Врата рая - Эндрюс Вирджиния (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Он посмотрел на меня с таким видом, будто только что проснулся и обнаружил мое присутствие. Затем он отвел свой взгляд.
— Вчера меня приняли в Гарвард со стипендией, полностью покрывающей плату за обучение, — произнес он равнодушно.
— О Люк! Как это здорово!
Он поднял вверх руку, чтобы показать, что он еще не все сказал. Затем вновь посмотрел вниз и собрался с силами, чтобы продолжать. Я терпеливо дожидалась, чувствуя, что в горле у меня образовался комок.
— Я никогда не говорил своей матери, что подал заявление о поступлении в Гарвард. Всякий раз, стоило мне упомянуть об этом университете, она начинала произносить свои тирады о голубой крови и этой неблагодарной семье, которая считает, что она намного лучше, чем ее собственная. Мать принималась рвать и метать в адрес дяди Кейта и тети Джейн, кричать, что они никогда не навещают ее и не пишут и вообще не признают ее существования. Она обижена, что ее никогда не приглашали в Фартинггейл, даже на прием по случаю свадьбы твоих родителей. В своем сознании мать связывает воедино все: Гарвард, Таттертонов, состояние и тех, кого она называет «снобы из Бин-тауна».
— Но, Люк, это несправедливо по отношению к тебе, — старалась я утешить его.
Он кивнул головой.
— Во всяком случае, — продолжал он, — я ничего не сказал ей о поданном мной заявлении. Вчера конверт с извещением о моем приеме пришел по почте, и она вскрыла его. Потом, напившись, разорвала полученную бумагу. Я нашел обрывки на полу в своей комнате.
— О Люк, мне так жаль! — Я боялась даже подумать, каково ему было обнаружить такой важный документ разорванным на кусочки.
— То, что она уничтожила эту бумагу, не остановит меня. Но я расстроен по поводу тех гадких вещей, которые мать сказала однажды, будучи пьяной.
Не спрашивая, я знала, на кого были направлены гадкие слова Фанни.
— Это было о моем отце? — все же уточнила я.
Люк кивнул. Я сделала глубокий вдох, чтобы подготовиться к дальнейшему.
— Ты можешь не бояться рассказать мне.
Я закрыла глаза и заранее зажмурилась, ожидая услышать что-нибудь мерзкое.
— Я не стану пересказывать тебе всего, поскольку некоторые вещи были настолько злобными и отвратительными, что я не хочу даже вспоминать о них. Самое скверное она говорила, когда обвиняла меня в том, что я больше похож на Логана, чем на нее, что я более лоялен к его ханжеской боковой ветви семьи, чем к ней. Но действительно, Энни, твои родители относятся ко мне лучше, чем моя мать. Она почти не бывает дома, чтобы приготовить обед, но презирает меня за то, что я провожу так много времени в вашем доме!
— Но она не презирает тебя, Люк.
— Она презирает наполовину меня, наполовину Стоунуоллов. Напивается и уезжает с одним из своих молодых ухажеров, а затем обрушивается на меня за то, что мне не нравится, когда она бывает пьяной и в компании со своими приятелями.
— Мне жаль, Люк, но скоро ты уедешь в колледж и будешь далеко от всего этого, — утешала я его, хотя мне причиняла боль сама мысль, что мы должны расстаться.
— Дело в том, что у меня нет к ней ненависти, Энни. Я презираю то, что она иногда делает с собой, и мне жаль ее за ту жизнь, которую она ведет. Поэтому я много и успешно трудился для того, чтобы мать имела возможность гордиться мною и ходить с высоко поднятой головой. Что, конечно, она и сделает при первом же случае, — добавил он.
Я улыбнулась. Тетя Фанни не колеблясь будет хвастаться любым своим успехом перед кем угодно в Уиннерроу.
— Но вместо того чтобы радоваться моему приему в Гарвард, да еще с полной стипендией, мать обвиняет меня, дескать, я бросаю ее.
— Она изменит свое мнение, — заверила я его.
«Бедный Люк, — думала я. — Он так много трудился, чтобы все мы могли гордиться им, а его собственная мать разорвала эту гордость на кусочки и бросила ее на пол, как какой-то мусор. Как разрывалось, наверное, его сердце». Мне хотелось утешить юношу, успокоить его душевную муку, обнять его и помочь ему снова почувствовать себя счастливым. Я могла бы это сделать, если бы… если бы не существовало так много препятствий для проявления моих чувств.
