Драгоценности - Стил Даниэла (читать полную версию книги txt) 📗
— Что это такое? — спросила она Вильяма, как будто он мог это почувствовать.
— Что такое?
— Что-то шевельнулось.
— Это я. — И тут он повернулся и улыбнулся ей. — Зачем так нервничать ночью? Я думаю, мы обсудим это завтра утром.
Она теперь ко многому относилась спокойнее. Благодаря Вильяму время, проведенное в Италии, оказалось невероятно романтичным. Она больше ничего не сказала, но на следующее утро немедленно пошла показаться доктору в Ля-Мароль. Она описала все симптомы и перемены в ее жизни, произошедшие четыре месяца назад, а затем она описала чувство, которое испытала сегодня ночью, когда лежала рядом с Вильямом.
— Я знаю, это может показаться ненормальным, — объяснила она, — но у меня такое ощущение… я чувствую себя так, словно жду ребенка… — Она чувствовала себя подобно старому человеку с ампутированными ногами, которому кажется, что у него болят колени.
— Это не исключено. Последний раз я принимал ребенка у женщины пятидесяти шести лет. Ее восемнадцатого ребенка, — ободряюще заметил он, и Сара застонала при мысли о такой перспективе. Она любила своих детей, доставляющих ей столько беспокойства, и было время, когда она хотела бы иметь еще, но это время прошло. Ей было почти сорок восемь лет, и она нужна была Вильяму, она слишком стара, чтобы родить еще одного ребенка. Этим летом Изабель исполнится восемь лет, и у Сары хватало забот с ней.
— Мадам герцогиня, — официально объявил доктор, когда он осмотрел ее, — я имею удовольствие сообщить вам, что у вас действительно будет ребенок. — В какое-то мгновение ему даже показалось, что у нее будет двойня, но теперь он был уверен: это не так. Ребенок будет один, но довольно крупный. — Я думаю, возможно, это произойдет на Рождество.
— Вы серьезно? — Вид у нее был потрясенный, она побледнела, и у нее закружилась голова.
— Я очень серьезно и совершенно уверен в этом. — Он улыбнулся ей. — Мсье герцог будет очень доволен, я уверен.
Но на этот раз она не была в этом уверена. Может быть, после сердечного приступа он думает иначе. Она даже не могла себе представить это сейчас. Когда этот ребенок родится, ей будет сорок восемь лет, а ему — шестьдесят один. Как глупо. И вдруг Сара поняла совершенно определенно: она не может родить этого ребенка.
Она поблагодарила доктора и поехала обратно в замок, думая, что же ей теперь делать и что сказать Вильяму. Все это привело ее в подавленное состояние, даже больше, чем мысли о переменах, происшедших в ее жизни. Это было глупо. В ее возрасте не следовало делать этого. Она не могла снова рожать. И она подозревала, что он, вероятно, решит то же самое. Это может быть даже ненормальным, она слишком стара, убеждала она себя. Первый раз в жизни она решила сделать аборт.
Она сказала об этом Вильяму после обеда, и он спокойно выслушал все ее возражения. Он напомнил ей, что его родители были точно в таком же возрасте, когда он родился, и это не причинило никакого вреда ни ему, ни им, но он понимал, как Сара была огорчена. Более того, она была напугана. За свою жизнь она родила четверых детей, один умер и еще один оказался поздним сюрпризом… и теперь этот, такой неожиданный, такой поздний, и все же в его глазах такой великий дар. Он не мог понять, как она могла отказываться от него. Но он выслушал ее, лег рядом с ней и обнял ее. Он был немного потрясен тем, как она восприняла это, но ему хотелось знать, может, она просто боится.
— Ты на самом деле не хочешь этого ребенка? — с грустью спросил он, когда лежал рядом с ней этим вечером, держа ее за руку, как делал всегда, когда они ложились спать… Ему было грустно, потому что она не хотела ребенка, но он не мог принуждать ее.
— А ты? — ответила она вопросом на вопрос.
— Я хочу, чтобы ты поступала так, как считаешь нужным, любимая. Я приму то, что ты решишь.
Услышав его слова, она прослезилась, он всегда был так добр к ней, это делало его еще дороже.
— Я не знаю, что делать… как поступить… какая-то часть меня хочет его… а другая не хочет…
— В прошлый раз ты чувствовала то же самое, — напомнил он ей.
— Да, но тогда мне было сорок… а теперь мне двести лет. — Он ласково засмеялся, и она улыбнулась сквозь слезы. — Это все твоя вина. Соседи будут пугаться тебя, — сказала она, а он рассмеялся. — Я буду удивлена, если они позволят тебе выйти на улицу. — Но ему было приятно слушать ее, и она знала это.
На следующий день они долго гуляли по саду и незаметно дошли до могилки Лиззи и остановились. Сара смела несколько листьев и внезапно почувствовала Вильяма совсем близко. Она подняла глаза и увидела, что он с грустью смотрит на нее.
— После этого… можем ли мы погубить жизнь, Сара? Имеем ли мы на это право?
Внезапно она снова ощутила Лиззи у себя на руках, двадцать лет прошло с тех пор… ребенок, которого Бог забрал у нее, и теперь он дает ей еще одного. Имеет ли она право отвергать этот дар? И после того как она едва не потеряла Вильяма, как она может решать, кому жить, а кому умирать? Внезапно она поняла, что она знает, чего хочет, и она растаяла в его объятиях и расплакалась о Лиззи, о нем, о себе, о ребенке, которого она могла убить… где-то в глубине души она поняла, чего хочет.
— Прости, прости, дорогой…
— Тсс… все в порядке… Теперь все в порядке.
Они долго сидели вместе, разговаривая о Лиззи, о том, какой милой она была, о ребенке, который должен родиться, и о своих детях, и о том, как Бог благословил их. А потом они медленно направились обратно к замку, он ехал в своей коляске, а она шла позади него. Они чувствовали странное умиротворение и были полны надежд на будущее.
— Когда, ты сказала, это должно произойти? — спросил он, внезапно почувствовав гордость и удовлетворение.
— Доктор сказал, на Рождество.
— Хорошо, — радостно произнес он. Затем усмехнулся: — Я едва могу дождаться момента, когда скажу об этом Филиппу. — Они оба рассмеялись и двинулись дальше, смеясь, разговаривая и подшучивая друг над другом, как делали это в течение двадцати пяти лет.
