Горький шоколад (СИ) - Щиброва Валентина (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Твою мать! — Саша отскочил от меня, зашипев. — М — м — м.
— Ты считаешь, приласкав меня, разрулишь сразу, да?
— Чёрт, Маша, какого хрена ты меня укусила? — возмущался он, потирая покрасневшую губу.
— А чтоб знал, что я не намерена по твоей прихоти спускать все тебе с рук! Ты понимаешь, что я испугалась за Рому! Я не хочу больше испытывать такого кошмара. Мне очень неприятно и страшно, что мой мужчина может быть таким жестким и беспощадным.
— Заслужил! — буркнул Саша.
— Он твой лучший друг.
— Я, сука, что, не видел, как он на тебя глаз положил, когда познакомился? Обнаглевший олень! Выбесил меня.
— Он же не знал, что ты … что ты… — я осеклась, опустив голову.
— Договаривай, — тихо сказал Саша, приподняв мою голову за подбородок. Губа припухла и раскраснелась.
— А я и не знаю, что договорить. Ты непредсказуем. Ты то психуешь по ерунде, то тебя не прошибить. Сегодня у тебя одно, завтра другое.
Подняв на него взгляд, я тут же попала в ловушку. Его красивые глаза отражали все, о чем он умалчивал — тоску, вину, страсть и что — то ещё, сильное и безумное, которое я так и не могла распознать, тщательно скрывал.
— Господи! — взвыла я, закрывая лицо руками. — Я стараюсь, как могу. Я, правда, стараюсь. Я простила, что ты вытворял вчера. Мне невыносимо просто. Я и сейчас не понимаю, чем так провинилась? Прекрати издеваться и отпусти меня домой, Саша! Я хочу тишины, хочу побыть одна! Приехала всего лишь вас накормить, а что в итоге? Суп на полу и на Роминой одежде.
Слезы снова подкатывали к глазам. Тяжело дыша, я вытерла глаза, не позволяя скатиться им по щекам, не позволяя себе расплакаться. Несмело посмотрев на Сашу, который непрерывно разглядывал меня, я предприняла попытку его обойти, но он не дал, притягивая к себе. Нежно прижимал меня к своему телу.
— Я мудак, Маша, — Саша поглаживал мою спину, уткнувшись носом мне в шею. — Но я не хочу, чтобы ты опускалась до мозгов Ларисы. Ты понимаешь, что я никогда не трогаю баб, но увидев твой жалкий вид у сестры, и как ты расстроенно хлопала глазами, нуждаясь в моей защите, готов был эту блондинку … Охренеть, черт. И я разозлился за это на тебя.
— Мне так плохо, когда мы ссоримся, — прислонилась лбом к его груди. От запаха бензина поморщила нос. — Ты … ничего не сделаешь Роме?
Он промолчал.
— Саша?
— Нет! — мрачно произнёс он. — Если сам не нарвется.
— Он хочет видеть тебя … счастливым. Не понимаю, зачем он всего наговорил про меня.
— Трепло ещё тот, — усмехнулся Саша.
— Ты ему дорог. Даже я, мало зная его, вижу это.
— Я не хочу говорить о нем, — Саша отстранился от меня и ласково коснулся моей щеки. — И я не хотел разливать твой вкусно пахнущий суп.
— Но разлил, — нахмурилась я. — Ты поспособствовал этому.
— Если бы кто — то не посмел разинуть пасть.
— Господи, ты снова начал?
— Что я начал?
— Делать виноватым всех, но только не себя.
— Я вообще работал! Так что не кати на меня бочку! — оправдывался он.
— Ах ну да, Саша работал, а мы такие нехорошие разозлили его, вывели на эмоции, — сощурилась я.
Саша усмехнулся.
— Не смешно, — с грустью посмотрела на его веселье.
— Действительно, не смешно. Иди сюда.
Притянув за руку к себе, Саша запустил ладонь под мои волосы. Обхватывая ею мой затылок, начал приближать моё лицо к своему.
— Ты моя, — прошептал он. — Я косячу, пытаясь что — то доказать себе, а моё нутро вопит, что ты моя. И мне, сука, срывает крышу, когда кто — то к тебе прикасается своими лапищами.
— Так нельзя, я человек, а не вещь, Саша. Нельзя требовать против воли, нельзя взять и набить лицо за одну лишь фразу. Пусть и плохую. Это неправильно. Я не о Роме, о любом человеке в целом. Будет доверие, и не будет глупых ссор, не будет моих переживаний, и ты будешь спокоен. Меня все это выматывает, я разбита морально. Неужели тебе безразлично? Я хочу, чтобы … нужна была тебе не только ради секса.
