Невеста Красного ворона (СИ) - Субботина Айя (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Сколько? - спрашиваю Марту, пытаясь убедить себя в том, что ради денег я смогу на это пойти.
— Двадцать тысяч, - скалит зубы Марта, прекрасно зная, что сумма за один вечер работы, мягко говоря, впечатляющая.
Конечно, я зарабатывала и больше, но те времена и те гонорары остались в прошлом.
— Просто ужин? - уточняю я.
— Так точно, красотка. И никаких рук - все будет оформлено документально, с соответствующими ограничениями и штрафами на случай… - Марта осекается, поздно заметив мое раздражение. - Все будет по высшему разряду, Аврора. Это просто благотворительный вечер и большая часть участников придет туда со своими благопристойными супругами, так что максимум, чего стоит опасаться - умереть от скуки, слушая их воспоминания о прошлом.
Я соглашаюсь и быстро, пока не раздумала, обрываю связь. Через пять минут в моем электронном почтовом ящике уже есть вся необходимая информация: буклет с расписанием вечера, список гостей, список других участниц. Почему я не удивлена, что в списке есть Шэ’ар? Вот уж кто не упустит случая похвастаться щедростью своей души.
Я распечатываю и заполняю все формы, подписываю, сканирую - и отправляю обратно.
«Все, Аврора, теперь барахтаться бессмысленно».
В назначенное время я приезжаю в гостиницу «Гранд Палас», в холле которой и будет проходить мероприятие. Быстро нахожу взглядом пару знакомых девочек и пристраиваюсь за ними, лавируя между разодетыми богатеями, которые сегодня будут трясти своими кошельками. Слава богам, в кепке и низко надвинутом капюшоне меня не узнать, и папарацци увлеченно охотятся на более крупную рыбу.
В задней комнате душно, словно в гробу: густо воняет смесью дорогих духов, лака для волос, пудры и косметики. Я так отвыкла от всего этого, что непроизвольно зажимаю нос рукой, отчего сразу несколько десятков глаз дарят мне нарочитой презрение. Еще бы: многие девочки здесь на пике своей популярности и мнят себя королевами мира, так что для них я - просто списанный материал, Черная королева уродства. Та, что не смогла вернуться.
Плевать. Единственное, что имеет значение - мое душевное равновесие, которое стремительно тает, как только до меня доходит, что придется раздеваться на глазах у всех этих безликих красоток с феерическими начесами и безумным макияжем. Кому пришла в голову блестящая идея оформить аукцион в цветочном стиле? И как нас будут объявлять? Белый тюльпан? Красная фиалка?
— Все в порядке? - снизу-вверх нетерпеливо зыркает на меня ассистентка, держа в руках мое платье на этот вечер. Что-то сине-фиолетовое, сверкающее и, хвала богам, закрытое. Марта учла мои пожелания.
— Я… мне нужно… - Тыкаю в сторону какой-то двери, судя по всему, ведущей в служебное помещение. И пока девчонка пытается сообразить, что к чему, хватаю наряд и стремительно несусь туда, надеясь, что оно запирается изнутри.
К счастью, за дверью подсобка, и лампочка горит тусклым рассеянным светом. Я быстро, насколько это возможно, переодеваюсь, стараясь не думать о том, что шрамы все еще болят, если слишком сильно тереть их шершавой тканью. И что в таком платье даже несколько часов будут настоящей пыткой. Но я сама подписалась на это, и лучшее обезболивающее - мысль о деньгах, которые дадут мне возможность и дальше жить в свое удовольствие.
Когда выхожу из своего убежища, все вокруг перестают галдеть и пялятся на меня так, что я невольно опускаю взгляд - вдруг, надела шиворот навыворот? Нет, все в порядке. Даже ассистентка бежит на полусогнутых, протягивая туфли в цвет на высоких тонких каблуках. Еще полчаса в кресле стилиста - и я, наконец, могу посмотреть на себя в зеркало.
Что ж, даже если это прозвучит пафосно и самовлюбленно, Черная орхидея сегодняшнего вечера будет самым дорогим лотом.
