Зависть - Браун Сандра (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Тебе пора возвращаться, если ты не хочешь, чтобы Майкл застал тебя с поличным, – ответил Паркер.
Он был в одних трусах. Плечи у него были широкими; руки – развитыми и мускулистыми, живот плоским, скульптурно-рельефным. Спящий член слегка приподнимал тонкую ткань трусов, и Марис на мгновение снова вернулась мыслями в прошедшую ночь.
Потом она увидела его ноги.
Вчера она старалась даже не смотреть на них, чтобы ненароком не уязвить Паркера, и ей хотелось думать – их близость окончательно убедила его, что стесняться нечего. В противном случае он бы не сидел сейчас перед ней, не пряча ноги, а постарался бы прикрыть их хотя бы клетчатым шотландским пледом, который висел на спинке соседнего кресла.
Похоже было – он хотел, чтобы она их увидела. И Марис смотрела, смотрела во все глаза, не в силах отвести взгляд.
Но самое ужасное заключалось в том, что она не сумела скрыть свою реакцию. Каким-то чудом ей удалось не вскрикнуть, однако Паркер не мог не заметить, как у нее перехватило дыхание, а кровь отхлынула от лица.
Лицо Паркера тотчас сделалось неподвижным, словно окаменело, веки слегка опустились, а голос резал, как остро заточенное холодное лезвие.
– Я предупреждал тебя – я не особенно красив.
– О, дорогой, как же тебе было больно! – Соскочив с кровати, Марис опустилась перед ним на колени. «На него напала акула!» – вот что первым пришло ей на ум при взгляде на эти страшные шрамы. Марис приходилось видеть фотографии людей, которые подверглись нападению акул и спаслись только чудом. Из их тел были буквально вырваны куски мяса, а шрамы, которыми были покрыты ноги Паркера, весьма напоминали следы острых акульих зубов.
Самый большой шрам представлял собой впадину размером с кулак на внешней поверхности правого бедра. Другой шрам шириной в добрых полдюйма тянулся спереди вдоль всего левого бедра и, изгибаясь, уходил под колено. Обе ноги от колен и ниже были покрыты более короткими пересекающимися шрамами – некоторые из них были белыми, бугристыми, другие же представляли собой полоски гладкой, тонкой, как будто чужой кожи. Коленные суставы и лодыжки выглядели непропорционально маленькими, словно усохшими, и, казалось, навсегда утратили нормальную подвижность Также на правой ноге не хватало двух пальцев.
Чувствуя, как волна жгучей жалости и сочувствия охватывает ее, Марис провела кончиком пальца по длинному гребню «дикого мяса», наросшего на одном из самых больших зигзагообразных шрамов.
– Они все еще болят? – спросила она.
– Иногда.
Марис наклонилась ниже и поцеловала страшный шрам Паркер погладил ее по щеке, но она перехватила его руку, поднесла к губам и поцеловала ладонь.
– Ну а теперь, когда ты наконец удовлетворила свое любопытство, как насчет того, чтобы перепихнуться разок перед завтраком? – спросил он.
Марис невольно вскинула голову:
– Что-о?!..
– Разве я непонятно сказал?
Марис была потрясена так, как если бы он ее ударил. Медленно выпрямившись, она подняла с пола ночную рубашку и сделала попытку прикрыться ею.
– Ч-что случилось?
– Ничего, просто утренний стояк замучил. Необходимо безотлагательно им заняться. Обычно в таких случаях я пользуюсь услугами Мамаши Правой, но коль поблизости оказалась подходящая дырка…
Марис только головой покачала. Не грубость шокировала ее, а нечто другое. Паркер не шутил. Он даже не подмигнул ей, давая понять, что это просто предложение – быть может, не слишком удачное – заняться любовью. Нет, он сказал грубость намеренно, расчетливо, желая причинить ей боль.
– Почему ты так себя ведешь, Паркер? – спросила Марис.
– Потому что я так устроен.
– Не правда, ты совсем не такой. Ты…
Паркер небрежно пожал плечами.
– Ладно, не бери в голову… – Развернув кресло, он покатил его к шифоньеру в углу. – У меня тут кое-что для тебя есть…
– Паркер!.. – в отчаянии вскричала Марис. Он остановился, обернулся.
– Ну что?..
