Горькая сладость - Спенсер Лавирль (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
На полпути Эрик прошептал:
— Меня дрожь охватывает.
— Имеешь полное право. Не каждый день отец впервые встречается с собственной шестимесячной дочерью.
Мэгги провела Эрика в выходящую окнами на юг комнату с именем «Сара» — оклеенную желтыми обоями с выступающим белой сеткой рисунком. Около широкого окна стояло огромное кресло-качалка. У стены располагалась кровать для гостей, а напротив нее — кленовая колыбелька с высоким навесным столбиком, с которого шатром спадала кружевная занавесь.
Колыбель принцессы. А в ней и она сама. Сюзанн. Она лежала на боку, раскинув ручонки, и из-под пастельного цвета стеганого одеяльца с рисунками животных высовывались ее розовые ножки. Волосики ее были цвета клеверного меда, реснички — того же цвета, но на тон светлее, щечки — полненькие и румяные, как персики. А ротик был самым сладким творением Вселенной, и изучающий малышку Эрик почти задыхался от восхищения.
— О, Мэгги, она прекрасна, — прошептал он.
— Да, прекрасна.
— И уже такая большая! — Рассматривая дремлющего ребенка, он сожалел о каждом упущенном дне с того момента, когда увидел дочку сквозь стекло детского отделения родильного дома.
— У нее уже есть один маленький зубик. Подожди — и увидишь. — Мэгги склонилась над малышкой и ласково провела пальцем по ее щечке.
— Сюзанн, — нежно проворковала она, — эй, соня, просыпайся и посмотри, кто пришел.
Сюзанн поморщилась, засунула большой палец в рот и начала сосать его, все еще не проснувшись.
— Не надо ее будить, Мэгги, — прошептал Эрик, готовый до бесконечности стоять и смотреть. Хоть всю оставшуюся жизнь — стоять и смотреть!
— Ничего. Она спит уже больше двух часов. — Мэгги погладила шелковистую головку девочки.
— Сю-ззааанн... — пропела Мэгги.
Та открыла глазки, закрыла их снова и потерла носик кулачком. Стоя рядышком, Эрик и Мэгги наблюдали, как просыпается, строя забавные рожицы, их дочка, перекатываясь, как броненосец, и, наконец поднимается на все четыре лапки, словно неуклюжий медвежонок, и пялится на странного человека, стоящего рядом с мамой.
— А вот и мы, привет, сладкая моя девочка. — Мэгги склонилась над колыбелькой, достала полусонную малышку и пристроила на руке. Сюзанн тут же свернулась комочком, стала тереться носиком и кряхтеть. Она была одета во что-то розовое и зеленое, что выпирало сзади крупным комком. Один из носочков соскользнул и обнаружил крохотную круглую пяточку. Мэгги нашла и надела носочек, не мешая Сюзанн поуютней пристроиться на руке.
— Сюзанн, посмотри, кто пришел! Это твой папа.
Сюзанн посмотрела на Мэгги, и ее нижние реснички прилипли к мягким складочкам век. Затем ее взгляд переместился на чужого человека, время от времени возвращаясь на качающую ее материнскую руку. Пока Сюзанн разглядывала Эрика и пристраивалась поуютнее к груди Мэгги, ее крохотный большой палец то сжимался, то разжимался у выреза футболки матери.
— Привет, Сюзанн, — тихо сказал Эрик.
Она все так же не мигая смотрела на него, как зачарованный кот, пока Мэгги не подкинула ее пару раз на руке и не прижалась головой к головке ребенка.
— Твой папа пришел поздороваться с тобой.
Как во сне, Эрик нагнулся, взял ребенка и поднял его до уровня глаз. Девочка повисла в воздухе и уставилась на сияющий козырек его фуражки.
— О Боже! А ты оказывается та еще штучка. Правда, весишь ты не больше, чем лосось, которого мы ловим на «Мэри Диар».
Мэгги засмеялась от переполняющего ее счастья.
— Да и по длине ты не больше лосося. — Он поднес малышку поближе, прикоснулся своим загорелым лицом к ее нежному личику и почувствовал запах кожи с детской присыпкой и мягкость ее одежонки. Он пристроил Сюзанн на руке, поддерживая спинку, прижался губами к ее шелковистым волоскам и закрыл глаза. Горло, как ему показалось, тоже перекрылось.
— А я думал, что этого никогда не произойдет, — произнес Эрик серьезным, переполненным чувствами шепотом.
