Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
- Поедешь ко мне? – По позвоночнику прошёл разряд. Я сглотнула ком в горле. Говорят, что иногда у девушек ноги раздвигаются сами – в эту минуту у меня было именно такое состояние. Я хотела обхватить ими Чжунэ и впихнуть в себя. Судя по его глазам, он желал того же самого.
- Поехали, - сказала я, вспомнив по пути к выходу об отринутом кружевном белье и засмеявшись, но не объяснив причину смеха вслух.
Комментарий к Глава, повествующая о том, как опасно оставлять подростков без присмотра
*Зигмунда Фрейда
** южнокорейские женские команды по баскетболу
========== Глава, где социум ощутит давление личности ==========
Попрощаться с друзьями, забрать свой пиджак, допить выпивку в стакане – Чжунэ забыл всё. Но ничего из этого не могло иметь серьёзных последствий: друзья поймут, этой летней ночью было жарко и без пиджака, а найти спиртное можно и в других местах. А я сама-то ничего не забыла? Стыд, совесть? Во мне бурлило какое-то предвкушение, я рисовала перед собой смутные картины того, к чему мы неслись на матовом «порше», смеясь и вворачивая музыку погромче. Это снова были “Imagine dragons”, и мы, открывшие каждый своё окно, ловя сильнейшие потоки ветра прямо в лица, нестройно подпевали им, я с акцентом, а Чжунэ на безупречном английском:
- Айм сорри фо эврифинг, о эврифинг айв дан!.. О, ай шат шат шат э хол фру эври сингл финг вэт ай лав! – С восторгом и распирающей радостью в груди орала я почти с той же громкостью, что магнитола, и строчки песни перемешивались с весёлым хохотом. Мои недлинные волосы не лезли в глаза и рот, их не нужно было отбрасывать и убирать, как иным девицам. Я не любила большую скорость, но сейчас она пьянила, как и плавно выветривающийся из меня мартини. Жизнь била ключом, я совершала что-то смелое, что-то новое для себя, я захлёбывалась счастьем, протягивая руку и чувствуя, как её берёт в свою Чжунэ. Беззаботность и молодость, удивительное начало чего-то, наметившееся открытие.
По пути к его дому я протрезвела, но взбудораженность и плотская тяга не прошла. Мы целовались на подземной парковке, целовались в лифте, целовались, пока Чжунэ открывал дверь и, ступив в квартиру, тоже целовались. Но когда зажёгся свет в прихожей, и мы поняли, что достигли цели – всё, финиш, спальня под рукой, - оба как-то присмирели и разняли руки, ощущая смущение первой юности. Чжунэ скинул ботинки, я кроссовки.
- Ну… располагайся, - обвёл он рукой пространство, закончив амплитуду движения неловким заведением ладони за шею, которую потёр, не зная, как подступиться к дальнейшему. Я тоже не знала. Переминалась с ноги на ногу, плутала глазами по дверям, ведущим в разные комнаты. Нужно ли мне в ванную? Нет или да? Идти ли сразу в спальню? Не знаю. – Хочешь чего-нибудь выпить? – предложил Чжунэ, сделав шаг в сторону кухни. Я ухватилась за эту возможность, и тотчас направилась туда:
- Да, можно. – Было жарко, и освежиться бы не помешало, и жажду утолить, промочить пересохшее от духоты и пения горло. Я зажгла свет на кухне.
В ней не было и десятой части того, что имелось на тщательно продуманной кухне Чжихё. Очевидно, что здесь никто и ничего не готовил. Холостяцкая необжитость и холодность. Никаких именных кружек – стильные однотипные чашки. Никаких полотенчиков с утятами и цыплятами – белоснежные тканевые салфетки, полотенца только одноразовые – бумажные. Многоуровневая подсветка, самая красивая из которой, голубовато-сиреневая, не над разделочным столом, а прожекторами играющая на бокалах, подвешенных за ножки вверх ногами на специальном хромированном держателе. У дальней стены стоял шкаф с деревянной дверцей, сбитой диагональной решёткой, через которую просматривались винные бутылки. Чжунэ открыл холодильник.
- Есть виски… и кола. – Я заглянула внутрь, откуда повеяло прохладой, и там действительно толком ничего не было, пустота, две бутылки – стеклянная и пластиковая, да какие-то разрозненные, вольготно возлежащие по одной на каждой полке упаковки с сыром, молоком и куриным филе. Будто извиняясь, Чжунэ произнёс: - Я никогда почти не ем здесь, поэтому нечего предложить, прости.
- Я буду колу, - согласилась я на то, что было, и Чжунэ, сняв сверху хрустальный бокал, налил его до краёв, остатки газировки допив из горлышка. Он молчал, не нарушая моей увлеченности испитием колы. Глотая холодную жидкость, я наполнялась и ледяной неуверенностью. В машине во мне отваги было через край, а теперь дрожь и неясный страх.