Но стоит начаться благотворительному аукциону, как до меня доходит страшная истина. Я чертовски отвыкла не только от запаха лака и того, что кто-то посторонний делает мне прическу. Я отвыкла от всего этого: оценивающих взглядов, сальных улыбочек, от того, что люди за пределами подиума приходят посмотреть на нас лишь с одной целью - выбрать экспонат по вкусу и сделать все, чтобы добавить его в свою коллекцию подвигов. Все эти мужчины в роскошных костюмах, с носовыми платками, которые стоят дороже., чем моя квартплата за месяц - они хозяева жизни. А мы всего лишь мотыльки-однодневки и живем, чтобы красиво выпорхнуть из кокона и, если повезет, зацепиться за щедрого холостяка. Мне не повезло - я слишком поздно узнала, что мой холостяк долго и нерушимо женат.
Я - последний лот в списке, и пока других девочек благополучно раскупают, осторожно выглядываю в зал из-за ширмы, пытаясь угадать, кому же достанусь. В списке девушки не названы своими реальными именами, и на наших лицах полумаски, за которыми не угадать лиц. Я делаю ставку на милого старичка в инвалидном кресле: это - Александр Романофф, владелец судостроительной компании, доходы от которой уже обеспечили безбедное существовании шести его внукам. Он не проявляет интереса к другим девушкам, но то и дело опускает нос в программку, из чего я делаю вывод, что он бережет напоследок. Еще двое «сливаются» еще в середине. И, конечно, остается Шэ’ар, и я слышу, как девочки за ширмой громко обсуждают, кому же он достанется, нарочно делая вид, что меня нет рядом. Он был моим мужчиной - все это знают. Моим Папочкой, который решал все проблемы. Но теперь место его любимой девочки вакантно, и желающих занять его предостаточно. Вот только он тоже не торопится выкупать лоты, выжидает. У меня закрадывается нехорошее подозрение, что Марта шепнула кому надо пару слов - и сегодняшний вечер разовьется по самому паршивому сценарию: я стану игрушкой Шэ’ара и он снова будет в выигрыше.
Меня объявляют с пафосом: Безупречная Черная орхидея, настоящий бриллиант, лучшее, что сотворила Вселенная. Я прикрываю глаза пытаясь убедить себя не слушать этот бред. Задача проста: выйти, улыбнуться и молча ждать объявления имени победителя торгов. Но это невыносимо тяжело. Почти так же, как и выйти на круглое вращающееся возвышение, где меня, словно алмаз, подсвечивают голубоватыми светом софитов. Платформа медленно крутится, чтобы каждый, то готов потратиться, смог хорошенько рассмотреть лот со всех сторон. Почему-то представляю себя курицей в микроволновке, и некоторые взгляды действительно обжигают.
— Стартовая цена за самый прекрасный цветок нашей коллекции - сто тысяч! - Аукционист поднимает деревянный молоток, всем видом подстегивая толстосумов не скупиться и поднимать.
Романофф наклоняется к своему помощнику и тот громко объявляет:
— Сто десять!
— Сто двадцать! - раздается из глубины зала.
Я не вижу, кто это, но аукционист, посмеиваясь, говорит:
— Господин Шадрин сегодня в ударе!
Шадрин? Он уже купил двух. Зачем ему я?
— Хочу разбить дома розарий, - отшучивается в ответ Шадрин - и мне остается молить богов, чтобы он поскорее отвалился.
Аукцион продолжается и очень быстро моя цена переваливает за отметку в двести пятьдесят тысяч. Меня бросает в пот, ладони становятся противно влажными, когда замечаю взгляд, которым Шэ’ар смотрит на меня через весь зал. Он знает то, что знаю и я - ему здесь нет равных. В конечном итоге это все - лишь игра, чтобы поиграть на нервах соперников и покрасоваться.
Как же глупо было соглашаться! И еще более наивно полагать, что я отделаюсь легким испугом. Взгляд Шэ’ара многозначительный: заполучив меня, он сделает все, чтобы припомнить мне выходку в ресторане.
— Триста! - объявляет помощник Романофф.
— Триста пятьдесят, - тут же отзывается Шэ’ар.
Под потолок, словно вспугнутые птицы, поднимаются удивленные вздохи. Аукционист заносит молоток для громкого удара и начинается отсчет.
— Триста пятьдесят тысяч - раз! - Удар отдается у меня в голове. Хочется зажмурится, хочется скинуть туфли и бежать со всех ног, подальше от этой жизни, в которой мне больше нет места, подальше от прошлого, которое проросло сквозь бетонную могильную плиту. - Триста пятьдесят тысяч - два!