— Я знаю, дорогой... я знаю.
— Спасибо тебе за дочку.
Мэгги обвила руками их обоих и уткнулась лбом между спинкой дочурки и рукой Эрика, деля с ними священный момент единения.
— Она — абсолютное совершенство.
Словно желая доказать обратное, Сюзанн именно в этот момент отпихнула Эрика и потянулась к матери. Эрик неохотно отдал ее, но оставался около Мэгги, пока та меняла ей подгузник и стягивала носочки, заменив их на мягкие белые пинетки. После этого они легли на кровать с двух сторон от ребенка, наблюдая, как та пытается развязать пинетки, в восторге от блестящих пуговиц на рубашке отца пускает пузыри. Они поочередно разглядывали то малышку, то друг друга. Порой тянулись через нее, чтобы прикоснуться к лицу, волосам или рукам другого. А потом, удовлетворенные, долго лежали — тихо и неподвижно.
Эрик взял Мэгги за руку.
— Можно я попрошу тебя кое о чем? — спросил он ласково.
— Все что угодно, я сделаю для тебя все, Эрик Сиверсон.
— Не прокатишься со мной на машине — ты и Сюзанн?
— С большим удовольствием.
Они вышли все вместе, Эрик нес Сюзанн, а Мэгги — бутылку яблочного сока и любимое одеяльце девочки. Они все еще были очарованы и как будто даже торжественны от величия счастья в его простейшей форме — мужчина, женщина и их ребенок. Вместе — как и должно быть. Ветерок подул в лицо малышке, и она скосила глазки. В кустах возле дороги заверещала какая-то певчая птица. Они шли медленно. Теперь время было их союзником.
— У тебя новый грузовичок, — заметила Мэгги, подходя к машине.
— Угу. Старая Сука в конце концов сдохла. — Он открыл дверцу со стороны сиденья для пассажиров. Она уже поставила ногу на подножку салона, и тут только увидела цветы.
— О, Эрик! — Она прикрыла губы рукой.
— Конечно, я мог бы пригласить тебя домой, но когда цветет черешня, лучше сделать это снаружи. Заходи, Мэгги, посмотрим, что еще нас ждет.
Улыбаясь и борясь со слезами счастья, она забралась в сияющий новизной пикап Эрика Сиверсона, украшенный цветами черешни, воткнутыми за зеркальце заднего вида, за боковое сиденье и вдоль заднего стекла машины.
— Ну и что ты скажешь по этому поводу? — заводя мотор и добродушно ухмыляясь, спросил он.
— Я думаю, что обожаю тебя.
— Я тоже обожаю тебя, только не знаю, как получше сказать об этом. Держи крепче нашу малышку.
Они ехали не через Дор-Каунти, а через Весну, через пронизанный запахом цветущих деревьев полдень, мимо убегающих садов, огороженных скалистыми стенами, и сияющих белизной берез на молодой зелени травы, мимо пасущихся коров, ярко-красных амбаров и оврагов, наполненных лягушачьим пением. Наконец, они доехали до сада Истли, где и остановились, среди усыпанных цветом вишневых деревьев.
В тишине, наступившей после остановки мотора, Эрик повернулся лицом к Мэгги и взял ее за руку.
— Мэгги Пиерсон-Стерн, ты выйдешь за меня замуж? — спросил он с пылающими щеками, смотря на нее в упор горящими глазами.
За секунду до ответа вся окружающая красота переполнила ее чувством счастья: здесь было все — это место, этот человек и всепронизывающий аромат цветущего сада.
— Эрик Джозеф Сиверсон, если это возможно, то я выхожу за тебя замуж сию же секунду.
Она потянулась через сиденье, чтобы поцеловать его, а в это время сидящая у нее на коленях Сюзанн попыталась дотянуться до цветов в пепельнице машины. Эрик поднял голову, и они в упор посмотрели друг на друга, деля глазами общую радость. Но тут Эрик откачнулся и засунул руку в левый карман своих тугих джинсов.
— Я хотел купить тебе громадный бриллиант, но этот подарок показался мне более подходящим.
И он достал кольцо их школьных времен, взял ее левую руку и надел его на безымянный палец. Как и тогда, оно было немножко великовато. Отведя руку, она рассматривала его и восхищалась им точно так же, как и двадцать четыре года назад.
— Оно выглядит как будто бы знакомым.
— Здесь нет голубой нитки, я не знаю, что с ней случилось.
Окольцованной рукой она дотронулась до его лица.
