После - Тодд Анна (книги .TXT) 📗

– Да, чуть не забыл, – говорит Хардин и тянется к радио. Я удивляюсь, и он сообщает, держа палец на кнопке включения: – Я решил дать Fray еще один шанс.

– В самом деле? И когда ты это решил? – с сомнением спрашиваю я.

– Ну, после нашего первого свидания на реке, но я не открывал CD до прошлой недели, – признается он.

– Это не было свиданием, – капризно поправляю я, и он смеется.

– Я ласкал тебя пальцем. Считаю это свиданием.

Я пытаюсь его стукнуть, но он хватает меня за руку и целует ладонь. Я хихикаю и обнимаю его. Меня заполняют воспоминания о том, как я лежала на его мокрой футболке, а он доводил меня до первого оргазма, и Хардин ухмыляется.

– Было весело, правда?

– Скажи, изменилось твое мнение о Fray?

– На самом деле не так уж плохо. Одна песня меня зацепила.

Еще интереснее!

– Вот как?

– Да… – говорит он и смотрит на дорогу, включая радио.

Салон заполняет музыка, и я сразу улыбаюсь.

– Она называется «Никогда не говори «никогда», – поясняет Хардин, как будто я не знаю свою самую любимую песню.

Мы молча слушаем, и я не могу перестать глупо улыбаться. Знаю, что он немного стесняется ставить мне эту песню, так что не обсуждаю ее. Я просто наслаждаюсь настоящим.

Остальную часть пути Хардин переключает песни в альбоме, рассказывая, что думает о каждой. Этот маленький жест значит для меня больше, чем он об этом думает. Я люблю, когда он показывает мне новую свою сторону. И эта сторона – одна из моих любимых.

Хардин подъезжает к дому своего отца. На улице полно автомобилей. Выйдя из машины, чувствую, что меня пронизывает холодный ветер, и дрожу. Тонкая кофта поверх платья не особенно греет, и мое короткое платье не защищает. Хардин снимает пиджак и накидывает мне на плечи. Пиджак удивительно теплый и пахнет им.

– Ну ничего себе, какой ты джентльмен! Кто бы мог подумать? – дразню я.

– Не заставляй меня засунуть тебя обратно в машину и трахнуть, – говорит он, и я выдаю что-то между вздохом и писком, который он находит очень забавным. – Как думаешь, у тебя есть место в… сумке… положить телефон? – спрашивает он.

– Есть.

Я улыбаюсь и протягиваю руку. Он кладет мне на ладонь мобильный, и я убираю его в сумочку. Оказывается, Хардин сменил заставку. Небольшой экран занимает мое фото, которое он сделал, когда мы были в комнате. Губы у меня слегка приоткрыты, в глазах – радость, щеки горят; странно видеть себя такой. Это как раз то, что он со мной делает; с ним я становлюсь живой.

– Я люблю тебя.

И я убираю телефон в сумку, не сказав о новой заставке ни слова.

Внутри дома Кена и Карен полно людей, и Хардин снова надевает пиджак и берет меня за руку.

– Давай попробуем найти Лэндона, – предлагаю я.

Хардин соглашается и ведет меня за собой. В конце концов, Лэндон обнаруживается в гостиной возле буфета, заменившего тот, что Хардин сломал, когда я пришла сюда впервые. Это было так давно! Лэндон стоит в группе гостей. Всем им, по меньшей мере, по шестьдесят, и один держит руку на плече Лэндона. Увидев нас, он улыбается и, извинившись, выходит из круга. Он очень красив в костюме, как у Хардина.

– Ух ты, никогда не думал, что доживу до момента, когда ты наденешь костюм и галстук, – смеется Лэндон.

– Если ты не будешь об этом говорить, проживешь намного дольше, – угрожает Хардин, но понятно, что это не всерьез, и он улыбается.

Я вижу, что он относится к Лэндону лучше, и радуюсь этому. Лэндон – один из моих самых близких друзей, и я действительно волнуюсь за него.

– Мама будет в восторге. Тесса, ты очень красивая, – говорит он, обнимая меня.

Хардин не отпускает мою руку, когда я пытаюсь обнять Лэндома в ответ, и я стараюсь сделать это одной рукой.

– Кто все эти люди? – спрашиваю я.

Я знаю, что Кен и Карен живут тут чуть больше года, и меня поражает, что гостей как минимум человек двести.

