Тринадцатая (ЛП) - Джуэл Белла (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Как только оказываюсь за ними, то забираюсь на забор. У меня есть пара минут, если повезет. Приходится прыгнуть четыре раза, потому что я очень маленькая, но мне удается дотянуться кончиками пальцев до большой каменной стены. Я использую свои ноги, чтобы приподнять себя, дважды поскальзываясь, прежде чем мне удается найти опору. Я поднимаю себя, взмахивая ногой повыше. Мое сердце колотится, и адреналин бежит по венам, когда я заглядываю вниз по другую сторону. Чувствуя, что свобода так близко, выше поднимаюсь по забору.
Вот тогда включается тревога.
Громкий, пронзительный звук врывается в мои уши. Я кричу, закрывая голову руками, чтобы остановить оглушительный звук; слышу охранников, отдающих приказы, и быстро пытаюсь перелезть дальше через забор. Я даже не успеваю перекинуть вторую ногу, прежде чем ее хватают и тянут вниз. Приземляясь на землю с громким стуком, плачу, когда острая боль сковывает мои ребра.
— Вставай! — наш охранник поднимает меня, держа за руку. Когда я оказываюсь на ногах, он поднимает свою руку и дает мне пощечину, затем обходит меня вокруг и связывает. Дергает меня из кустов, а я отчаянно извиваюсь, проклиная его и крича. Тащит меня к дому, крича приказы в свое устройство, я не вижу других девушек и вспоминаю, что они тоже будут наказаны.
— С ней все в порядке? — спрашивает Мастер Уильям.
— Она сейчас со мной, — отвечает охранник.
— Покажи свое лицо, ты, сукин сын, — я реву.
Охранник ударяет меня о стену.
— Молчать! — приказывает он.
Сообщив Мастеру Уильяму, что со мной все в порядке, он толкает меня в зал, затем вниз по лестнице, ведущей в подвал. Здесь темно и мерцают тусклые огни. Заметив кандалы, встроенные в стену, начинаю снова кричать и протестовать. Я пинаюсь и корчусь, пытаясь укусить его, если выпадает возможность. Хочу убраться отсюда. Я не желаю быть чьей-то... рабыней.
Я чувствую острое жало, воткнувшееся мне в шею, и мой крик прекращается на середине. Я падаю на колени, перед глазами все начинает вращаться из-за тепла, затопляющего мои вены. Чувствую, как охранник снимает наручники и приковывает меня к стене. Голова накренилась вниз, и я чувствую, как слюна начинает стекать по подбородку, в то время как мой мир начинает кружиться.
У меня не получается осознать все, прежде чем меня окутывает тьма.
Глава 6.
Уильям
Жизнь редко бывает справедливой.
Все мы совершаем человеческие ошибки и должны быть наказаны за те, которые являются умышленными. За хорошие поступки мы должны быть вознаграждены. Это основной круг и, если бы мы следовали этим правилам, то продолжали в нём вертеться постоянно. К сожалению, этот круг слишком много раз был прерван и теперь не может непрерывно, без сучка и задоринки, продолжать движение. Люди стали эгоистичными, зацикленными на своих потребностях. Они становятся жестокими и неумолимыми. Очень мало хорошего осталось в мире.
Человечество исчезает.
— Она заперта, Мастер. Как и остальные девочки из группы.
— Очень хорошо, — говорю я, наблюдая за охранником возле забора с колючей проволокой.
— Она проделала это так гладко, мы ничего не видели. Мне жаль, Мастер, мы должны были быть более внимательны, особенно в первый день.
Я медленно поворачиваюсь, поглядывая на Джорджа, чьё тело неподвижно, а лицо выражает стыд. Люди ошибаются и, если эти проколы были непреднамеренными – они должны быть прощены им.
— Это не твоя вина, Джордж. Она очень ловкая.
— Не то слово, — бормочет он. — Мы должны наказать их?
Я встречаюсь с ним взглядом.
— Их предупредили о том, что если они сделают ошибку, будут наказаны.
— И остальные девушки в группе?
— Единственный способ проучить – преподать урок. Она должна усвоить, что из-за ее действий другие девушки тоже будут страдать.
— Да, сэр.
