Алька - любовь моя (СИ) - Бондаренко Ольга (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
-- Любила, - поправил Жора.- Любила твоего настоящего отца. Она всю жизнь стремилась к нему, как и он к ней.
Ирина внимательно посмотрела на мужа.
-- Ты понимаешь, о чем я говорю? Я о реалити-шоу. Они не играли. Все было настоящее. А я называла Валентина папочкой.... То-то мать молчала, соглашалась во всем с дядей Сашей, моим настоящим отцом, и при этом ничего не сказала ни ему, ни мне.... Какая она все-таки... Нельзя так...
-- Ира, не спеши делать выводы. Я тоже знаю это шоу. Моя мама Катя тоже участвовала в том проекте, она была в паре с твоим отцом Дмитрием. Их дочерью была Елена.
-- Откуда ты все знаешь?
-- Я был автором проекта. Это мое реалити-шоу. Майкл Кон мне помогал.
И вдруг в памяти молодой женщины всплыл высокий молодой человек. Вот он протягивает ей руку, чтобы Валентин и Алина могли отплыть на яхте, вот он ловит Ирку, когда она вылезала из окна, чтобы сбежать в город в какой-нибудь ночной клуб, вот он с Майклом объезжают все клубы, потому что Ирка все-таки сбежала.
-- Дева Мария, - вновь ахнула Ирина. - Ты же в одной сцене был моим старшим братом. Ты потом меня два дня водил за руку по детским развлечениям, вместо ночного клуба. Не дал мне оторваться по полной программе. От тебя я через окно пыталась сбежать в ночной клуб!
Жора засмеялся.
-- Но мать-то, мать! Я не хочу её сейчас видеть, - не успокаивалась Ирина. - Почему она тогда промолчала, что Валентин - мой отец? Это нечестно! Она должна была сказать.
В глазах молодой женщины заблестели слезы.
-- Ира, только не скандаль, - попросил Жора. - Хотя бы сегодня. Посмотри, какие счастливые отец и мать! Как им хорошо! Давай, поедем домой, скажем, что стало тебе плохо. Побудем вдвоем, поговорим обо всем.
Они уехали, не прощаясь.
Танцу Алины и Валентина не аплодировал еще один человек - Арина. Она также застыла, танец пробудил страшные воспоминания. Мучительная судорога проскользнула по её лицу. Арина прошептала: "Вот в каком огне меня видела Алина. Она была там!" Это продолжалось всего минуту. Женщина быстро взяла себя в руки. Словно испугавшись, огляделась по сторонам. Кажется, никто не видел, что происходило с ней. Она после поговорит с Алиной, так, чтобы не знал Братеев. Может, она и Валентин помогут пролить свет на одно непонятное событие. Пожар, огонь, взрыв... Теплоход "Петр Первый", сестра Мария, мама, которые там погибли, и один маленький мальчик... Так говорил Вадим.
Вечер кончился. Гости прощались.
-- Этого мужа ты любишь, - нарочито ласковым голосом сказал Алине напоследок Серебров-Братеев. - Светишься прямо вся и на скучную, идеальную жену не похожа.
-- Люблю. Ты верно заметил, Вадим. Я очень его люблю. И я за него просто любого самолично в асфальт закатаю, даже тебя, - также ласково улыбаясь, тихо ответила Алина. - К тому же я колдунья. Не забудь!
Желтая пресса месяц писала о семье Орлова Валентина. Много нового Алька узнала о себе в те дни. А Валентин ночью, целуя жену, говорил, как ему повезло, как он её любит. Он теперь тоже верит, что его Аля приносит удачу. Женщина смеялась.
-- Аль, - решился спросить он, когда она уже почти засыпала, уютно устроившись на его руке. - Я заметил, ведь Братеев верит, в самом деле, что ты, ну как это сказать...
-- Колдунья, ведьма, - подсказала Алина, моментально проснувшись. - И Вадим слегка верит в это! Я знаю. Он суеверный.
-- Но почему он верит? Мне казалось, он ни в Бога, ни в черта не верит, не то что в каких-то колдуний.
Алина засмеялась весело, довольно. Поцеловала мужа в уголок губ. Сон отлетел от неё.