– Большинство – университетские друзья Кена и другие друзья с семьями. Я знаю только половину. – Он смеется. – Ребята, может, хотите выпить? Примерно через десять минут все пойдут на улицу.

– Чья это была такая замечательная идея устроить свадьбу на улице в декабре? – недовольно спрашивает Хардин.

– Мамина, – открывает тайну Лэндон. – К тому же там навесы, с подогревом разумеется.

Он смотрит на толпу, потом снова на Хардина.

– Тебе нужно подойти к отцу, пусть знает, что ты здесь. Он наверху. Мама прячется где-то с моей тетей.

– Эээ… Думаю, я просто останусь тут, – отвечает Хардин.

Я глажу его руку большим пальцем, он благодарно пожимает мою руку, а Лэндон кивает.

– Ну, надо идти, но увидимся, – говорит он с улыбкой, оставляя нас.

– Ты хочешь пойти на улицу? – спрашиваю я, и Хардин кивает. – Я люблю тебя, – говорю я.

Он улыбается, на щеках его появляются ямочки.

– Я люблю тебя, Тесс. – Он целует меня в щеку.

Хардин открывает заднюю дверь и снова отдает мне пиджак. Оказывается, двор чудесно преобразился. Большую его часть занимают два просторных навеса, на деревьях и веранде висит множество маленьких светящихся фонариков. Это прекрасное зрелище, даже при дневном свете.

– Думаю, нам туда, – говорит Хардин, указывая на меньшую из двух палаток.

Протискиваемся внутрь, и он оказывается прав. Перед простым алтарем стоят ряды деревянных стульев, стены увешаны красивыми белыми цветами, повсюду гости в черно-белых нарядах. Половина мест занята, потому мы садимся во втором с конца ряду: я знаю, что Хардин не захочет сидеть близко.

– Никогда не думал, что приду на свадьбу отца, – замечает он.

– Знаю. Я очень горжусь тем, что ты пришел. Для них это много значит. Это может показаться странным, но и для тебя тоже.

Я кладу голову Хардину на плечо, и он меня обнимает. Мы начинаем обсуждать, как прекрасно оформлены шатры, все черно-белое. Просто и элегантно. Эта простота еще сильнее заставляет меня почувствовать, что я приглашена на семейное торжество, несмотря на большое количество гостей.

– Наверное, фуршет в другом шатре? – говорит он, накручивая на палец мои волосы.

– Думаю, так. Готова поспорить, он еще красивее…

– Хардин? Это ты? – произносит женский голос. Пожилая женщина в черно-белом платье с цветами и в туфлях без каблуков смотрит на нас широко открытыми глазами. – О, боже, это ты! – задыхается она.

Ее седые волосы зачесаны назад в простой узел, а минимальный макияж делает ее красивее и моложе. Хардин, бледнея, встает и здоровается с ней.

– Гамми!

Она заключает его в крепкие объятия.

– Не могу поверить, что ты здесь. Столько лет тебя не видела. Посмотри на себя, такой красивый мальчик. То есть уже мужчина. А какой ты высокий, с ума сойти! А это что? – хмурится она, указывая на пирсинг.

Он кашляет и неловко смеется.

– Как твои дела? – спрашивает он, переминаясь на одном месте.

– Все хорошо, дорогой, я скучала по тебе, – говорит она, вытирая уголки глаз. Потом внезапно оглядывается на меня и спрашивает с заметным интересом: – А кто эта прекрасная молодая девушка?

– Ой, извини. Это Тесс… Тесса. Моя… девушка, – отвечает он. – Тесса, это Гамми… моя бабушка.

Я улыбаюсь и встаю. Мысли о встрече с бабушкой Хардина никогда не приходили мне в голову. Я полагала, что его бабушки умерли, как у меня. Он никогда не упоминал о них, но это неудивительно. По крайней мере, мне он не рассказывал.

– Очень приятно с вами познакомиться, – говорю я ей.

Хочу пожать ей руку, но у Гамми – другие планы: она тянет меня в объятия и целует в щеку.

– Мне так приятно! Ты такая красивая! – Она говорит с акцентом еще более сильным, чем у Хардина. – Меня зовут Адель, но ты зови меня Гамми.

– Спасибо! – Я краснею.

Гамми хлопает в ладоши от радости.

– Просто не верится, что ты здесь! Ты видел своего отца? Он знает, что ты здесь? – спрашивает она, глядя на Хардина.

Хардин стыдливо прячет руки в карманы.

– Да, он знает. Я приезжал сюда в последнее время.