— Нужна? — Саша в порыве эмоций, жёстко усадил меня на стол, устраиваясь между моих ног. Моё тело мгновенно среагировало, отдавая тягучей томностью внизу живота. — Я всю ночь, как брошенная псина, ворочался, крыл себя матом за свою несдержанность. Чтоб я вот так изводил себя? Да в жизни не позволил бы ни одной женщине такое сотворить со мной! А тебе снова позволил, снова дал взять вверх надо собой. Признал себя дебилом. Оставил тебя заплаканную. Маша, мне дико, и меня ломает. Я бешусь.
— Это чувства, Саша, — положила ладонь ему на грудь. — Чувства, которых ты так боишься.
— Твою мать, Маша, не начинай! — процедил он, хватая меня за плечи. — Ты знаешь, что сейчас в моей башке? Взять тебя прямо сейчас, в автосервисе, потому что истосковался, изголодался, будто у меня давно не было женщины. Кроме тебя, смотреть ни на кого не хочу, воротит от всех. И дальше только хуже. Девочка моя, я отшибленный наркоман, повернутый на тебе. Ты будешь смеяться, потому что я сам долго ржал над собой. После нашего первого поцелуя у тебя дома, я так и не смог ни с кем переспать, хотя я поехал к одной из них, мучал гребаный стояк, но … я не захотел ее, все к чертовой матери опустилось.
Саша расставил руки и уперся ими о край стола. Низко опустил голову. Его откровенные признания снова будоражили мою кровь. Я, словно засохший цветок, которому дали глоток живительной влаги, давая возможность моим нежным лепесткам раскрыться.
— Ты сам сказал, что хочешь попробовать со мной, хотя слово «попробовать» оскорбление для меня, потому что я не хочу никаких пробований, хочу, чтобы вместе, в унисон, рядом. Ты и я. Помоги мне, пожалуйста, Сашенька. Не делай необдуманные шаги назад, не бей по рукам. Я устала плакать, устала изводить себя негативными эмоциями, устала от твоих сомнений, — с трепетом погладила его коротко стриженный затылок, прижимаясь губами к колючим волосам.
Я так надеялась, что Саша услышал меня, что не будет повторять тех же ошибок. И мы начнем строить мост, по которому будем идти вместе, который не сломается из — за тонких досок. Саша взял мою ладонь и поцеловал ее так нежно, так ласково, что я не смогла сдержать тихий стон. Мне показалось, он сказал: «прости», но от переизбытка чувств я не расслышала, а переспрашивать было слишком глупо. Мы прислонилось лбами друг к другу. У него заиграл телефон, но Саша даже не собирался отвечать на звонок. Обняв его, я зажмурилась, а он, обхватив мои бедра, теснее прижал к себе. Его эрекция уперлась в то место, где пылало и ныло.
— Пошли они на хрен, — возбужденно прохрипел Саша, лаская меня, целуя везде, где добирался. Коленками сжала его торс, выгибаясь назад. Его рука проникла под мою футболку. — Машенька …девочка … останови меня.
— Это не в моих силах, — простонала я. — О, черт!
От звука открывающихся ворот, я инстинктивно оттолкнула Сашу и спрыгнула со стола, в суматохе поправляя задранную до груди футболку. К нам вошел Рома и оценил обстановку — на его лице отобразилось довольство.
— Сань, извини, но ты не взял трубку, а нам уже подогнали машину. Время деньги, — Рома приблизился к нам. Его штаны почти высохли. — Надо только переодеться. Тебе ехать в Макдональдс, кстати.
— Пошел ты! — ухмыльнулся Саша. — Тебе повезло, что не сломал тебе шею идиота кусок.
— Да мне твое дерьмо поперек горла встало уже, — Рома полез в сумку с вещами. — Надо же было тебя встряхнуть как следует. Зато отпустило сразу, и Маруся оживилась. А то совсем раскисла.
Я встала, как вкопанная, с тарелкой в руке, которую подняла с пола. Вторую пришлось выбросить. Разбилась. Что за геройские подвиги? Закинув уцелевшую тарелку в маленькую раковину, я взяла с дивана рюкзак и надела на плечи.
— С остальным сами справитесь. Ваших рук дело, — сердилась я. Саше пришлось выйти наружу и встретить водителя.
— Марусь ты чего? — Рома перестал улыбаться, с непониманием рассматривая мое сердитое лицо.
— Ничего. Я еду домой.
— А почему такая рассерженная?