-- Знаешь, Валь, всему очень простое объяснение существует. Ты уже знаешь, что в А-ке мне приходилось общаться с Серебровыми. Во-первых, тетя Сонечка пошептала над маленьким Денисом, чтобы не болел. И мальчику стало лучше. Во-вторых, я тоже как-то Вадима и многих других удивила, как они посчитали, колдовством. Дома наши загородные рядом стояли. Мы были как-то у Серебровых в гостях. И Лодзинский, помню, тоже был. А у Вадима ротвейлер жил, жирный, раскормленный, злющий, избалованный. Признавал только хозяина. Вот этот пес на участке где-то кость вонючую нашел и притащил, лежит возле нас грызет. А мы в беседке сидели. Жарко. От кости аромат соответствующий поплыл. Никто не смел собаку прогнать. Знали её неукротимый нрав. А Вадим встал, похвастался, что пес только его признает, отобрал эту кость, да еще своего любимца по башке ею треснул. И пес обиделся, отошел, выждал момент, когда Серебров сел, спокойно так подошел к нему и хвать своей пастью локоть хозяина. У ротвейлеров хватка крокодилья, челюсти мощные. Слышим, только кости хрустят. Все застыли. Серебров, слава Деве Марии, дергаться и орать не стал, побелел и тихо так говорит жене: "Иди, Марина, принеси пистолет, надо пса застрелить, а то сейчас руку отгрызет". Марина встала. А собака рычать, а зубы все сильнее стискивает. Какое идти за пистолетом, никто не решается шевелиться. Я же встала, я была уверена, что не тронет меня псина, я абсолютно не боялась его, подошла, обняла собаку за шею, говорю: "Ну что ты к нему пристал? Чего тебе от него надо? Давай, разжимай зубы. Пойдем лучше со мной, дурачок, да ну его. Нужен он тебе. Я тебе вкусненького дам". Пес отпустил локоть хозяина, я взяла собаку за ошейник, и пес ушел со мной. А там сторож прибежал, на цепь посадил зверюгу.
-- И ты говоришь, что это простое объяснение? - удивился муж. - Ничего себе, чужую собаку обняла, увела. Почему она тебя послушалась? Почему тебя не тронула?
-- Мне еще в детстве Павел Ильич объяснил, что не надо бояться собак. Они чувствуют страх человеческий и другие эмоции. Пес должен знать, что ты сильнее его. Я про себя говорила: "Я не боюсь тебя, я приказываю тебе идти со мной! Ты сейчас уйдешь со мной". И, кроме того, - глаза Алины заискрились лукавством. - Мы ведь жили по соседству. Пес бегал свободно по их территории. Я всегда его угощала чем-нибудь всегда вкусным. Боялась, что кто-нибудь из девчонок просунет руку сквозь сетку, она была вместо забора, пес и откусит. Вот и настраивала его на добрые эмоции по отношению к нам. Разговаривала, гладила. А, попросту говоря, я просто прикормила его. Он очень сыр любил и конфеты, а его на строгой собачьей диете держали, потому что он сильно разжирел. Да еще чесался. Пес хорошо знал слова: "Я тебе вкусненького дам". Никто и не обратил внимания, что я конфеты прихватила со стола, держала в другой руке. Я потом отдала их собаке.
Валентин засмеялся.
-- Вот с тех пор и стали звать меня то ведьмой, то колдуньей. Считали, пса усмирила каким-то заговором. Посмотрела ему якобы в глаза, загипнотизировала, что-то прошептала. Я, конечно, шептала, но про конфеты. Я не стала никого переубеждать. Еще сыграли роль бесценные советы Павла Ильича, как вести бизнес. Они через меня часто шли. Получилось, что удачу тоже я принесла и Диме, и Сереброву. А про колдовство... Фигня все это, Валь! Всему, Валя, простое объяснение существует.
Валентин, вполне удовлетворенный словами жены, уже говорил о другом. Смеясь, признался, что во время танго переживал, как бы пышная грудь жены не выскользнула наружу, всем на обозрение.
-- Поэтому и прижимал тебя к себе. Не смей больше надевать такие платья, - добавил он в заключение.
-- Ну и что, - засмеялась и Алина. - У меня есть что показать. Все бы смотрели и завидовали тебе.
-- Нет уж, - в тон ей ответил муж. - Это мое и только мое. Не для обзора других. Да, кстати, Ире диадема приглянулась... Что скажешь?
-- Скажу, что папочка подарил её дочке.
-- Правильно, - сказал мужчина. - Ира так и сказала, что мать согласна... Правильно, говорит Серебров - ведьма ты, колдунья, мысли читаешь...
Вслух же Валентин не сказал пока, что, зная, кто такой Серебров-Братеев, принял решение бизнес в России начать свертывать и перебираться на постоянное место жительства в США. Пусть корпорацию "Орлофф", русский филиал возглавит другой человек. У Валентина семья на первом месте... Дочь есть... От Альки...
