взмокла. Горю, конечно, можно помочь, уныло подумала она. Неясно только, не выйдет ли ей эта «помощь» боком.
— Хотите… принять ванну перед ужином? — смущенно выдавила она.
— Не помешало бы, — поморщился Джей и оглянулся. — Но как? Таз, что стоит в спальне, маловат, в него не сядешь; у вас что, имеется тайный флигель, который вы до сих пор держали от меня в секрете, или я должен раздеться и постоять под дождем с куском мыла в руке?
Мэгги сжала губы.
— Ни то, ни другое. В сарае стоит большая лохань. Я обычно наполняю ее водой из кувшина, ставлю рядом обогреватель и моюсь.
— Какие удобства!.. — протянул Джей.
Мэгги набрала в легкие побольше воздуха и продолжала:
— Само собой разумеется, сложившаяся ситуация потребует от нас некоторого сотрудничества.
— Естественно. — Он ехидно ухмыльнулся. — Кто первый потрет другому спинку — я вам или вы мне?
— Прекратите, — оборвала его Мэгги. — Я имела в виду уважение друг к другу и обещание оставаться наверху столько, сколько потребуется.
— Но я привык, чтобы за мной ухаживали, когда я принимаю ванну, — вкрадчиво произнес Джей. — Подливали бы время от времени горячей воды, подносили бы разные напитки…
— Подливать и подносить вам придется самому. — К пущей своей ярости, Мэгги почувствовала, как румянец горячей волной хлынул к ее щекам: она ясно увидела картину, которую, он ей нарисовал. — Это вам не «Риц». И я вам не прислуга.
— А жаль, — усмехнулся Джей. — Похоже, вам не улыбается роль усердной и покорной служанки даже на один вечер. А ведь она помогла бы вам глубже раскрыть свою личность.
— Свою личность я приберегу для другого случая, — отрезала она. — А вот ваша преобразилась бы как по волшебству, если бы вы отказались от сексуальных притязаний на ближайшие двадцать четыре часа. Вам грозит судебное разбирательство, могли бы поумнеть.
— Мне грозит суд, а вы при этом предлагаете столь интимное действо, как омовение у камина. Вы меня удивляете, — парировал он. — Или вы рассчитываете запереть меня в спальне на случай, если взыграет мой инстинкт сексуального маньяка и я брошусь на вас в вашу лоханку?
Как Мэгги ни боролась с собой, но ее губы дрогнули в улыбке.
— Нет, — ответила она, еле сдерживаясь, чтобы открыто не расхохотаться. — Об этом я не думала.
— Благодарю за доверие, — сухо сказал он. — Итак… мне следует принести лохань и наполнить ее для вас?
— Вы гость, вам первому и мыться. Я принесу вам полотенце. — Мэгги достала из 71 шкафчика под раковиной большой эмалированный кувшин для наполнения ванны и поставила его на стол. — Вот. Все самые современные удобства перед вами.
Когда Мэгги вернулась с полотенцем, лохань уже была на месте и Джей, по пояс голый, деловито заполнял ее водой.
— А она больше, чем я предполагал, — заметил он через плечо. — Вы уверены, что не хотите сэкономить горячую воду и разделить ванну со мной?
— Абсолютно уверена.
Мэгги со страхом обнаружила, что жадно смотрит на него, поглощая взглядом каждый дюйм его могучих плеч, каждый мускул его широкой загорелой спины. А его замечание, с внутренней дрожью поняла она, говорило о том, что он прекрасно сознавал ее состояние.
— Когда вымоетесь, оттащите, пожалуйста, лохань за дверь и вылейте воду в канаву, — поспешно произнесла она. — Потом позовете меня.
— Нет проблем.
Джей поставил кувшин на стол и начал расстегивать ремень. Глаза их встретились, и он долго, целую вечность, не отпускал ее взгляд.
У Мэгги пересохло во рту. Сердце бешено колотилось, грозя выскочить из груди. Ей казалось, что его стук слышен в наступившей напряженной тишине.
Она чувствовала, что ей оставалось только одно: стоять, не двигаясь с места, а все последующие решения придут сами собой. Но, Боже, о чем это она думает?
Реальность обрушилась на нее жестокой лавиной паники и отвращения к себе. Мэгги повернулась и бросилась, не разбирая дороги, к лестнице, ища хоть какого-нибудь, пусть даже иллюзорного, спасения. Она бежала, не смея ни оглянуться, ни даже перевести дух, пока не оказалась в спальне за закрытой дверью.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мэгги сидела на краю кровати, уставившись в пространство.
— Что со мной? Что со мной творится? — шептала она, но лишь тишина была ей ответом.
Самые, казалось бы, очевидные объяснения, рождавшиеся в ее смятенной душе, не приносили ей успокоения.
Мэгги уговаривала себя, что всему виной ее разочарование из-за неудавшейся поездки на Маврикий. Иного и быть не могло. Она с таким нетерпением ждала момента, когда они с Робином останутся наедине, когда она будет ему принадлежать, что теперь любая мелочь больно ранила ее.
Мэгги попыталась представить себя и Робина, все сокровенные ласки, которыми влюбленные одаривают друг друга. Ее слегка передернуло. Она убеждала себя, что их чувство сгладит любую неловкость, но теперь усомнилась, что все вышло бы так просто. Мэгги попыталась вообразить, как они с Робином принимают вместе ванну или душ, но не смогла: Робин попросту никогда бы не предложил этого. Он держался строгих взглядов относительно гигиены.