– Почему ты так разговариваешь со мной? Я не понимаю!.. Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-то обидела тебя вчера?
– Так ты не понимаешь?.. Не помнишь? Ладно, постараюсь объяснить. В промежутке между вчерашним вечером и сегодняшним утром ты испытала чуть не вдвое больше оргазмов, чем я… Правда, после пятого или шестого раза я перестал считать. Конечно, когда имеешь дело с женщинами, не сразу разберешься, где кончается один оргазм и начинается другой. Трудно даже сказать, настоящие они или нет… Но даже если ты имитируешь оргазм, дорогая, ты делаешь это очень убедительно!
С этими словами Паркер открыл дверцу шифоньера и вынул из внутреннего ящика картонную коробку. Развернувшись лицом к Марис, он окинул ее откровенно враждебным взглядом.
– Ничего не могу сказать, миссис Мадерли-Рид, ваша щелка пришлась мне как раз по размеру – она у вас тугая, как мышиная норка, и мокренькая, как рот. Не понимаю, почему ваш муж решил оставить такое сокровище и поискать счастья на стороне…
Из глаз Марис потекли слезы унижения и обиды. Резким движением руки она попыталась смахнуть их со щек, поспешно натянула ночную рубашку и накинула халат.
– Я не знаю, что с тобой случилось, – проговорила она прерывисто, – но мне… я не хочу тебя слушать. Хотя бы потому, что в умении говорить гадости с тобой трудно тягаться!
– А у меня сложилось прямо противоположное впечатление. По-моему, у тебя довольно большой словарный запас. Быть может, он не такой выразительный, как у меня, но я уверен – если ты как следует напряжешь память, то обязательно вспомнишь что-нибудь подходящее к случаю. Даже если это случится в самолете на обратном пути в Нью-Йорк, ты можешь послать мне последнее проклятье телеграммой. Ведь теперь ты уедешь, я угадал?
Не удостоив его ответом, Марис направилась к двери.
– Подожди! – окликнул ее Паркер и, подкатившись к ней, протянул коробку, которая лежала у него на коленях.
– Что это?
– «Зависть». Последний, окончательный вариант. Здесь все.
Марис так растерялась, что взяла коробку в руки и озадаченно посмотрела на нее.
– Значит, ты закончил «Зависть»? Когда?!
– Очень давно. Все это время она была готова и лежала здесь. То, что ты читала, это… мои старые черновики.
Марис открыла рот, но слов не было. Да и что она могла сказать?
Паркер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия.
– Я никогда не посылаю издателю незаконченных рукописей. Никто, даже мой агент, не может увидеть книгу, пока она не закончена. Я никогда бы не послал тебе пролог, если бы за ним не стояла готовая рукопись.
– Но почему, Паркер?.. – выдавила она наконец. – Почему?!
Паркер сделал вид, что понял ее буквально:
– Возможно, это просто привычка. Я так работаю.
У Марис появилось ощущение, что пол под ее ногами начинает прогибаться и вот-вот провалится совсем, но сдаваться без борьбы она не собиралась.
– Значит, ты так работаешь? Это у тебя привычка такая?! – повторила она, повышая голос чуть не до крика. – Какого черта, Паркер?! Или, может быть, ты даже не Паркер, а Джон или Патрик? Сколько у тебя имен, Паркер? Зачем тебе понадобилась эта идиотская игра? Или тебе просто нравится лгать мне, водить меня за нос?
– Согласись, игра была довольно приятной, – хладнокровно заметил Паркер. – Во всяком случае, каждый из нас получил, что хотел. Я отлично помню, как прошлой ночью ты умоляла: «Быстрее, Паркер! Еще, Паркер!» Мне даже показалось – тебе нравится то, что я делаю. Кроме того, ты получила рукопись… Что ж еще?..
Несколько мгновений Марис просто смотрела на него, гадая, когда и почему Паркер снова превратился в неприятного, злоязычного незнакомца. Потом она отшвырнула увесистую коробку так далеко, как только смогла. Коробка ударилась об пол углом, тонкий шпагат, которым она была перевязана, лопнул, и листы рукописи разлетелись по всей спальне.
Повернувшись к нему спиной, Марис рывком распахнула дверь…
…И столкнулась лицом к лицу с Майклом, который стоял в коридоре и уже поднял руку, собираясь постучать. В другой руке он держал телефон-трубку.