Я взглянул на миниатюрную девушку, которая находилась у меня в подвале со скованными над головой руками, голова была наклонена вперед, и поэтому ее светлые волосы упали на лицо. У меня появилось желание коснуться рукой экрана. У нее есть решительность, а у других ее нет. Она смелая. Ее будет гораздо сложнее сломать.
Но все же я сломаю ее.
***
Тринадцатая
Я медленно раскрываю свои веки, пока моя тяжелая голова продолжает трещать. Первое, что вижу перед собой, это мои раскинутые ноги. Поднимаю голову, и боль пронзает мою шею. Я вскрикиваю, пытаясь опустить свои руки вниз, только чтобы понять, что они закованы сверху. Произошедшее начинает проясняться, и в груди нарастает паника. Я всячески извиваюсь, но все напрасно. Не могу освободиться от тяжелого металла, обвитого вокруг моих запястий. Осматриваюсь вокруг и вижу, что нахожусь в огромном подвале.
И также замечаю, что я здесь не одна.
Третья, Седьмая и Двенадцатая тоже прикованы к стене, их головы поникли. Слова охранника всплывают в моей голове: "Если одна из вас провинится, накажут всех". Это из-за меня они теперь здесь. Из-за моей попытки перескочить через забор они оказались в таком положении. Я не знала, я даже не думала о них, когда перелезала. Все, о чем я думала — это бегство, бегство, которое было не более чем моя фантазия.
Теперь они будут следить за мной.
Глаза пылают непролитыми слезами, а тело исполнено позора. Надо было обдумать этот план, прежде чем привести его в действие, тогда бы я поняла, что надо было сбегать, когда рядом нет охраны. Я чувствую отвращение к самой себе, ведь за этот проступок мы оказались здесь и неизвестно, насколько тут останемся. Теперь не знаю, что они сделают с нами. Они будут морить нас голодом? Высекут нас? Или хуже... Они оставят нас здесь умирать?
До меня доносятся приглушенные стоны, и замечаю, что остальные начинают просыпаться. Первой очнулась Третья, и, осознав происходящее, стала кричать и дрожать. Это быстро привело в чувство остальных девушек. Вскоре они бросились глядеть по сторонам, и их лица наполнились ужасом. Они напуганы, точно так же, как и я. Крики Третьей стали нарастать и, если она не прекратит, нас ждет большее наказание.
— Третья, — говорю я спокойно, насколько могу, но достаточно громко, чтобы она услышала. — Прекрати кричать.
— Это даже не мое имя, — подвывает она. — Третья. У меня есть имя, имя, которое я не могу вспомнить. Почему я не помню его? Это не моя вина, что мы тут застряли. Это твоя вина. Почему они не видят, что это все твоя вина? Они знают об этом? Знают?
Я испуганно смотрю на Двенадцатую, она поворачивается к Третьей.
— Тебе надо перестать плакать. Если они услышат тебя...
— Мне все равно, — громко вскрикивает Третья. — Мне плевать, услышат они меня или нет. Дайте им убить меня. Дайте им увести меня отсюда. Я не хочу быть здесь... с этим... этим... этим монстром!
Она говорит о Мастере Уильяме?
— Он сделал тебе больно? — мягко спрашиваю я.
— Нет, не сделал, — кричит она в ответ. — Он ничего вообще не делал. Я знаю, что он чудовище. Я знаю это потому, что он держит нас здесь. Никто не пленит девушек, если только он не монстр.
Она вполне может быть права. Боже, надеюсь, что это не так, но все же она может быть права.
— Ты же не хочешь умереть на самом деле, Третья? — спрашиваю я тихим голосом. — Если ты умрешь, он победит. Это действительно то, чего ты хочешь? Как же ты тогда узнаешь, откуда родом?
Ее покрасневшие, опухшие глаза поворачиваются ко мне, и она шмыгает носом.
— Мы никогда не выберемся отсюда. Не обманывайся.
— Ты этого не знаешь. Ты просто не можешь знать этого наверняка.
Она качает головой.
— Ну и как ты предлагаешь выбираться отсюда? Натаскать кучку ножей и поубивать всех охранников? — она горько смеется. — Знаешь, они там не то, чтобы на каждом углу разбросаны.