- Пойдёшь… в душ? – спросил Чжунэ, когда я отставила бокал. Я растеряно задумалась. – Я бы сходил… - запнувшись, опустив глаза, завершил неопределенно он. Стесняется? Трудно поверить, но так и есть.
- Ты же не предлагаешь сделать это вместе? – прищурилась я.
- Нет, я… иди первая, я подожду, - облокотился он о стену, и, приказав себе собраться, узнаваемо хмыкнул: - Конечно, хотелось бы забраться туда вдвоём, но… не настаиваю.
- Спасибо, - нервно улыбнулась я и сбежала в ванную. Закрыв защёлку, я подлетела к зеркалу над раковиной. Было явственное чувство, что на одном плече у меня сидит Чжихё, назидательно вещая «не смей! до свадьбы – ни-ни!», а на другом Сынён, шепчущая «жизнь всего одна, молодость быстротечна, хочешь – попробуй!». Мои личные ангелок и демоница. Я не знала, как быть, как поступить? Включила воду, начала раздеваться. В кармане штанов стукнул о полку мобильный. Может, посоветоваться с кем-нибудь? С кем? Подруги – девственницы, сёстры – противоречивы, друзья – Югём и Джуниор, вообще не вариант. «Привет, Чжинён, ты ж меня там ещё любишь? Я тут спросить хотела, потрахаться мне с другим, или обождать?» - так это будет выглядеть? С Югёмом не лучше, он впадёт в прострацию и скажет что-то вроде «Чонён, не напоминай мне, что ты баба, я хрен знаю, как у вас там устроено». Нет, он не девственник, но опыта у него мало. Наверное, один-два раза и было, ровно настолько, чтобы не считаться уже невинным парнем. Я листала список контактов, и нарвалась на два имени: Чонгук и Чимин. Нет, ну им-то звонить по такому поводу совсем глупость, особенно Чонгуку, мы с ним не настолько успели подружиться. А Чимин? Если он следит за мной, то знает, где я сейчас? Или ночной вахты не существует? Спать же ему надо. Проверить? Мужское мнение о сексе было бы как нельзя кстати… Я отослала ему тупейшую эсэмэску: «Спишь?». Через мгновения прилетел ответ: «Нет, как и ты». «Следишь за мной что ли?» - уточнила я, чтобы наверняка знать обстановку. «Я знаю, что ты делаешь этим летом*» - сопроводил он неуместными хохочущими рожами послание. «Пока я ничего не делаю!» - зачем-то оправдалась я. «А что мешает? Наедине с Чжунэ пишешь мне… Тебя забрать, ему помочь, или его заменить?» - опять проржался смайликами Чимин. Вот же ехидна саблезубая! «Расскажешь Намджуну?» - задала я вопрос. «Может быть» - поступил ответ. Я забралась под душ и наспех ополоснулась, смыв с себя пот и угар клуба. Вернулась окончательная ясность мыслей. В смысле, без примеси алкоголя и его влияния. Но и без него в мозгах творилась карусель. Что ещё написать Чимину и надо ли? Я выключила воду, вытерлась махровым большим полотенцем и, натянув трусы обратно, застегнув лифчик, обмоталась им, открыв дверь. В одной руке у меня были снятые вещи, в другой прятался телефон. Чжунэ топтался в коридоре.
- Свободно, - несмело улыбнулась я, покинув ванную. Молодой человек прошёл мимо меня, глазами съедая на ходу. Теперь закрылся он, вода вновь включилась. Телефон провибрировал в моей ладони. Я открыла новое сообщение от Чимина: «Так что случилось-то?». Помявшись, я решила признаться честно: «Я не знаю, стоит ли это делать. Посоветуй». Пауза затягивалась, и мне стало тревожно, что я не получу совета до того, как появится Чжунэ. Я ушла подальше, в его спальню, встав у окна. Вибрация заставила меня вздрогнуть. «Как говорит Ви, - писал Чимин, - ты же помнишь Ви? – Трудно забыть парня, уснувшего под стриптиз Минатозаки Саны! – Прежде, чем что-либо совершить, представь, что рассказываешь об этом своей матери. Если становится стыдно – не делай». Я вспомнила нашу покойную маму, и на глазах чуть не выступили слёзы. Было бы мне стыдно рассказать ей о том, как выпившая, из ночного клуба я поехала к парню, переспавшим с половиной Сеула, и дала ему себя лишить девственности? Да, мне было бы жутко стыдно. И перед моей исполняющей обязанности мамы Чжихё мне стыдно даже за отношения с Чжунэ. Так что же… Я набрала текст: «А если о сексе в принципе неудобно говорить с матерью? Что же, не заниматься им вообще?» - и отправила его Чимину. «Неудобно говорить – одно, стыдно признаться – другое». Я не заметила, когда перестала шуметь вода, поэтому обернулась уже на появление Чжунэ в спальне. Он был в одних белоснежных боксерах, белоснежных настолько, что слепило глаза на фоне его чуть смуглого тела.