— Я не знаю. Во всяком случае, не жду ничего хорошего от предстоящего празднования ее дня рождения. Она пригласила всех мужчин, с которыми выходила куда-нибудь, и несколько друзей из низших классов только для того, чтобы втереть их в наше семейство. — Он покачал головой. — И никому это не доставит ни радости, ни удовольствия.
— Моя мать все уладит, — успокоила я его. И восхищение матерью подняло мое настроение. — Она может быть леди при любых обстоятельствах. Я надеюсь, что у меня будет хотя бы половина силы моей мамы, когда я достигну ее возраста.
Люк с пониманием кивнул и посмотрел на меня глубоким, проникающим взглядом, свойственным ему в минуты принятия какого-либо решения.
— Это у тебя будет. Ты очень на нее похожа.
— Спасибо. Нет никого другого, на кого я хотела бы быть похожей. И не беспокойся относительно праздничного приема. Я буду там с тобой, чтобы помочь, если тетя Фанни вдруг поведет себя не лучшим образом, — обнадежила я его. Мои глаза излучали такую же энергию, а выражение лица стало таким же решительным, как и у мамы, когда та уже что-то твердо решила сделать.
— Ты не видела ее, Энни, когда она выходит из себя, — предупредил Люк. Потом он встряхнул головой и улыбнулся, его лицо просветлело. — В любом случае, спасибо тебе, что выслушала меня. Ты всегда была рядом, когда я нуждался в тебе, и это всегда мне помогало. Ты не представляешь, как много это для меня значило, Энни. Просто быть уверенным в том, что ты готова помочь мне идти дальше, взбираться на высокие горы, стремясь увидеть открывающийся с них вид. Когда меня приняли в Гарвард, я подумал про себя, что Энни будет гордиться этим и именно из-за Энни я так сильно хотел этого и хочу так много работать над собой. Иногда я думаю, что ты — единственная семья, которая есть у меня. Спасибо тебе, Энни.
— Ты не должен благодарить меня за это, Люк Тоби-младший. — Мне не понравилось, что это прозвучало как обращение хорошего товарища. Я была для Люка больше чем товарищем. И хотела быть больше чем товарищем. — Ты тоже часто выслушиваешь о моих неприятностях.
Он улыбнулся на мое замечание. Его глаза потеплели, взгляд их смягчился, и они стали похожи на небо над нашими головами.
— Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь в Европу изучать искусство. Хотя и знаю, насколько это важно для тебя, — добавил он нежно. — Учеба поможет тебе стать замечательным художником, что, собственно, написано тебе на роду.
— Я буду регулярно посылать тебе письма, хотя уверена, что буквально через неделю у тебя появится местная подружка.
Как бы мне хотелось сказать ему, что я всегда буду его подружкой, но разве я могла? Ведь мы были братом и сестрой, и казалось, что весь мир стоит между нами и тем, чего мы действительно хотели. Я знала, Люк чувствовал примерно то же, что и я, и в нас обоих существует нечто такое, что стонет и рыдает и хочет, чтобы мы оставались всегда вместе.
Но приходилось притворяться и говорить друг другу о подружках и дружках, хотя в душе каждый молил Бога, чтобы этого не произошло.
Улыбка на лице юноши исчезла, и он стал таким же серьезным, как дьякон в воскресенье.
— Я не знаю. После того как ты была мне другом всю мою жизнь, она должна быть полным совершенством.
Его блестящие голубые глаза были обращены на меня, полные тепла и обожания. Но это был не просто братский взгляд. Я почувствовала, как кровь приливает к шее и щекам. Да, мы смотрели друг на друга как двое молодых возлюбленных — в этом не было никакого сомнения. Каждая частица моего существа вопила о том, чтобы я обняла его. Я почти чувствовала его губы на моих губах. Он ждал, надеясь на какой-либо знак поощрения с моей стороны. Я должна была остановиться, пока мы не зашли слишком далеко.
— Я позвоню тебе позднее, — прошептала я взволнованным голосом и побежала по дорожке к парадному входу в Хасбрук-хаус. Когда я оглянулась, Люк все еще стоял на том же месте. Он помахал рукой, и я ответила ему тем же. Прошмыгнув в дом, я быстро взбежала по лестнице в свою комнату. Мое сердце никогда не колотилось так сильно! Ну почему Люк должен быть моим сводным братом, ведь нас связывало так много общего — наше счастье и наша печаль?!
